Николай.

– Около центральной подстанции нет жилых домов, здесь больница, госпиталь, партшкола, общежития, автобаза. Тупиковый вариант. Но он не пришел сразу в центр.

– Это почему? По теории вероятности?

– Я уже обзвонил подстанции: восьмая, диспетчер Скворцова.

Коля одобрительно хлопнул Андрея по плечу:

– Не сомневался в тебе, старик!

В этот вечер друзьям сопутствовала удача – в пятом дворе бойкая пенсионерка Сергеевна, нацепив толстые очки и повертев рисунок в руках, опознала на портрете тунеядца Юрку из шестнадцатой квартиры на четвертом этаже, прикидывающегося студентом.

– Только никакой он не студент, – докладывала Сергеевна, – выходит из дома не раньше десяти и топает в гастроном, потом обратно. Или в кино на дневной сеанс.

– А сейчас дома?

– Дома, дома, два часа как заявился, вон его окна светятся. А вам он зачем?

Андрей сделал строгое лицо, наклонился к уху Сергеевны:

– Официальные органы попросили установить личность и местонахождение. Только никому, это секрет.

– Да что вы, я же понимаю, – заверила Сергеевна.

– Телефон у него в квартире имеется?

– Откуда ж, дом-то не телефонизирован. Обещают только в следующей пятилетке. – Сергеевна грустно вздохнула. – Так вот и помру без телефона.

Друзья поблагодарили общительную пенсионерку и, пожелав дожить до телефонизации дома, отошли в сторону.

– Вперед в шестнадцатую? – спросил Николай, потирая руки.

– А что предъявим?

– Врежем под дых и по почкам, сразу все расскажет.

– Коля! – возмутилась Оксана. – Мы же не бандиты.

– Так они же первые… – начал Неодинокий, но Сергеев прервал спор:

– Мы не бандиты, мы с вами сейчас сыщики, хоть и без корочек. Поэтому к тунеядцу-студенту Юрке не пойдем. Да и поздно уже.

– А что, ждать будем, пока снова нападут? – возмутился Николай.

– Ждать не будем. Уверен, что Сергеевна утром Юрке про дружинников с портретом расскажет, а он к шефу за советом побежит. Вот мы за ним и проследим.

– Класс! – восхитился Неодинокий. – Казаки-разбойники, это я люблю!

– А почему утром? – спросила Оксана. – Вдруг она прямо сейчас пойдет?

– Сейчас не пойдет, будет новость переваривать, ночью плохо спать. А утром побежит Юрку порадовать, пока он дома. Иначе лопнет от избытка чувств.

– А мне завтра в институт, – огорчилась Оксана.

– Нет, – твердо заявил Андрей. – В институт не пойдешь, опасно. Посидишь пока на справке. Завтра утром заглянем в поликлинику, там хирургом мой друг по стройотряду. Напишет тебе какое-нибудь, – Андрей оценивающе посмотрел на стройные ноги девушки, – растяжение лодыжки.

Возражений не последовало.

За двадцать пять дней до взрыва на станции Сортировочная.

Москва, улица Огарева, дом 6, кабинет министра внутренних дел

О начале операции «Картель» на неделю раньше согласованного срока Щелоков узнал через три часа после первых арестов. Ранним утром его разбудил телефонный звонок. Помощник доложил, что комитетскими задержаны несколько сотрудников Министерства внутренних дел Казахской ССР, а также офицеры областных управлений в Караганде и Абайске. С Андроповым удалось связаться только после обеда. Не стесняясь в выражениях, Щелоков высказал все, что думает о комитете госбезопасности и председателе лично. Немного полегчало, но что толку? Он потребовал объяснений, пригрозил жалобой в политбюро и лично генеральному секретарю. Угрозы министра председатель проигнорировал. Знал, подлец, что Леонид Ильич в «Кремлевке»[46] с очередным инсультом и к нему не пускают даже пронырливую дочь. Сослался на утечку информации и угрозу для жизни важных свидетелей. Якобы не мог дозвониться до министра, потому и принял единоличное решение – срочно произвести аресты. Щелокова действительно не было на рабочем месте несколько дней, только вчера вернулся с охоты. Но где он находился и как связаться с охотничьим домиком в Завидово, председатель КГБ прекрасно знал. Щелоков понял, что кавалерийским наскоком ничего не добьется. Сменил тон, уже не требовал – просил перевести арестованных сотрудников милиции в изолятор министерства и передать имеющиеся на них материалы. Андропов, конечно же, пообещал. Но цена этим обещаниям…

В итоге Щелоков потерял неделю. Пытался надавить на Андропова через членов политбюро, ждал улучшения состояния генерального – лечащий врач обнадежил, сказал, что началось восстановление. Но тянуть дальше нельзя, надо выводить людей из комитетских застенков. Методы работы следователей КГБ Щелоков знал хорошо. Преемники Железного Феликса, вдохновителя красного террора и организатора первых концлагерей, умели развязывать языки. Конечно, сейчас не тридцать седьмой год. Но и методы гораздо более изощренные. Совсем не обязательно бить, чтобы арестованный «запел». Есть специальные препараты и кое-что другое, о чем не то что сказать – подумать нельзя. Государственная тайна!

Выход один – просить «серого кардинала» и вероятного преемника. Щелоков не хотел этого делать, в последнее время они не очень ладили. Министр допустил ошибку, проигнорировал пустяковую просьбу второго человека в партии, и тот, похоже, обиделся. Но ситуация чрезвычайная, к тому же их объединяет взаимная нелюбовь к председателю КГБ. Щелоков решительно придвинул аппарат прямой связи с заведующим общим отделом ЦК КПСС.

– Добрый день, Константин Устинович. Нужно срочно встретиться. Спасибо, выезжаю.

Глава 17

Как обычно, имелись две новости: плохая и хорошая. Подручный Турка, Щегол, справился с поставленной задачей. Худой, болезненный, подросток на вид, хотя на самом деле Щеглу исполнилось двадцать четыре, он был прирожденным филером. Ему бы в уголовном розыске служить, о чем он с детства мечтал. Но подвела биография: папаша не вылезал из тюрьмы, мамаша – из пьянки. Брошенный на произвол судьбы мальчишка начал промышлять мелким воровством, быстро попался, отсидел на детской зоне, потом два раза «ходил» на взрослую. Турок спас его от расправы во дворе гастронома. Из стоявшей в ожидании разгрузки машины Щегол вытащил ящик водки и уже заворачивал с добычей за угол, когда наткнулся на возвращавшихся с обеда грузчиков и водителя. Те милицию вызывать не стали, устроили самосуд. Проходивший мимо Турок вмешался. Спасать он никого не собирался, просто настроение было подраться. Ну и подрался. Если продолжавшееся несколько секунд избиение можно назвать дракой. Поднял лежащего с разбитой мордой парня, посоветовал сматываться, пока мужики не оклемались, и отправился своей дорогой. Каково же было удивление Турка, когда вечером к нему в гараж зашел спасенный парень и попросился на работу. По дороге в кооператив Турок несколько раз «проверялся», но слежки не заметил. Так в бригаде Турка появился специалист по наружному наблюдению по прозвищу Щегол.

Вором Щегол был невезучим, часто попадался. Зато обладал врожденной способностью выслеживать, оставаясь незаметным, и необычайно острым слухом, что позволяло издалека подслушивать не предназначенные для чужих ушей разговоры. Турок устроил Щеглу испытание – послал проследить за Музыкантом. В результате узнал много интересного: где у Музыканта живет любовница, где тайник, куда тот прячет деньги, с кем и где играет в карты и кому сколько должен.

По поручению