стада, и до путешественников доносился сладкий запах земли. Неужто всего лишь несколько дней назад они попали в снежную бурю, да такую, что с корабля свисали сосульки?

Теперь же Филипп и Аделина собирали багаж. Хотя некоторые вещи были утеряны или пришли в негодность во время плавания, оставшиеся они втиснули в чемоданы с большим трудом. Откуда-то постоянно появлялись все новые предметы. Филиппа раздражало, что ему к тому же приходилось считаться с настроением Аделины. Он бы хотел обвинить ее в некотором беспорядке. Конечно, ведь это она виновата в том, что свалила пледы, свои туфли и несессер поверх его лучшего пальто. Когда с паковкой, хотя и скверно, но было покончено, они вдруг вспомнили о каюте няни и обо всем, что было там свалено в кучу. Бони, которого посадили в клетку, пришел в ярость. Он вопил и метался, хлопая зелеными крыльями и раскидывая семечки и песок. К Аделине вернулся ее голос, громкий и сильный, как всегда в напряженные моменты.

– Я так больше не могу! – воскликнула она.

– Никто тебя и не просит, – отрезал Филипп и, выходя, добавил: – Ты и так уже слишком много натворила беспорядка.

– Что это ты сказал? – насторожилась она.

Он не ответил.

Она была слаба, но добралась до каюты няни и, задыхаясь, опустилась на койку, держась рукой за бок.

– Так что ты сказал? – повторила она свирепым шепотом.

– Я сказал, черт возьми, что я никогда не видел такого беспорядка. Следовало привезти из Англии камердинера.

– На самом деле ты сказал, что в этом беспорядке виновата я.

– Ты несешь чепуху. – Он схватил в охапку одежду Гасси. – Зачем все это? Не лучше ли оставить одежду здесь и купить ей новую.

– Оставить?! – чуть не закричала она. – Да это же тончайший ирландский лен с ручной вышивкой! Я ничего не оставлю. Открой эту черную коробку. Там найдется место.

Вспыхнув, он открыл коробку. Она заглянула внутрь.

– Где кукла?

– Какая кукла?

– Красивая кукла, которую твоя сестра подарила Гасси. Ханифа хранила ее в этой коробке.

– Ее здесь нет.

– Должна быть. Ты должен ее найти.

Он присел на корточки, сердито уставился на нее голубыми глазами и воскликнул:

– До чего я дошел! Я должен искать КУКЛУ в момент высадки! Мало того что мне пришлось упаковывать пеленки, так я должен ползать на четвереньках в поисках КУКЛЫ! Право же, Аделина…

– Да бог с ней, – перебила она, испугавшись выражения его лица. – Не ищи. Она, наверное, в другой каюте.

Кое-как они собрали вещи. Двое стюардов под аккомпанемент криков Бони с грехом пополам дотащили их к сходням. В одной руке Филипп нес клетку, а другой крепко придерживал Аделину. Навстречу им вышел Уилмот.

– Как жаль, что вас не было на палубе! Перед нами открывался великолепный вид на Квебек. Вам нужно было пораньше собраться. Я могу вам чем-то помочь?

Филипп вручил ему клетку с птицей.

Вокруг царила ужасная суматоха. Воздух был полон криков и стонов чаек. Громадные белые паруса повисли, словно уставшие крылья. Матросы, цепляясь босыми ногами за такелаж, разглядывали толпу на пристани. Аделина с улыбкой обратилась к Уилмоту:

– Что бы мы без вас делали?

– Вы же знаете, я рад быть вам полезным, – ответил он немного чопорно, но на его бледном лице заиграл румянец. – Вы чувствуете себя намного лучше, не так ли?

– Иначе я бы уже умерла.

– Хорошо, что вы нашли человека, который приглядывает за вашей малышкой.

– Боже милостивый! – вскричала Аделина. – Где Гасси? Филипп, где Гасси? Эта ужасная шотландка, наверное, сошла с корабля и уехала с ней!

– Корабль еще не пришвартовался, – спокойно ответил Филипп. – Шотландка – замечательное создание, и она не нуждается еще в одном ребенке. Я обо всем с ней договорился и заплатил. А вот и Пэтси с Августой.

С некоторой мрачностью он следил за приближавшейся дочерью. Та сидела на плечах Пэтси, обхватив его за голову. Ее одежда была измята и испачкана, а лицо и руки приобрели странный сероватый оттенок. Однако выглядела она гораздо более здоровой, чем когда Филипп сдал ее в общую каюту, и встретила мать слабой улыбкой узнавания.

– О-о, дорогая! – воскликнула Аделина и поцеловала ее. – О, Гасси, от тебя пахнет кислятиной, – добавила она себе под нос.

Бони решил покинуть корабль так же, как и поднялся на борт, – вниз головой. Цепляясь темными когтями за верх клетки, он видел, как вокруг него двигаются знакомые фигуры. Поверх окружающих он заметил темную крепость с белыми облаками над ней – Уилмот был рослым и держал клетку высоко.

Подойдя к трапу, Аделина почувствовала странную слабость. Неожиданно объявились Д’Арси и Брент и, взяв друг друга за запястья, образовали сиденье, на которое предложили ей сесть. Она вопросительно посмотрела на Филиппа. Позволит ли он?

– Хорошая мысль, – заявил он. – Спасибо большое. Аделина будет в восторге.

Бони увидел, как уносят его хозяйку, и одобрительно завопил. Он слышал крики французов-носильщиков, видел экипажи, запряженные лошадьми, выстроившиеся в ряд у причала. Некоторых пассажиров встречали друзья или родственники. Других не встречал никто, и они стояли, несчастные и растерянные, возле своих кучек багажа. Среди них оказались и две юные ирландки, выглядевшие уже далеко не такими пышущими здоровьем, как при отправлении. Аделина дала им свой адрес и наказала навестить ее на следующий день. Прежде чем Д’Арси и Брент поставили ее на ноги, она поцеловала каждого в щеку.

Шотландка бросилась от своих детей к Гасси, чтобы поцеловать ее.

– Ой, бедняжка! – воскликнула она.

Ее собственные дети, решив, что она их бросила, с плачем кинулись следом. Шотландка повернулась к ним и скрылась из виду. «Как много священников вокруг, – подумала Аделина. – И какое все вокруг чужое».

Сейчас она чувствовала себя лучше, по-настоящему бодрой и хотела увидеть свой новый дом. Филипп нанял для нее экипаж. Трое их друзей собирались в гостиницу. Она мельком увидела, что миссис Камерон встречали родственники. Завороженная, она смотрела на их изумленные расспросы, трагическую жестикуляцию миссис Камерон. Увидела, как она подняла руку в белой перчатке и указала на Филиппа и на нее. Мгновение она стояла неподвижно, а затем одарила всех улыбкой.

«Пусть считают, что мне все равно, – сказала она себе. – Все равно они ненавидят меня и моих братьев, и это невозможно изменить!»

Филипп усадил ее в карету и взял Гасси к себе на колени. Колеса застучали по булыжникам мостовой, экипаж поднимался по крутым узким улочкам.

Аделина истерически засмеялась. Филипп повернул голову и взглянул на нее.

– Я просто вспомнила, как миссис Камерон на меня смотрела, – сказала она. – Можно подумать,