− Ты в порядке? – Теперь Дерек смотрел на Эмберли.

Одновременно она ощутила себя и под лучами палящего солнца и в глыбе льда. Захлестнувшее ее состояние пронзало каждую клеточку так, что сердце забывает, как биться, а ты сам – как дышать. Воздух вокруг стал вязким, словно кленовый сироп – попробуй, вдохни!

− Спасибо, − пробормотала девушка в смятении и кивнула.

− Не связывайся с придурками, − по-дружески посоветовал Дерек, развернулся и уверенно зашагал по коридору, не оглядываясь. А она смотрела и смотрела вслед, будто заворожённая, пока смысл последней фразы не дошёл до сознания.

Неужели Дерек мог подумать, что Эмберли водится со Швайгманом?

Предположение немного отрезвило. По крайней мере, вернулась способность дышать. И трезво мыслить.

Узнала она не так уж много, но и не скажешь, что совсем ничего. Швайгман действительно вымогал у однокурсницы деньги, действительно оказался в заброшенном здании не случайно, кто-то вызвал его подброшенной в шкафчик запиской, а потом пытался поджарить. И Куперу волей-неволей пришлось пройти сквозь огонь, как Эмберли и «заказывала».

Странно. Проникнуться к нему сочувствием толком не получалось, иногда даже закрадывалась мысль: так ему и надо! Он же особо и не пострадал, больше перепугался, зато теперь вряд ли решится кому-то угрожать. Но вовремя вмешивалась совесть, напоминала: кто ты такая, чтобы судить, тем более – назначать наказание? Одно дело распоряжаться ненастоящей жизнью персонажа, а другое ‒ совсем другое! ‒ реального человека.

Сама Эмберли тоже небезгрешна: существуют вещи, за которые и её стоило бы, наверное, наказать. Но ей совсем не хочется, чтобы это случилось по велению какого-нибудь придурка с больной фантазией. Да и не придурка тоже!

Надо разыскать эту Лейси Филлипс. Хоть Швайгман и обозвал её овцой, но кто знает, вдруг она не настолько уж безобидна и на самом деле стоит за всем этим. Ведь так хорошо прикрываться, прикидываясь невинной жертвой. Эмберли и не представляет, как та выглядит, но для этого существуют соцсети – стоило бы поискать ее фото там, если, конечно, такая скромняшка зарегистрирована хотя бы где-нибудь. В крайнем случае, можно заглянуть в школьный ежегодник.

Далеко ходить Эмберли не стала: устроилась на корточках, привалившись спиной к стене, выудила из рюкзака лэптоп. Всё-таки хорошо, что она почти везде таскает его с собой. Фотография нашлась довольно легко, но всего одна – на аватарке в профиле. Судя по всему, настоящая, а не стащенная с бесплатных стоков.

Типичное селфи – застывшее в нелепой гримасе лицо, которое явно пытались сделать невероятно красивым, ну, или хотя бы миленьким, но получилось то, что получилось. Не перестаралась бы Филлипс, принимая должный вид, вышла бы действительно вполне себе симпатичной – нежные черты, большие, чуть навыкате глаза, пушистые ресницы. Хотя сравнение с овцой было очень даже в точку! И, как оказалось, не только внешне Лейси походила на тупое создание.

Всё-таки Швайгман на деле был не таким уж дураком, по крайней мере, при выборе объекта для запугивания. Более подходящей жертвы не найдёшь. С другими у него точно не прокатило бы подобное. А Лейси ходила по школе, не поднимая глаз, не глядя на окружающих, и стоило её окликнуть, как девушка съёживалась и – вот точно! – пыталась слиться со стенкой, провалиться под пол или в воздухе испариться. Но разве такое удастся?

− Я просто хочу с тобой поговорить, − как можно вкрадчивей и доброжелательней пояснила Эмберли, отводя Филлипс в сторону. – Это ведь правда, что Швайгман с тебя деньги тряс, угрожая поджогом? В принципе, я знаю, что так и было, просто хочу от тебя подтверждения.

Лейси кивнула и что-то прошептала, но Эмберли не разобрала ни слова. Да и ладно. Понятно же, что подтвердила.

− И ты ему отдала?

Вообще-то вопрос был чисто риторический, в нём больше недоумения и возмущения такой запредельной покорностью, но Лейси опять кивнула и зашептала. Что – на этот раз Эмберли разобрала:

− Он уже пробовал поджечь.

«Вот же урод!» − промелькнуло неосознанно и опять всплыло: − «Так ему и надо!» Но Эмберли отогнала не относящиеся к делу мысли, снова поинтересовалась:

− А ты писала ему записку, что принесёшь деньги в дом у реки?

Лейси вскинулась, посмотрела изумлённо и растерянно:

− К-какую за-писку? – спросила, запинаясь.

− Что ты принесёшь деньги в заброшенный дом у реки, − слово в слово повторила Эмберли. – Ты написала и сунула ему в шкафчик.

− Я? Не-е-е, − Лейси мелко замотала головой. Она и разговаривала-то как овца. Можно сказать, «испуганно блеяла».

Недавняя версия развеялась как сигаретный дым от взмаха руки, да Эмберли особо и не надеялась, что девчонка окажется причастной. Филлипс точно не могла быть ни разработчиком игры (полная гарантия, что в этом она ни капельки не смыслила), ни тем более палачом. Если только с ней происходило что-нибудь из области фантастики, типа как в истории про доктора Джекила и мистера Хайда: с наступлением темноты безобидная овечка превращалась в страшного волка. Но это уже полный бред!

− А вот когда Швайгман тебя доставал, ты не замечала ничего подозрительного? Никто не оказывался рядом? Никто за вами не наблюдал?

Сейчас Эмберли спрашивала скорее для проформы, для чёткого осознания, будто сделала всё, что могла, и особо не рассчитывала на внятные ответы. Вряд ли эта Лейси могла что заметить, потому как весьма сомнительно, видит ли она вообще хоть что-нибудь помимо пола или земли у себя под ногами. И – естественно! − Филлипс опять старательно замотала головой. Единственное, что Эмберли узнала из разговора с ней – записки Лейси не писала, в шкафчик Швайгмана не подкидывала, то есть была абсолютно не в курсе и ни при чём.

И что теперь?

Отправиться в больницу к последнему обвинённому Майку Уоррену? Уж его-то вряд ли выпишут столь скоро. Но её всё равно не пустят, и Уоррен не станет с ней разговаривать, даже если находится в стабильно удовлетворительном состоянии. Он не младшекурсник из школы, и Эмберли для него никто. Да ей и самой не хочется с ним общаться. Вот совсем! Она даже старается не думать про тот несчастный случай.

Зачем, зачем, зачем она написала эту жуть про отрубание рук? Потому что была уверена, что судит несуществующего человека, бота, 3D-фигурку на экране? Сколько она перебила подобных в других играх? Не задумываясь, разрубала мечом, сворачивала шеи, сбрасывала в пропасти, расстреливала, взрывала и не чувствовала никакой вины, даже малейших колебаний не чувствовала! И вдруг игра и жизнь смешались. Это был даже не смертельный приговор, но стоило представить…

Эмберли тряхнула головой, отгоняя нахлынувшее видение. Не надо. Лучше думать не о том, что уже сделала, а о том, что можно сделать. А тут цель у неё одна – остановить творящийся кошмар, найти того, кто его устроил, и призвать к ответу.