несколько секунд, чтобы утвердиться в своем решении, и машу рукой…

– Богдан, – отец крепко жмет мою протянутую ладонь и, чуть помедлив, не выдерживает и обнимает меня. – Сын.

Не думал, что будет так тяжело. Боль просыпается, захлестывая с новой силой, поднимая на поверхность невысказанные обиды.

– Давно не виделись, Роман Максимович, – цежу я, сжав до боли челюсти. Да, я перестал называть его отцом.

Он пропускает мои слова мимо ушей и садится напротив, скользя взглядом по моему лицу, словно пытается запомнить.

– Ты стал еще выше, сынок. Да-а-а… Давно не виделись. Меня в росте обскакал, наверное, уже…

– Метр девяносто три, – опережаю отца. – Как жизнь, Роман Максимович?

– Все хорошо. Дом, работа, студенты, эк-замены, – отвечает отец, наливая в чашку чай. Мы молчим, втягивая плотный от напряжения воздух. Прошло столько лет, но отец виновато смотрит на меня, а я ловлю себя на мысли, что устал от ненависти.

– Рад нашей встрече, Богдан, – произносит он наконец. – Вряд ли тебе нужны мои оправдания, я так понимаю, у тебя разговор?

– Я женюсь тридцать первого декабря, – выпаливаю я.

– Поздравляю, Богдан. Мама сказала мне.

– Вы общаетесь? – улыбаюсь криво.

– Богдан, мы с твоей мамой не лучшие друзья, но прошлое не мешает нам иногда перезваниваться и…

– Я не уверен, что хочу жениться.

– Расскажи мне, сынок.

Он складывает пальцы в замок и выпрямляет спину, сосредоточивая внимание.

– Ты не заслужил моего доверия, – выдавливаю я, хватая за хвост ускользающую из сердца гордость.

– Тогда что же ты хочешь?

– Хочу быть верным жене. Вот и все.

– Я, кажется, понимаю… Ты встретил другую девушку и мучаешься… – прищурившись, произносит отец.

«Черт бы его побрал за такую проницательность!»

Молчу, опустив глаза в чашку с дымящимся чаем. На лице отца застывает немой укор, и я не замечаю фальши или равнодушия в его глазах – он понимает меня, очевидно, окунаясь мыслями в события прошлого.

– Я не обманывал Зою, – бормочет он. – Сразу признался в том, что полюбил другую женщину и изменил. Мы договорились подождать с разводом до твоего совершеннолетия. Я старался быть хорошим отцом, прости, что не вышло.

– Не вышло, – согласно киваю я.

– Если чувствуешь хотя бы малейшее сомнение, отменяй свадьбу, – взгляд отца полон решимости. – Делать другого человека несчастным – не меньшее предательство, чем измена.

* * *

К вечеру снегопад усиливается. Дворники стирают влажные снежинки с лобового стекла старины Бэна, протяжно поскрипывая.

«Вы ждете новогодних чудес?» – спрашивает ведущий радиослушателей.

Делаю радио погромче, чтобы услышать ответ позвонившего в эфир гостя. Вновь думаю об Алисе… Мне давно не было так плохо, внутри шевелится что-то холодное и омерзительно скользкое.

«Перед Новым годом люди становятся добрее и счастливее, окунаются в атмосферу волшебства и праздника и, конечно, ждут чудес!» – льется из радиоприемника голос девушки.

Слова звучат как издевка. Я не жду Нового года. А после разговора с отцом убеждаюсь, что не желаю свадьбы. Сегодня у Мирослава свидание с Алисой, а я не имею права вмешиваться.

Пальцы зудят от желания набрать его номер и расспросить о том, куда он повел девчонку. Хватаю айфон и остервенело его отбрасываю на соседнее кресло.

Несмотря на позднее время, мчусь на работу – она всегда помогала мне забыться.

Лариса Васильевна окидывает меня удивленным взглядом и кивает, чопорно поправляя воротничок неизменной белой блузки.

– Про вас спрашивали, Богдан Романович, – рапортует она. – Майор Капустин.

– Странно. А почему он не позвонил? – кидаю взгляд на настенные часы.

– Он заезжал забрать аксессуары. Мы заказывали неделю назад, они пришли, поэтому…

– Спасибо, Лариса Васильевна, – бросаю помощнице из-за спины и направляюсь в свой кабинет. Позвоню Капустину позже.

Вытравливаю ненужные мысли работой. Открываю пустой файл нового документа и печатаю название: «Бизнес-план мобильной кофейни».

Набираю и стираю записи, строю таблицы, рассчитываю финансовые вложения, погрузившись в дело настолько, что не замечаю времени.

Лариса Васильевна застает меня за работой взъерошенным и утомленным. Я грызу карандаш, устремив взгляд в экран. Ощущаю себя писателем, черпающим вдохновение от собственных страданий. Тьфу!

– Богдан Романович, уже половина одиннадцатого. Я могу идти домой?

– Что? Конечно! А почему вы ждали?

– Не хотела вам мешать, – строго произносит помощница и кивает на прощание.

Остаюсь в одиночестве. Капустин отвечает на звонок сразу же, возвращая мое настроение к нулевой отметке напоминанием об Алисе.

– Богдан, сможешь заехать в бар на Федосеева? – Голос майора кажется взволнованным. – О сестренке твоей хотел поговорить.

«Считай это братской заботой», – всплывает в памяти собственное напутствие Алисе.

Я выключаю свет, ставлю офис на сигнализацию и сажусь за руль Бэна. В полуподвальном помещении спорт-бара проходит прямая трансляция хоккейного матча. Повсюду слышатся мужские громкие возгласы и звон пивных кружек.

– Богдан Романович… – замечаю силуэт Олега Анатольевича в темноте.

– Можно просто Богдан, – жму протянутую майором руку. На столе дымятся варшавские колбаски с луком, в бокале Капустина пенится пиво. Мы раскладываем ужин по тарелкам и переходим к сути без лишних прелюдий.

– Я убедил руководство провести по делу дополнительную проверку, – произносит Капустин, небрежно смахивая пену с губ. – Без свежих фактов, зацепок, хоть каких-нибудь подозрительных деталей Генеральная прокуратура откажется возбуждать дело.

– Возможно, вы правы, – киваю я. – На-деюсь, речь не идет о формальном сборе фактов?

– Конечно, нет. Поэтому я и позвал вас! – В полутемном помещении бара глаза Капустина возбужденно горят. – Вы слышали о поисковых отрядах добровольцев?

– Да, а разве…

– Костяк бригады составят сотрудники нашего подразделения, обладающие нужными знаниями и опытом, и спецназ. Возможно, удастся подключить поисковые бригады МВД, – голос Капустина звучит так убедительно, что я верю в успех. Мне хочется, чтобы планы не развеялись с утренним восходом солнца. Хочется чудес для Алисы…

– Олег Анатольевич, вы пытаетесь сказать, что руководство командирует мало людей? Нужны добровольцы?

– Да, Богдан, совершенно верно! И ваша отчаянная сестренка собирается ехать в непростое путешествие в Гудаури. Из беседы с Алисой я понял, что ваши родители умерли. Прошу вас, отговорите ее от поездки.

«Выходит, она сегодня приезжала в город? Да еще и выставила меня своим братом?»

– Хорошо, Олег Анатольевич, я постараюсь. Но ничего не обещаю. Алиса слишком самостоятельна, чтобы прислушиваться к моим советам, – бессовестно лгу я. – Что должны делать добровольцы? Может, есть требования к физической подготовке или образованию?

– Предпочтение отдается выносливым мужчинам, не боящимся работать руками, – Капустин нетерпеливо потирает ладони, ожидая моего ответа как вердикта. – Поможете?

Я согласно киваю, пытаясь разложить по полочкам полученные сведения.

– Поездка планируется весной или летом?

– Сейчас, – твердо отвечает майор. – Официальные раскопки разрешат после возбуждения уголовного дела в отношении заказчиков той экспедиции. Бригада поедет в Грузию через две недели собрать свидетельские