– Ты вдруг решила изменить свою жизнь, глупая древняя сущность? Ты решила изменить жребий, доставшийся тебе? Твоя гордыня сыграла с тобой злую шутку.

При этих словах Прыгун увидел, что Водяная дева поражена изменением в Принцессе даже куда больше, чем он сам.

– Глупая древняя сущность, ты забыла, что у реки может быть только одна хозяйка, что, если я опущусь в эти воды, ты должна будешь покинуть их и скитаться по водам мира, пока не найдёшь свободную грязную лужу, достойную твоей неблагодарности своему жребию.

И, обращаясь к Прыгуну, Принцесса таким же ледяным тоном сказала:

– Капитан, снимите меня отсюда и оставайтесь на месте. Я должна задать этой неблагодарной сущности один вопрос наедине.

Руки Прыгуна сами сняли девочку с парапета моста, и та спокойно и величественно направилась к, казалось, окаменевшей Водяной деве. Подойдя к ней вплотную, Принцесса что-то тихонько спросила, и Водяная дева закричала:

– Нет! Конечно, нет!

– Так я и думала, – сказала Принцесса. – Капитан, подойдите ко мне. А ты, древняя сущность, опустись на дно, живи в довольствии и покое и не смей, под страхом худшего, роптать на выпавший тебе жребий.

Оторопевший Прыгун подбежал к девочке и даже не заметил, как Водяная дева исчезла. Принцесса взяла его за рукав, и он почувствовал, что рука девочки совершенно ледяная, а она знакомым прежним голосом попросила:

– Миленький капитан Прыгун, я совсем замёрзла.

Прыгун скинул длинный плащ Барона от баронов и укутал им девочку, взял её на руки и быстро побежал от зловещего места.

– Как же вы напугали меня, маленькая госпожа, – дрожащим от волнения голосом шептал он.

– Я тоже испугалась этой водяной тетки, – призналась Принцесса. – Хорошо, что вы были со мной и защитили меня.

– Как же я мог защитить вас, маленькая госпожа? – удивился Прыгун.

– Так разве вы не видели, что она стала столбом перед вами и не смогла шага ко мне сделать? – ответила Принцесса. – Если бы эта волшебная сущность могла просто забрать меня, она бы сделала это, и никто-никто бы ей не помешал. Потому что она может усыпить и даже убить любого, а то и просто пройти сквозь него. Любого, но только не вас, потому что она не смогла и шагу через вас сделать. Не знаю, миленький капитан Прыгун, почему, но вы совсем-совсем не такой, как все, и прав был господин Волшебник, что уговорил вас сопровождать меня.

Прыгун слушал девочку, вспоминал её преображение, напугавшее Водяную деву, и думал, что не только о нём, но и о себе Принцесса многого не знает. Так же незаметно, как они покинули дворец Смотрителя моста, так же незаметно они в него и вернулись. Прыгун с рук на руки передал завёрнутую в плащ Барона девочку ее перепуганной Нянюшке, а сам отправился проведать пленниц и охранявших их гоблинов. Девушки уже крепко спали все вместе в одной комнате под бдительной охраной гвардейца Молчуна и большого белого пса, устроившихся возле запертой двери. Барон от баронов и Смотритель моста отправились спать в комнату рядом с библиотекой старого Смотрителя. И только весёлый гоблин Говорун развлекался, играя с малюткой троллем, пока добрый Ведун смазывал тому шею целебной заживающей мазью. Прыгун присел в крепкое резное кресло, наблюдая за их работой, и незаметно заснул.

***

Утром всех вновь собрали в большом зале в ожидании приговора, который собиралась огласить Принцесса. Девочка вошла в зал в сопровождении Нянюшки и Прыгуна, стала напротив недавних хозяек дворца и громко и строго объявила, что те намеренно пытались нарушить покой и порядок в городе и подвергали сомнению решения Мудрого короля. Решением Принцессы дворец Смотрителя моста должен будет впредь именоваться Домом лечения, и любой больной или увечный, проезжающий по мосту, не важно, гном он, эльф или человек, может обратиться туда за отдыхом и помощью. Смотрительницей Дома лечения Принцесса назначила вдову старого Смотрителя дворца, а её дочь и девушки её свиты должны будут ухаживать за больными. Молодому же Смотрителю моста поручалось проверять порядок в Доме лечения и передавать деньги на лекарства по просьбе госпожи Смотрительницы дома.

– Если вы хотели власти и считали себя к ней готовой, начните с заботы о нуждающихся, – строго сказала Принцесса бывшей хозяйке дома.

– Но наша королевская кровь сынов … – начала было оправдываться та, но внезапно замолчала, поражённая внезапным изменением в девочке.

Прыгун уже видел это превращение ночью и не поразился так, как все присутствующие.

– Забудь свои глупые выдумки, пока они не привели тебя и твою дочь в большую беду, – леденящим, чужим завораживающим голосом заговорила Принцесса. – Запомни, что у Водяной девы никогда не было детей. Не разбуди её гнев на себя и свою дочь, ослеплённая гордыми выдумками самозванка.

Все в зале замерли, не смея шелохнуться, и только вдова старого Смотрителя рухнула без сил на колени и еле слышно прошептала:

– Но откуда вы это знаете?

– Сегодня ночью она сама призналась мне в этом, – тем же ледяным голосом ответила Принцесса, – и капитан Прыгун был свидетелем этого.

И, не обращая больше внимания на всех, девочка величественно покинула зал, оставив всех стоять в полном оцепенении.

Только Прыгун и Нянюшка Принцессы оставались спокойны.

– Скажите, дорогой капитан, – тихонько спросила Нянюшка, – а с волшебной сущностью молодая госпожа говорила этим же голосом?

И когда Прыгун подтвердил, она задумалась на мгновение, а потом попросила капитана рассказать ей подробно всё о ночном происшествии.

Днём Принцесса распрощалась с жителями города, очень удивлёнными происшедшими изменениями с дворцом Смотрителя моста. Барон от баронов вместе со всадниками барона Забытого леса вызвался непременно проводить Принцессу и её гоблинов через мост до Редколесья.

***

Поздним вечером этого же дня к башне моста подошёл одинокий старик в большом сером плаще с капюшоном. Он окликнул охранника, спросив, не проезжал ли через мост великий герой гоблин Прыгун.

– Так ещё днём их милости уехали, – ответил охранник, – и господин Прыгун, и Барон от баронов. Так что опоздал ты посмотреть на героев.

И заметив, что собаки, охранявшие башню, подняли громкий лай, добавил:

– Не любят тебя собачки, твоя милость?

– Я старый охотник, торгую шкурами разного добытого зверья, – вздохнул старик. – И заячьими, и бобровыми, и медвежьими, вот пропах насквозь за много лет. За что ж меня собакам-то любить?

– И медвежьими, твоя милость? – удивился охранник. – Вот страх, наверное, повстречать. Хотя, говорят, в Редколесье кто только не водится.

– Разные встречи бывают, – усмехнулся старик и отбросил капюшон от лица.

И в сумеречном свете охранник увидел страшный шрам на бледном лице старика. Он попятился к башне, поближе к собакам, и только рукой махнул, сказав: