— Какая двушка?

Он расстегнул молнию. Сумка была туго набита пачками стодолларовых купюр. Я вытаращился.

— Два лимона. Больше не дам! Бесполезно. И два-то много. Считать будешь?

— Нет, — пробормотал я.

— Можешь не считать, — одобрил он. — Уже три раза считали. Витьке я бы вообще ничего не вернул, хоть в ногах у меня валяйся. Обойдется! Я еще мало его наказал! Я людям так и сказал, пусть Витька губы не раскатывает, а они мне говорят, там не Витька, там ильичовские приехали, зашли им что-нибудь, на свое усмотрение. Я и ильичовских хотел поначалу лесом послать. А кто мне Ильич? Пусть в своем Нижне-Уральске блатоту гоняет. Ну, в крайнем случае, кинуть ему сотни три — ему выше крыши. Но с тобой — другой коленкор. Все же ты тогда со мной поехал, когда Бабай на нас напал... Может, глупо я, конечно, поступаю... Ладно, хрен с ним! Короче, двушка. — Он застегнул молнию и оттолкнул от себя сумку.

До меня только сейчас дошла правда. Все это время она была у меня под носом, но, к моему стыду, я так и не догадался.

— Так это ты придумал «Золотую Ниву»?! — воскликнул я.

— А кто еще?! — ответил он так, словно это был общеизвестный факт. — Я давно хотел уральских лохов приземлить малость. А то надулись, как клопы! Я ж их помню, когда они без штанов бегали. И Витьку, и Вовку, и Фиму Гозданкера, и других. Бывало, чуть что — сразу ко мне бегут: дядя Саша, дядя Саша! Помоги, посоветуй. А сейчас поднялись, закабанели, крутые стали! Большими бизнесами командуют, с охраной ездят, по телику выступают! А ума-то как не было, так и нет! Нету ума, — злорадно повторил он. — На такую туфту повелись, ха-ха!.. — Он отрывисто хохотнул. — Тюлени тупые, гопота, вороны! Прикинь, весь город вперся! Да что там город! Из Москвы ехали, бабки везли! Я сам не ожидал, что так раскрутится! Я Парамона сразу в долю взял, чтоб он уродов, типа Бабая, гонял. Менты тоже с этого развода получали, поэтому все ровно и прокатило.

— А генерала где нашел?

— Генерала Парамон где-то откопал, у него свои завязки с цветными. Я Владика подогнал, думал, он на меня будет работать, он же мой выкормыш, в моих фирмах начинал. А он, лошок, решил, что и вправду крупным финансистом заделался. Начал что-то химичить без меня: туда бабки вложил, сюда, короче, свою игру повел! А бабки чьи? Мои! Боня еще в уши ему дул, тоже мне, бизнесмен нашелся! Я пытался Владика образумить, сколько раз его убеждал — без толку! Он уже не в адеквате был, несло его, всех кинуть собрался, и меня в том числе! Ну, тут уж у меня выбора не оставалось... — Он замолчал и развел руками.

— Ты его убрал? — спросил я тихо.

— Я не убирал его! — вскрикнул Пономарь испуганно. — Я против был! Парамон так решил и генерал, кстати, согласился! А я против был! Я Владику намекал, что ему валить надо, а он не слушал! А теперь злится на меня! Я ему объясняю...

В эту минуту вернулась Диана; он тут же осекся и нахохлился. Вероятно, она плакала, потому что глаза у нее покраснели и макияж был наложен заново. Она молча села на свое место, Пономарь виновато попытался ее обнять, но она отодвинулась.

— Ну че ты какая злая, — принялся уговаривать ее Пономарь. — Давай шампанского выпьем...

Голова моя шла кругом от всего услышанного. Я сделал над собой усилие и попытался поддержать беседу.

— Куда вы летите? На острова?

— В Париж, — ответила Диана коротко.

— Желаю хорошо провести время.

Я не вкладывал в свои слова двойного смысла, просто произнес первую пришедшую на ум банальную фразу, но Диана передернула плечами:

— Только не надо иронии! Можно подумать, у меня есть выбор! — Она скользнула неприязненным взглядом по Пономарю. — Один пьет с утра до вечера, другой прячется неизвестно где, третий в гарем зовет... — Она усмехнулась. — Между прочим, Виктор на следующий день после... после того кошмара мне десять тысяч долларов прислал. И букет цветов! Наверное, решил, что изнасилование — самое подходящее начало для романтического знакомства.

— Ты взяла? — не удержался я.

— По-твоему, я должна была отказаться? Извини, я не так богата.

* * *

В отель я приехал далеко за полночь, но бандитов еще не было. Не раздеваясь, я бросился на кровать. Нервы мои ходили ходуном, сна не было ни в одном глазу. Я перескакивал мыслями с одного на другое, вспоминал арест Храповицкого, свой обыск и побег, безумного Пономаря и важного Ходжу, пьяного Виктора и надменную Диану... Каким сумасшедшим круговоротом меня несло? Куда? Выплыву я или утону?

...Под утро в коридоре раздались нетрезвые голоса — мужские и женские, бандиты, наконец, возвращались с дамами. Я дождался, пока они разбрелись по номерам, и кинулся к Быку. Он еще не успел запереть дверь.

— Братан! — обрадовался пьяный Бык, обнимая меня. — Заходи! Зря с нами не поехал, оторвались по вышаку! Все ореховские коноводы были, уважают нас. Нормальные они пацаны, правильные.

Мне было не до ореховской братвы.

— Ты знал, что за этим стоит Пономарь?! — выпалил я.

Бык не сразу сообразил, о чем я говорю. Он потер виски, покрутил головой и поморгал. Прибывшие с ним проститутки уже вовсю хозяйничали в номере: опустошали мини-бар, щелкали пультом телевизора и бегали в ванну.

— Догнал! — ухмыльнулся Бык. — Конечно, знал. Братан, я ж тебе говорил, я в этом живу. Где он, кстати? Здесь? Неужто не отвалил еще? Во фоцан!

— Почему ты мне не сказал?!

— А какая разница? — зевнул Бык. — Ты же и так узнал.

— Можно шампанского снизу заказать? — бесцеремонно перебила нас одна из девиц.

— И креветок! — тут же добавилась к ней вторая. — Креветок охота!

— Тише вы, — прикрикнул на них Бык. — Дайте пацанам побазарить. Пономарь сам приехал или прислал кого?

— Сам.

— Сколько отстегнул?

— Два миллиона долларов.

Бык удовлетворенно хмыкнул.

— По-божески. Не зря бензин жгли. Пусть бабки пока у тебя побудут, после разберемся. Да ты заходи, заходи, падай на хвост, а то вишь, какую ораву горластую мне ореховские подогнали...

— Мне сейчас не до этого.

— Опять зря. Не умеешь ты жизни радоваться.

* * *

После моего ухода Пономарь продолжил пить, Диана курить и оба продолжали молчать. Клуб тем временем постепенно заполнялся людьми. Пономарь впивался взглядом в каждого нового гостя и вдруг, перегнувшись в соседнюю нишу, дернул за рукав начальника своей охраны.

— Кто это?!

Тот был так поглощен действием на сцене, что не сразу обратил внимание на своего начальника.

— Где? — принялся крутить он головой по сторонам

— Да вон там! Вон, четверо вошли! Ты что, ослеп?!

— Не знаю, — растерянно пробормотал охранник. — Первый раз вижу...