— Я могу еще чем-нибудь помочь? — деликатноосведомился администратор, входя следом.

Но Джейсон покачал головой, и служащий отеля оставил егоодного, бесшумно прикрыв за собой дверь. Довольно долго Джейсон сиделнеподвижно, глядя на телефонный аппарат, стоявший на небольшом столике. Онполучил небольшую отсрочку, но через несколько часов ему все равно придетсязвонить Энтони и Хлое. Скрыть от них то, что произошло с их матерью, Джейсон немог. Не исключено было, что Кэрол не доживет до их приезда. Нужно былопозвонить детям как можно скорее, но он все оттягивал этот момент, вновь ивновь прокручивая в уме предстоящий разговор. Хлоя, жившая в Лондоне, была сним в одном часовом поясе, но Джейсон уже решил, что сначала позвонит сыну.Ожидая, пока в Нью-Йорке наступит семь утра, он принял душ, побрился, а потомпринялся нервно расхаживать по комнате.

В час дня по парижскому времени Джейсон снял трубку,показавшуюся ему невероятно тяжелой, и набрал номер сына. Энтони уже встал исобирался уходить на работу. Джейсон застал его в последнюю минуту.

— Привет, па. Как там Чикаго? — оживленно спросилЭнтони. Он был прекрасным сыном, и Джейсон никогда не жалел, что взял его ксебе на работу. Трудолюбивый, способный, Энтони все схватывал буквально на летуи был честным и порядочным молодым человеком. Во многих отношениях он походилна Кэрол; даже голоса у них были немного похожи, и сейчас Джейсон, чьевосприятие было обострено под влиянием последних событий, вновь уловил этосходство. От отца Энтони унаследовал острый аналитический ум, и Джейсон несомневался, что когда-нибудь его сын достигнет в бизнесе больших высот.

— Я не знаю, как там Чикаго, — честно призналсяон. — Я в Париже.

— Что ты там делаешь? — удивился Энтони. — Утебя же сегодня переговоры с…

— У меня не очень хорошие новости, сынок, —перебил Джейсон. Он только сейчас сообразил: Энтони ведь даже не знает, что егомать куда-то уехала. Кэрол решила отправиться в эту поездку уже после того, какв последний раз поговорила с сыном, а он в течение десяти дней был слишкомзагружен работой и наверняка не звонил матери, хотя это и было на него непохоже.

— Энтони… — Джейсон умолк, не зная, что сказатьдальше, с чего начать. — С твоей мамой случилась беда. Она здесь, вПариже…

— Что с ней? Она в порядке? — встревожился Энтони.

— Нет, к сожалению. Две недели назад в Париже произошелтеракт, пострадало много людей. Твоя мама тоже оказалась среди раненых. Сейчасона находится в больнице в тяжелом состоянии… — Джейсон резко втянулвоздух сквозь стиснутые зубы, но его вздох прозвучал как всхлип. — Я… ясам узнал об этом буквально несколько часов назад. И никто не знал. Кэролпропала из отеля как раз в тот день, когда произошел взрыв. Все это время оналежала без сознания, документов при ней тоже не было, поэтому ее не смоглиопознать.

— О господи!.. — У Энтони был такой голос, словнона него обрушился потолок. — Ты говоришь — мама без сознания? Насколькосерьезно она ранена?

— Очень серьезно. У нее несколько ожогов, перелом рукии тяжелая черепно-мозговая травма.

— Но ведь мама поправится, правда? — Этот вопроспрозвучал так, словно Энтони был не взрослым мужчиной, а пятилетним мальчиком.Судя по голосу, он с трудом сдерживал слезы.

— Надеюсь, что да. Врачи говорят, есть надежда, ноопасность еще не миновала. Пока Кэрол даже дышать сама не может — ониподключили ее к аппарату искусственного дыхания. — Джейсон упомянул обэтом, чтобы хоть как-то подготовить Энтони к встрече с матерью. Он и самиспытал настоящее потрясение, когда увидел на лице Кэрол прозрачную пластиковуюмаску. Дело, собственно, было даже не в маске, а в ощущении особой уязвимости,хрупкости той жизни, которую поддерживал сопящий, вздыхающий аппарат.

— Но, па, как это могло случиться? — Энтониплакал, уже не скрываясь, и Джейсон почувствовал, что по его лицу тоже потеклислезы.

— Ей просто не повезло. Твоя мама оказалась не в товремя и не в том месте. Пока я летел в Париж, я молился, чтобы это оказалась неона. Просто невероятно, что ее никто не узнал — ведь Кэрол очень известнаяактриса!

— А ее лицо не пострадало? — Энтони тоже неверилось, что кто-то мог не узнать его знаменитую мать.

— Нет, то есть — почти нет. У Кэрол обожжена щека ирассечена скула. Наверное, останутся какие-то следы, но хороший пластическийхирург приведет ее лицо в порядок в два счета. Самое опасное — это травмаголовы. На данном этапе даже врачи не могут сказать, насколько это серьезно икакой прогноз на будущее.

— Я лечу к ней, — решительно заявил Энтони. —А Хлое ты уже звонил?

— Я решил сначала позвонить тебе. В аэропорту Кеннедиесть прямой шестичасовой рейс до Парижа. Если тебе удастся достать билет,завтра утром ты уже будешь здесь.

— Билет я достану, — твердо сказал Энтони, иДжейсон представил себе, какой долгий, мучительный день ожидает его сына.

— Сейчас же я соберу вещи и поеду в аэропорт прямо сработы, — добавил Энтони. — Увидимся завтра, да, пап?.. — Голосего снова задрожал. — Передай маме, что я ее люблю, хорошо?

— Ты сам скажешь ей это завтра, о'кей? — Джейсонтяжело вздохнул. — Сейчас Кэрол нуждается в нас больше чем когда бы то нибыло. Ей приходится бороться за жизнь, а это не просто… Ну, до встречи.

На этом разговор закончился, и не потому, что Джейсону иЭнтони нечего было сказать друг другу. Просто им обоим было очень тяжелоговорить о Кэрол — о том, что с ней случилось и чем это может закончиться. Обапредпочитали не думать, что в любую минуту она может умереть, а они не успеют сней попрощаться.

Разговор с Хлоей дался Джейсону еще тяжелее. Как только онсказал дочери, что ее мать лежит при смерти в парижской больнице, Хлояразрыдалась, да так бурно, что не могла вымолвить ни слова. Джейсон дал ейвыплакаться, а потом спросил, что она думает предпринять. Хлоя ответила, чтоприлетит первым же рейсом, благо полет из Лондона в Париж занимал всего час.Быть рядом с матерью — только об этом она могла думать.

В пять часов вечера Джейсон уже встречал дочь в аэропорту.Ее глаза распухли и покраснели, и она то и дело прикладывала к ним платок. Изаэропорта они поехали в больницу. Увидев распростертую на койке Кэрол, Хлояснова разрыдалась и никак не могла успокоиться. Ей было невыносимо видеть матьв столь беспомощном состоянии, но, по крайней мере, теперь они были вместе. Каксказали Джеисону врачи, за последние несколько часов состояние Кэрол неизменилось, но он счел, что это тоже неплохо. Главное, она была жива.

Когда они вернулись в отель, Хлоя несколько часов проплакалав своей комнате, прежде чем Джеисону удалось уговорить ее лечь. От слез она такослабела, что почти сразу заснула, а Джейсон открыл мини-бар и налил себехорошую порцию скотча. Устроившись на диване в гостиной, он потихонькупотягивал виски и думал о детях и о Кэрол. То, что с ней случилось, было,пожалуй, самым тяжелым испытанием из всех, что выпадали на их долю. Помочь ейони ничем не могли. Им оставалось только надеяться, что организм Кэрол окажетсядостаточно крепким, чтобы справиться с последствиями травмы.