за руку друга, и все трое покатились обратно в комнату под одобрительный хохот празднующих.

Всё так бы и закончилось хэппи андом, но в дверь позвонили, и веселье было испорчено.

… Кто вызвал полицию, так и осталось загадкой, хотя можно предположить: скорее всего, соседи.

В полицейском участке, да ещё в неприглядной роли возмутителя общественного спокойствия Иалу был в первый раз. Эдварду удалось всё уладить, но предстоящий разговор обещал быть не из приятных.

— И что, интересно, я скажу твоему отцу? Что сын опозорил его честное имя?

Иалу только молча переминался с ноги на ногу в рабочем кабинете Эдварда, довольно успешного адвоката. Сказать правду юноша не мог, но и терпеть клевету было невыносимо.

— Я не…

— Может быть, это я пьяный угодил в полицейский участок? Может, это я танцевал пьяным на подоконнике и плевал на головы прохожим?

Говорить что-либо в своё оправдание означало бы лишь усугубить ситуацию.

Молчал и ангел, сложивший крылья на подоконнике.

Ангел?????

Ангел растворился в свете дня, так же неожиданно, как возник. Теперь на открытом окне щурился белый кот Том.

— Эдвард, ты… видел… его, — перевёл изумлённый взгляд на Эдварда Иалу.

-Кого? Его? — недоуменно огляделся Эдвард. И покачал головой. — Тома? Или, может быть, ангела с крылышками? Эх, сынок — сынок! Не на ту ты встал дорогу. Гнался бы ты лучше за знаниями, а не за наслаждениями. Признайся, вы ведь там еще и травку курили. А твой отец так гордится тобой! Что я теперь ему скажу?

Эдвард даже потер глаза, как спросонья, под обличающим взглядом Эдварда.

Неужели, правда, померещилось?

Ангел засмеялся и расправил крылья. «Ангел- хранитель», догадался Иалу. Но куда он собрался лететь? Как же я без ангела-хранителя? Словно поддразнивая своего хозяина, ангел помахал ему рукой как будто на прощание и, действительно, устремился куда-то в техногенные джунгли Нью-Йорка.

— Эдвард, не говори, пожалуйста, ничего отцу, — тихо попросил Иалу. — Вдруг он захочет, чтобы я вернулся обратно?

— Будет странно, если не захочет, — хмыкнул Эдвард и пытливо уставился на Иалу. — То есть ты предлагаешь мне обмануть твоего отца и моего старого друга. Я правильно тебя понял?

— Я не предлагаю обманывать, я предлагаю просто ничего не рассказывать.

— Ха! Просто ничего не рассказывать! — передразнил Эдвард. — Утаить правду и солгать — это, в сущности, одно и тоже.

Иалу нечего было возразить.

Вскоре ангел вернулся и не один, а с виновником вчерашнего инцидента. Тот, правда, и не подозревал, что привел его ангел.

— Доставка пиццы! — вошёл в офис улыбающийся Джим, подрабатывавший в свободное время в пиццерии.

— Я не заказывал никакую пиццу, — удивился Эдвард. — Ты ошибся адресом, сынок!

— Иалу! — увидел Джим приятеля. — Вот так встреча! Что ты здесь делаешь? В общем, важно не это, а то, что я ещё не успел поблагодарить тебя, ведь ни будь среди нас ни одного трезвого человека, нас с Джиной не было бы уже в живых. И хоть я остаюсь при своём мнении, что не пьют одни зануды, я ужасно рад, дружище, что ты оказался одним из них и к тому же отчаянным храбрецом, каких поискать.

— Брось, Джим, не надо делать из меня героя, — заулыбался Иалу, лукаво поглядывая на Эдварда, начавшего осознавать, что к чему.

— Ну ладно, я пошёл. Где-то ждёт меня клиент, а я даже ещё не знаю, где именно. Этот растяпа Мик, наш шеф-повар, всё перепутал, — ретировался Джим.

Ангел, сделав своё дело, снова сложил крылья на подоконнике.

32.

— Да, да, да! Я прекрасно понимаю, что ты хочешь мне сказать, и все — таки выслушай меня, пожалуйста.

— Ты хочешь свести меня с ума?

-Что-то вроде того!

Первое утро медового месяца началось совсем не так, как представлялось в моих сумасшедших мечтах, не говоря уже о том, что произносить тирады сварливой супруги гораздо проще было бы на родном языке.

В подобных случаях лучше всего для меня вообще говорить по- французки, ведь когда я изучала язык любви, то сознательно пропускала слова с негативным оттенком. Мне не нравится их звучание с французским прононсом. Я могла бы быть идеальной женой для француза, но всем им, конечно, до Иалу очень далеко.

В общем, мы повздорили, и Иалу ушел, хлопнув дверью. Я бросилась вслед, но он уже скрылся из виду, и я напрасно кричала в живописную пустоту, наполненную густым туманом, его имя.

Я проснулась от этого крика. Славу Богу, это был всего лишь сон.

33.

Рождество Луи Альберт де Орсо провёл в Париже, и теперь в уютном пент-хаусе всего в каких-нибудь ста километрах от Ниагарского водопада чувствовал себя полноправным хозяином жизни. И она подчинялась ему и бурлила, как Ниагара, так что хотелось рычать, как здоровый сильный тигр, от её полноты. Нет, пожалуй, больше, чем на стройного хищника, Луи Альберт походил на гиббона. Кривые короткие ноги, длинные руки и топорщащаяся шевелюра с небольшими проплешинами подчёркивала обезьянье выражение его лица.

Высокий лоб не спасал положение, а лишь наводил на мысль о сходстве о очень умной обезьяной. Впрочем, владелец научного центра и одной из крупнейших в мире строительных компаний и сам порой иронизировал о своей похожести на человекообразных, и не видел в этом ровным счетом ничего зазорного. Даже наоборот, иногда нарочно подчеркивал в разговоре характерные особенности своего телосложения, так как это было ему только на руку.

Пристало ли стыдиться сходства с прародителями палеонтологу и ярому дарвинисту?

Луи Альберт даже усмехнулся, поправив галстук, и не удержался, чтобы не подмигнуть своему отражению. И от этого в его облике появилось что-то индюшачье и в то же время трогательное — от львёнка. В общем Луи Альберт был вполне даже мил и весьма обаятелен.

Конечно, с гораздо большим удовольствием Луи Альберт подмигнул бы какой-нибудь человеческой особи женского пола, но как раз в это утро самок поблизости не было.

Добрую часть ночи он провёл с берцовой костью птеродактиля. Наука была для него даже превыше бизнеса и денег. Они сами плыли к нему, даже не рекой — нескончаемыми потоками, потому что он, Луи Альберт — обладатель уникальных извилин и не менее уникальной силы воли, что тоже, между прочим, предопределено генетически. Взять хотя бы его брата, тоже, разумеется, гения, хоть и в другой сфере науки, за которой, небезосновательно утверждают, — будущее. Генетикой.

Каких он выводил забавных монстриков, скрещивая зайца с пауком, а оленя — с морской звездой! Человек, далёкий от науки, побывавший в лаборатории Симона, мог бы от увиденного сойти с ума или