от обоснования критицизмом»[1276]. Как видно, Шпиннер, вслед за Альбертом, кладет в основу своей методологии попперовское положение о принципиальной погрешимости человеческого знания, иначе говоря, фаллиби- лизм, следствием которого является теоретический плюрализм. Однако фаллибилизм и плюрализм Шпиннера существенным образом отличаются от фаллибилизма и плюрализма ортодоксального критического рационализма, в частности Поппера и Альберта. Не случайно, начиная именно с этого пункта, Шпиннер претендует на роль критика ортодоксального критического рационализма. Последний он именует «некритическим» критическим рационализмом, стремясь тем самым подчеркнуть его отличие от «открытого», «критического» критического рационализма, как он обычно называет свою версию критического рационализма.

Методологическим основанием шпиннеровского варианта критического рационализма являются прежде всего три принципа: гиперфаллиби- лизма (принцип погрешимости самого фаллибилизма), гиперплюрализма (принцип радикального, доведенного до крайностей, плюрализма), минимальной соизмеримости теорий (вводится с целью избежать теоретического анархизма и релятивизма П. Фейерабенда), которые существенным образом отличаются от методологических принципов ортодоксального критического рационализма. Первый принцип является результатом последовательного проведения на практике попперовского фаллибилизма в намеченном Фейерабендом плюралистическом направлении.

В контексте плюралистического фаллибилизма совершенно иначе выглядит и критицизм Шпиннера, требующий максимума критики. Под ним понимается критика в плюралистическом контексте: «усиление» критики по отношению к альтернативам, благодаря которому последние сохраняются, а это, в свою очередь, открывает возможность подвергнуть данные альтернативы дополнительной критике, т. е. в этом случае критика по отношению к ним доводится до максимума. Стало быть, критицизм Шпиннера оказывается тесно связанным не только с фаллибилизмом, но и с идеей теоретического плюрализма, точнее говоря, фаллибилистский критицизм с необходимостью приводит к теоретическому плюрализму.

В позаимствованный у Фейерабенда плюрализм Шпиннер вносит существенные изменения: 1) его плюрализм претендует на универсальную значимость и возводится в своеобразный образ жизни; 2) фаллибилистский плюрализм понимается как свободный от обоснования критицизм; 3) фаллибилистский плюрализм как теоретико-познавательная основа критици- стской программы претендует в рамках последней на роль метафизики в форме «метафизического реализма», который выражается прежде всего в том, что человеческое знание есть лишь творение человека, т. е. принимаемое на основе соглашения знание.

Однако последовательное проведение на практике принципов гиперфал- либилизма и гиперплюрализма заводит плюралистическую методологию g в тупик: если Альберт догматизировал методологические нормы и правила, то Шпиннер, напротив, радикально их релятивизировал, они оказались настолько расплывчатыми, что фактически стирается граница между на- н учным и не-научным, рациональностью и не-рациональностью. И этот [итог, по-видимому, не случаен, поскольку логика гиперфаллибилизма и 1 гиперплюрализма ведет к подобному выводу. Таким образом, логический • итог последовательного осуществления на практике гиперфаллибилизма и [гиперплюрализма — это, во-первых, отказ от всякого критерия демаркации: и сомнение в правомерности использования таких понятий, как наука, ра- ! циональность и т. п.; во-вторых, отрицание возможности вообще методоло- ! гии как определенного уровня научной рефлексии. В этом плане Шпиннер | сближается со своим духовным учителем П. Фейерабендом и вслед за ним ц скатывается в методологический анархизм.

; Широкую известность Шпиннер приобрел в философских кругах благодаря своей «критике» и реформе социальной философии ортодоксального критического рационализма. Его можно считать «критиком» лишь условно, в том смысле, что он указал на недостатки социальной философии критического рационализма. Главный из них — это отсутствие в рамках ортодоксального критического рационализма теории социальной науки, соответствующей духу попперовской критицистской программы. Для создания подлинной критицистской социальной философии необходимо, по Шпиннеру, во-первых, возвести тему свободы в ранг основной философской проблемы; во-вторых, преодолеть характерный для ортодоксальных критических рационалистов разрыв между теоретическими социальными представлениями (идеями открытого общества, критического образа жизни и т. п.) и практическими проблемами; в-третьих, реабилитировать подлинное альтернативное мышление в сфере социальной мысли.

Предлагая свою реформу социальной философии критического рационализма, Шпиннер считает необходимым ее реконструировать на основе своей концепции критического плюрализма, представляющей собой своеобразный симбиоз критического рационализма попперовского толка с теоретическим плюрализмом П. Фейерабенда и «критической теорией» Ю. Хабермаса, в частности, с его теорией коммуникации.

В целом можно сказать, что концепция критического плюрализма Шпиннера по некоторым отдельным моментам не укладывается в прокрустово ложе попперианского критического рационализма. В этой концепции прослеживается тенденция выйти за узкие формально-логические рамки попперовской философии, расширить теоретико-познавательную и методологическую проблематику за счет проблем социопрактического и социопрагматического характера и связать философию науки с другими философскими дисциплинами.

Третий видный представитель немецкого критического рационализма — Ханс Ленк (1935 г. р.), в философском развитии которого можно выделить два периода, что обусловлено тем фактом, что в своих ранних работах он развивал философские идеи в русле и духе критического рационализма попперовского толка, а в поздних работах разработал философскую и методологическую концепции, которые не совсем укладываются в традиционные рамки как ортодоксального, так и неортодоксального критического рационализма.

Содержание философской программы раннего Ленка, именуемой йм рациональным критицизмом, определяется следующими важнейшими моментами: 1) пониманием предмета и задач философии; 2) критицистской теорией науки; 3) критицистской моделью рациональности. Что касается понимания природы философии, то здесь Ленк, вслед за Поппером, пытается возродить сократовский смысл философии как вопрошания и поиска истины, который был извращен академической классической философией, и потребность в котором становится все более ощутимой в современной технологической культуре. Вопреки широко распространенному мнению о «конце» философии, Ленк полагает, что сегодня философия может и должна существовать как практическая, экзистенциальная философия, которая необходима, во-первых, для выработки принципов перехода, с помощью которых может быть преодолена демаркационная линия между теорией и практикой; во-вторых, для рационального философствования, которое может быть осуществлено лишь на основе рациональной критики и критической проверки, и, в-третьих, для разработки программы рационально-критического Просвещения.

В том же рационально-критическом духе Ленк переосмысливает и традиционную теорию науки. Альтернативой ей должен стать рациональный критицизм, заменяющий требование абсолютного обоснования прежней монистической теории науки требованием рациональной критики и теоретического плюрализма. Такая переориентация теории науки открывает возможность для широкого сотрудничества теоретиков науки и футуристов в разработке всеобщей фундаментальной методологии и футуристской философии. Давая общую оценку практической и критической переориентации теории науки, Шпиннер отмечает, что она существенным образом изменяет традиционные представления о науке как единой дисциплине. Отныне исследование науки представляет собой «многодисциплинарную науку», «многодисциплинарный агрегат».