предотвратил уход большего числа солдат. Он также испытал облегчение, узнав, что спартанский командир скоро сменится, потому что он считает, что Фимтрон не был квалифицированным хармостом Малой Азии, хотя он продолжал выигрывать сражения.

Он записал события, произошедшие за последние несколько дней. Но то событие, когда Тимасион и остальные покинули военный лагерь и отправились в Союз, он на мгновение заколебался, но все же решил не записывать. Дело было не в конфиденциальности, просто он всегда придерживался своего принципа, что в центре его работы находится восточное Средиземноморье. А западное Средиземноморье находится далеко от центра цивилизации, поэтому оно не стоит особого внимания.

После этого он собрал свои черновики и решил отправиться к Хейрисофу, чтобы все хорошенько обсудить. У него было несколько идей и предложений о том, как управлять этими наемниками и не дать их моральному духу угаснуть.

***

После строительства крепости (Крепость — это расширенная версия военного лагеря) Филесий оставил центурию для ее охраны, а затем повел остатки третьей и седьмой бригады обратно в Турии.

Давос вышел навстречу им за город и произнес перед солдатами страстную речь. После этого войска были распущены, а солдаты разошлись по домам. С другой стороны, Филесий пришел в дом Давоса и подробно рассказал ему о процессе захвата Нерулума и Лаоса, а также об общей ситуации в Нерулуме.

Внимательно выслушав, Давос спросил: «Есть ли у солдат первой центурии второй и третьей бригады недовольство тем, что они пробыли в Нерулуме около десяти дней?».

«Пока нет». — Ответил Филесий: «Поскольку вы обнародовали новый план распределения трофеев, с тем, чтобы солдаты, которые остались, получили больше. Я думаю, они очень довольны».

Давос кивнул и вздохнул: «Мы не похожи на Персию, где солдат поддерживает государство, они особенно ответственны в бою и могут выполнять боевые задачи в течение долгого времени. Пять дней — это предел для солдат нашего Союза в добровольческой битве. Если оно превысит это время, нам придется готовить пищу для солдат. Кроме того, если время будет слишком большим, это задержит их занятия сельским хозяйством и зарабатывание денег. И мы не можем допустить, чтобы граждане, сражавшиеся за наш Союз, становились все беднее и беднее. Поэтому раздача трофеев проводится не только в это время. Я надеюсь, что после того, как вы вернетесь к работе, вы и Мерсис сможете обсудить долгосрочный план распределения трофеев с тремя приоритетами.

Во-первых, семьям солдат, погибших на войне, должно быть предоставлено преимущественное право. Во-вторых, войскам и солдатам, добившимся выдающихся успехов в войне, должны быть предоставлены льготы. В-третьих, войска и солдаты, которые выполняют самые трудные боевые задачи, должны пользоваться льготами. Более того, в будущих кампаниях мы можем привлекать союзные войска для совместных операций. Поэтому при составлении стратегических планов распределения необходимо учитывать это обстоятельство и добиваться справедливого и равноправного распределения».

Глава 173

«Я понимаю. Я обсужу это с Мерсисом завтра». — кивнул Филесий.

«Мерсис — скупец, он может захотеть сохранить больше денег в казне, так что ты должен придерживаться своего принципа». — полушутливо сказал Давос.

«Тогда я возьму Аминтаса и Матониса завтра». — сказал Филесий серьезно, затем они оба рассмеялись.

Воспользовавшись радостным настроением, Филесий осторожно выдвинул свою идею: «Архонт, раз уж человек может получать жалованье, занимая государственную должность, не должен ли он получать и жалованье, если не может вернуться домой из-за необходимости долго служить на войне?».

«Ты, военный офицер, начал учиться получать льготы для своего ведомства?». — Давос указал на него и спросил с улыбкой.

Филесий ответил с той же улыбкой: «Если нет, солдаты обвинят меня в том, что я не выполнил свои обязанности во время срока службы».

«Согласно здравому смыслу, так и должно быть. Помнится, кто-то сказал: «Матросам в Афинах платят два обола в день, а гоплитам — четыре обола». — напомнил Давос.

«Это так, Архонт».

Давос вздохнул: «Но это Афины, один из самых богатых городов-государств Средиземноморье, и поэтому они могут себе это позволить. Сейчас здесь менее 200 государственных служащих, но казна едва может позволить себе их зарплату. В то время как в поход отправляются тысячи или даже десятки тысяч солдат, даже если один солдат получает всего один обол в день, если подсчитать, сколько денег нам нужно платить каждый день, Мерсис, уверен, будет рвать свои волосы. Восстановление Турии и зарплата чиновника уже сделали Мерсиса неспособным больше терпеть, если ты упомянешь об этом, боюсь, он будет отчаянно сражаться с тобой».

Давос рассмеялся, а затем с уверенностью сказал: «Но когда в будущем Союз разбогатеет, можешь быть уверен, что я не позволю солдатам, отправляющимся в поход, быть бедняками».

Хотя это было лишь устное обещание Давоса, Филесий знал, что это несомненно. Не только потому, что Давос уже сдержал свое слово, но и потому, что Филесий долгое время работал с Давосом, поэтому он глубоко знал, что Давос — человек с большими амбициями, и армия, которая не может вести длительную войну, не сможет реализовать его амбиции.

«Как обстоят дела с военным ученьем войск в Нерулуме?». — спросил Давос.

«Неплохо. Конфликта с луканианцами Нерулума не было». — Филесий рассмеялся: «Конечно, это как-то связано с триумфальным возвращением, которое вы устроите для них. Они боятся, что нарушат воинское ученье и не смогут присутствовать на церемонии».

«Солдат с чувством чести — хороший гражданин». — вздохнул Давос, думая о тех своих товарищах, которые вместе с ним отправились в экспедицию в Персию, а теперь идут обратно, надеясь, что они, привыкшие к грабежу и необузданности, не доставят слишком много хлопот в Союзе.

Подавив беспокойство, которое только что возникло в его сердце, он посмотрел на Филесия: «Ты готов предстать перед публикой?».

«Я...». — Этот мягкий воспитанный человек, который провел половину своей жизни на поле боя, выглядел нервным.

«Нет ничего страшного в том, чтобы нервничать. Ты не единственный, кто пойдет туда, есть еще Дракос, Эпифан и Иероним! Ты должен показать образ теонийского стратега людям Союза и дать им понять, что только храбро сражаясь за Союз, они могут удостоиться столь высокой чести!». — торжественно сказал Давос, похлопав Филесия по плечу.

Филесий понимал значение этого триумфального возвращения для армии, поэтому не мог заставить себя расслабиться.

Давосу пришлось сменить тему: «Кстати, Багул и четвертая бригада тоже собираются принять участие в этом триумфальном возвращении, поэтому мы должны отпустить первую бригаду в Нерулум, чтобы заменить их на несколько дней».

Затем Давос задумчиво сказал: «После этого солдаты четвертой бригады Багула поселятся в Нерулуме. Таким образом, они