«Не все, а только те, кто участвовал в экспедиции Кира младшего. После возвращения в Эфес войска были размещены за городом, и из-за расследования Фимброна я не посещал лагерь в эти дни». — Адъютант осторожно сказал: «Только после того, как ты попросил меня на время заменить Тимброна, я решил собрать всю армию на лекцию, чтобы солдаты не испытывали беспокойства из-за перевода Тимброна. В результате я обнаружил, что более 3000 солдат отсутствуют».

'Более 3,000 солдат! '. — Хейрисоф ус глубоко вздохнул, 'Это не мало! Когда Дерсилидас прибудет в Эфес и обнаружит, что количество войск, которые он собирался возглавить, сильно уменьшилось, он, вероятно, будет винить меня в том, что я не справился с Тимброном, что приведет к колебанию боевого духа армии'.

«Может быть, это потому, что Темброн попустительствовал их грабежам и боялся наказания?». — Неудивительно, что Хейрисоф спросил об этом, ведь он так много знал о наемниках, отправившихся в экспедицию с Киром Младшим.

«Нет». — Ответ адъютанта немного успокоил его и вызвал любопытство.

«Я немедленно блокировал лагерь и начал расследование. Я быстро узнал правду от наемников, которые участвовали в экспедиции с Киром Младшим». — Адъютант сделал странное выражение лица: «Они сбежали из-за слухов».

«Слухи?».

«Да. Недавно за городом распространился слух, что «другая группа наемников, участвовавшая в персидской экспедиции, отправилась в Магна-Грацию под предводительством лидера по имени Давос. Они победили тамошних варваров и основали там союз. Давос стал архонтом этого союза, а наемники, последовавшие за ним, стали гражданами города-государства и получили землю. А офицеры наемников один за другим становились… э-э… дворянами и занимали высокие посты.

Эти простодушные наемники думали, что все это реально. Многие из них хотели отправиться в Магна-Грацию и разделить блага своих бывших товарищей. Но я слышал, как они говорили, что этот человек по имени Давос расстался с ними лишь менее чем на полгода. Как же он мог совершить столько дел? Это явная ложь!». — Когда помощник закончил говорить, он увидел, что Хейрисоф нахмурился и глубоко задумался.

«Откуда взялись эти слухи?». — серьезно спросил Хейрисоф.

«Похоже, что они пришли с портового рынка в Эфесе, после того, как они отправились покупать какие-то товары».

«А лидеры наемников все еще тут?». — снова спросил Хейрисоф.

«Кроме Ксенофонта, другие лидеры, такие как Тимасион, Ксантикл, Клеанор все разбежались. Некоторые солдаты остались, потому что Ксенофонт убедил их».

«Пошлите кого-нибудь в совет Эфеса и попросите их послать патруль, чтобы немедленно блокировать порт. Вы также можете послать несколько солдат на помощь. Если вы найдете дезертиров, то немедленно арестуйте их и сопроводите обратно в лагерь! В то же время сообщите в соседние города с портами, чтобы они приняли такие же меры!». — Хейрисоф быстро принял решение.

«Что делать с захваченными наемниками?».

«Перед всей армией покажите пример, пусть офицеры и командиры…». — Хейрисоф холодно сделал жест обезглавливания.

Проводив помощника, эмоции Хейрисоф колебались и не могли успокоиться. Бегство наемников началось несколько дней назад, и принимать меры только сейчас — уже поздновато. Похоже, что, отправляя Тимброна обратно в Спарту, он должен был также написать письмо в Герусию, чтобы объяснить сложившуюся ситуацию. Иначе, когда Дерсилидас узнает и спросит об этом деле, он будет пассивен.

'Ксенофонт должен был узнать об этом раньше, почему он не сообщил мне? '.

Затем Хейрисоф подумал о том, что у Ксенофонта были хорошие отношения со многими лидерами во время их экспедиции в Персию, особенно с Давосом. Он смог убедить солдат остаться — это уже было его соображение в пользу Спарты.

Давос! Полгода спустя, услышав это знакомое и одновременно незнакомое имя снова, в его сознании возник четкий образ чрезвычайно молодого лидера наемников.

Он всегда сожалел о том, что не смог удержать его в Спарте.

Он вспомнил, что когда вернулся в Спарту, чтобы доложить о своем предыдущем опыте, он встретил Анаксибия, бывшего командующего флотом, который вернулся со своего поста. Когда он спросил его о Давосе, Анаксибий ответил пустым вопросом: «Давос? Кто?».

Он пожалел, что не может дать ему пощечину за то, что тот забыл все то, что он неоднократно говорил ему, и позволил Спарте упустить этого греческого военного гения.

Позже, когда он помогал Фимброну заселять Малую Азию, у него появилось много дел, и он на время забыл о нем. Неожиданно он снова услышал его имя. Этот незабываемый молодой человек уже занял место в Магна-Грации? Если это действительно так, то это удивительно! Но это также показывает, что он не ошибся в парне! Он только не знал, имеет ли Давос отношение к этому дезертирству, иначе Герусия обязательно пошлет кого-нибудь расследовать всё.

Но Давос теперь пустил корни в Магна-Греции, и он явно больше не будет рассматривать возможность присоединения к Спарте. Какая жалость.

***

Ксенофонт на самом деле знал больше того, о чем догадывался Хейрисоф. Он даже знал, что Тимасион отправился в храм Артемиды в Эфесе, чтобы встретиться с Агасием, и только после получения обещания вернулся в лагерь и побудил солдат отправиться в Союз Туа.

Ксенофонт также получил приглашение Агасиаса. Его очень удивил тот факт, что Давос стал пожизненным архонтом двух городов-государств в Магна-Греции. Ему также было любопытно, как Давос добился такого блестящего достижения всего за полгода.

Оба они — молодые люди, один — сельский житель с окраины греческой цивилизации, а другой — элита, получившая образование в Афинах, центре греческой культуры. Так вот, «сельский житель» уже овладел верховной властью двух городов-государств, а «элита» все еще боролась за выживание на чужой земле. Чтобы сказать, что он не завидовал и ревновал, Ксенофонт бы соврал. Но он отказался уехать отсюда, чтобы начать новую жизнь в незнакомой Магна-Грации.

Дело было не в его самолюбии, просто, будучи афинянином, Ксенофонт всегда верил, что Афины — центр мира.

Пережив поражение в Пелопоннесской войне, экспедицию Кира Младшего и битву со Спартой в Малой Азии, увидев огромную территорию и политическую коррупцию Персии, слабость греческих городов-государств в Малой Азии и военную тиранию спартанцев, он кое-что понял.

Почему экономически процветающие Афины и мощная в военном отношении Спарта не могли объединить усилия и возглавить разделенные и борющиеся греческие города-государства, чтобы победить Персию, которая всегда была враждебна Греции, и создать новую эру для греков?

Ради этого идеала он был готов продолжать сражаться на этой незнакомой земле и тесно сотрудничать со спартанцами, которые давно его интересовали. Поэтому, хотя он и не донес на Тимасиона из-за их отношений как товарищей на протяжении более чем двух лет, он также