— И зачем вы это делайте?

— Уж поверь мне, девочка, на то есть очень веская причина.

— Где моя тетя Алисия, Эва? Что вы с ней сделали? Где она сейчас?

— Успокойся, дорогуша, не надо задавать миллион вопросов за одну секунду, — ехидно усмехается Эва. — Твоя тетушка сейчас находится с моими людьми. Которые не дадут ей сбежать. И защитить свою любимую племянницу. О которой она только и думала все эти дни.

— Я хочу увидеть ее. Хочу убедиться в том, что с моей тетей действительно все хорошо.

— Может быть, увидишь. Хотя ничего не обещаю.

— Что это значит? — слегка хмурится Ракель.

— Ты принесла деньги, которые я просила? — холодно интересуется Эва.

— Да, я принесла их.

— Отлично! — Эва протягивает свою руку вперед. — Давай сюда всю сумму!

— Сначала позвольте мне увидеть тетю, — спокойно просит Ракель. — Как только я буду уверена в том, что с ней все хорошо, то вы получите свои деньги.

— Не испытывай мое терпение, девочка, — более раздраженно говорит Эва. — Или ты сейчас же даешь мне деньги, или можешь попрощаться со своей теткой, которую я грохну прямо на твоих глазах.

— Хотя бы скажите мне, как она сейчас, — с жалостью во взгляде умоляет Ракель. — Она здорова?

— Я разве не понятно выразилась? СЕЙЧАС ЖЕ ДАВАЙ СЮДА ДЕНЬГИ, БЕЗМОЗГЛАЯ ТЫ КУРИЦА!

Ракель слегка вздрагивает, услышав раздраженный крик Эвы и решает больше не спрашивать про свою тетушку, до смерти боясь эту женщину, которая хоть и красивая, но заставляет ее ощущать какой-то холод и вселяет какое-то беспокойство.

— Хорошо-хорошо, вот деньги, — слегка дрожащим голосом говорит Ракель. — Надеюсь, я увижу тетю после того, как я отдам их вам.

Ракель протягивает Эве сумку с деньгами, которую злодейка резко выхватывает из рук брюнетки и быстро раскрывает. Женщина довольно долго изучает содержимое и пересчитывает все деньги, с каждой секундой улыбаясь все шире и шире. Спустя некоторое время она складывает все купюры обратно и швыряет сумку в сторону, уставив свой леденящий душу взгляд на и без того напуганную и напряженную брюнетку.

— В чем дело? — слегка дрожащим голосом с испугом во взгляде недоумевает Ракель. — Что-то не так? Я… Я вроде бы дала вам всю сумму, которые вы требовали…

— Да, Кэмерон… — ехидно усмехается Эва, слабо покачав головой. — А ты действительно безмозглая курица! Безмозглая, да еще и наивная до мозга и костей!

— Что?

Эва ничего не говорит и лишь резко подлетает к Ракель и крепко хватает ее за руки. Из-за чего молодая девушка издает негромкий писк и слегка вздрагивает от страха с широко распахнутыми глазами, изо всех сил стараясь держать себя в руках и не позволить страху овладеть ею.

— Неужели ты, стерва, думала, что твоя любимая тетушка будет свободна, если ты принесешь мне денежки? — ехидно ухмыляется Эва.

— Мне больно… — сильно морщится Ракель, испытывая боль в руках, которые Эва держит довольно крепко. — Отпустите меня…

— Ну ты и дура… Глупая, наивная дура!

Ракель резко дергает руки, чтобы попытаться вырваться.

— Не рыпайся, тварь! Не рыпайся! — Эва еще крепче берет Ракель за руки, уставив свой холодный, пронзающий, леденящий душу взгляд в ее ошарашенные глаза. — НЕ РЫПАЙСЯ, Я СКАЗАЛА!

— Эва… — слегка дрожащим голосом произносит Ракель.

— Дура! Мне нужны не твои гребаные деньги, которых у меня полно. Мне нужны ты и твоя тетка! Да, конечно, я буду не прочь взять себе лишние пару тысяч фунтов, но это не поможет ни тебе, ни твоей родственнице.

— Пустите меня! — пытаясь как-то освободить руки и все еще сильно морщась от боли в руках, на которых определенно останутся следы, когда Эва отпустит их, сухо требует Ракель. — Пустите… Мне больно!

— О, нет, деточка, теперь ты тоже от меня никуда не денешься, — с хитрой улыбкой уверенно заявляет Эва. — Недавно в моих руках оказалась твоя тетка, а вот теперь пришел и твой черед.

— Отпустите меня! Отпустите! Вы причиняйте мне боль! Не сжимайте мне руки!

— Да? — Эва резко отпускает и отталкивает Ракель от себя. — А мне тоже было больно! Когда твоя любимая тетушка убила моего отца. Который ни в чем не был виноват перед Алисией!

— Я в курсе, что она убила человека, — спокойно говорит Ракель. — Но та женщина сделала это совершенно случайно.

— Да ничего ты не знаешь, мерзкая девчонка! Не знаешь, почему эта мразь посмела сделать такое с моим папой! С самым святым и добрым человеком, которого я когда-либо знала.

— Он приставал к ней! А она защищалась от его домогательств!

— Папа не приставал к ней! — громко возражает Эва. — Этот человек был слишком добр для того, чтобы пойти на такие ужасные вещи!

— Вы ничего не знали о своем отце! И если бы вы оказались в той ситуации, в какой оказалась моя тетя, то поступили бы точно так же. Были бы готова пойти на все, чтобы спасти себя от того, кто захотел бы изнасиловать вас.

— Да, но это не касается моего папули! Он никого никогда не насиловал!

— Да что вы!

— Он всем сердцем любил эту женщину, а эта змея предала его и только лишь пользовалась им. Позволяла себя любить и с удовольствием пользовалась его богатствами. Хотела прибрать к своим рукам все, что он заработал честным трудом.

— Это то, что вы хотите думать. Не хотите верить, что ваш любимый папа мог сделать это, и поэтому уверены в том, что тетя клеветала на него.

— Люди правильно говорят, что доброта никому уже не нужна. Некоторые не хотят встать на сторону того, кого обязаны уважать.

— То есть, по-вашему, тетя была обязана поклоняться вашему отцу?

— Я не только об этом. Но еще и о том, что тот чертов судья был ОБЯЗАН посадить эту мерзкую гадину в тюрьму за убийство близкого мне человека. Однако та женщина встала на сторону этой змеи и провозгласила моего папу виновным. Мол, он приставал к этой стерве, а она случайно убила его.

— Но она действительно убила Гильберта случайно! — с жалостью во взгляде возражает Ракель. — Моя тетя Алисия не хотела никого убивать. Она была готова понести наказание за свой поступок и полностью признала свою вину в содеянном. Если бы суд дал ей срок, то эта женщина отсидела бы его целиком.

— Эта тварь была обязана сесть за решетку до конца своих дней! Твоя тетка должна была сдохнуть в тюремной камере от голода или избиений своих соседок.

— Не говорите так, прошу вас. — Ракель тихо шмыгает носом. — Мне больно от одной только мысли, что это могло случиться.

— Я БУДУ ГОВОРИТЬ ВСЕ, ЧТО