Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Незначительная», — возразила Саша.
«Это разница между 71 и 68 за задание. Это разница между «С-» и «D+» в долгосрочной перспективе».
«Может с прошлого семестра его критерии оценки просто стали немного жестче», — отметил Берт. «Мы не можем сказать что-либо наверняка, не имея возможности сравнивать эти оценки с другими ученика в данный момент посещающими курс. Да, многие вопросы одинаковы, но, несмотря на то что оба они являются фруктами, мы все еще сравниваем яблоки с апельсинами. И наши промежуточные экзамены совершенно бесполезны. Ничего похожего, что можно действительно сравнить».
«Значит, нам нужно больше яблок».
Саша ахнула. «Получить домашнее задание и промежуточные экзамены текущего класса Пейтон?»
Берт фыркнул. «Мы вообще знаем кого-нибудь еще в классе Пейтон?»
«Они почти все студенты UGBA. Да, мы знаем».
«Небрежно. Как знакомые. Знаем ли мы их достаточно хорошо, чтобы попросить их передать нам свою домашнюю работу только, чтобы мы могли сравнить их результаты с Пейтон? Да, ещё и так, чтобы Ратледж не узнал об этом. Будь серьезен, чувак». Берт с сожалением пожал плечами. «Даже если бы мы смогли найти несколько несоответствий, я не думаю, что этого достаточно, чтобы подать официальную жалобу».
«На самом деле, ребята…» Пейтон заговорила позади нас. Мы вчетвером находились в гостиной зоне в моей спальне, чтобы уединиться, но даже президент Три-Дельт явно чувствовала себя неуютно из-за того, что происходило. «Давайте просто бросим все это, хорошо?»
Я оглянулся на нее. «Что, ты не хочешь узнать, обманул ли тебя Ратледж?»
С болезненным выражением лица она скрестила руки и зашагала к двери. «Просто… Я согласилась показать тебе, чтобы ты посмотрел, не происходит ли что-нибудь подозрительное. Но, как сказала Саша, нет ничего убедительного. И я бы предпочла, чтобы это не превратилось в большой беспорядок».
«Мы только начали искать».
«Но вы, вероятно, ничего не найдете. Я действительно с трудом справляюсь с курсом». Пейтон вздохнула и указала на моих друзей. «Достаточно плохо, что ты их вовлек в это».
Я взглянул на Берта и Сашу. «Они мои друзья. Ты можешь им доверять».
«Они не МОИ друзья. Блядь, ТЫ даже не мой друг. Я не знаю, почему я разрешаю тебе просматривать мои документы вот так. Стыдно, что другие люди знают, как плохи у меня дела с этим курсом».
«И что? Ты просто сдаешься?» Я посмотрел на нее. «Пойдешь к нему и дашь ему то, что он хочет?»
Пейтон посмотрела на меня в ответ. «По крайней мере, это было бы конфиденциально. Только между мной и им. Я не хочу, чтобы половина кампуса знала, что я провалилась».
«Лучше твой личный позор, чем публичное смущение? А?»
Она надула губы. «Что-то вроде того».
Я встал и подошел к ней. «Что случилось с сильной молодой женщиной, которая ворвалась в мой дом несколько недель назад и приказала своим фрошлингам остаться в моем доме? Что случилось с твоей гордостью, твоей самооценкой? Что случилось с женщиной, которая никогда не позволяла МУЖЧИНЕ быть лучшее ее, а?»
По щекам Пейтон скатилась пара слез. «Я не могу не получить высшее образование».
«И я не могу позволить тебе переспать с ним».
«Это мое решение».
«Ну, это НЕПРАВИЛЬНОЕ решение».
Пейтон покачала головой. «Я не ХОЧУ этого делать».
«Тогда не надо! Я еще не закончил. Что-то не так с этим человеком, и я собираюсь докопаться до сути».
«Почему? Почему ты такой непреклонный? Почему ты так много делаешь… для меня? Мы почти не знаем друг друга. Я тебе даже не НРАВЛЮСЬ».
«Я делаю это не для тебя».
«Тогда что? Это какая-то благотворительность? Попытка защитить девушку, попавшую в беду, по доброте сердца?»
Я пожал плечами. «Мне не нравится видеть, как женщину используют в своих интересах».
«Сказал парень, который держит целый гарем моих сестер из женского общества в своем доме, чтобы они были его игрушками для секса!»
Я повернулся к Пейтон, подался в ее личное пространство и посмотрел на нее с расстояния всего в несколько дюймов. Подергивая рукой, я указал на дверь и резко зарычал: «Спустись вниз и спроси любую из этих девушек, хотят ли они быть здесь или нет. Спроси ИХ, пользуюсь ли я ими. Не Я тот человек, который приказал пятерым восемнадцатилетним оставаться здесь на все весенние каникулы на случай, если какой-то чужой парень захочет захватить и осеменить их. Те девушки внизу стояли и позволяли тебе отдать этот приказ, потому что они ЗНАЛИ… они ЗНАЛИ… что я никогда не сделаю ничего плохо любой из них. Здесь никого ни к чему не принуждают. НИКОГО не принуждают делать то, что им не нравится. Ты никогда… НИКОГДА… не будешь больше намекать, что я ХОТЬ ЧЕМ-ТО похож на Генри Ратледжа, ты поняла??!»
Ее глаза расширились от страха, от моего тона и поведения, и Пейтон поспешно кивнула.
Только сейчас я осознал, что, несмотря на мое настойчивое желание не быть монстром, я все еще пугал ее. Я быстро попятился и покачал головой. «Мне очень жаль. Я не должен был кричать на тебя», — извинился я, вздрогнув.
Пейтон поджала губы и снова скрестила руки на груди, почти обнимая себя. Она не смотрела мне в глаза, но кивнула и ответила: «Все в порядке».
«На самом деле… мне очень жаль», — повторил я гораздо более извиняющимся тоном.
Пейтон подняла голову, теперь изучая мое лицо со странным выражением, как будто она видела меня впервые. «Знаешь, я все неправильно поняла насчет тебя. Я думала, что ты эдакий очаровательный лотарио, Казанова, который оказался действительно хорош в сексе и в том, чтобы перевернуть женский
