Тито не ограничился только теми, кто боролся за независимость. Когда в середине 1970-х гг. вспыхнул приграничный спор между Ираном, где в то время правил шах Реза Пехлеви, и Ираком Саддама Хусейна, Тито призвал на помощь всё свое влияние, чтобы содействовать перемирию (временному) между государствами Персидского залива[2666]. После принятия конституции 1974 г. на основе договора между республиками и краями был установлен специальный договор солидарности с неприсоединившимися государствами и развивающимися странами. Целью этого договора была помощь национально-освободительным движениям, которую в основном координировал Социалистический союз трудового народа Югославии. В то время, когда палестинское освободительное движение было еще изолировано на международной арене, Тито стал одним из первых, кто его поддержал. Он зашел так далеко, что косвенно оправдывал некоторые террористические акции, поскольку говорил, что угнетенные народы имеют право бороться всеми средствами за свободу и независимость. Принимая во внимание эту позицию, неудивительно, что Ясир Арафат, вождь палестинцев, в последние десять лет жизни Тито раз в год бывал его гостем. Еще чаще Тито встречался с лидером ангольских партизан Агостиньо Нето, при этом следует добавить, что Югославия в это время обучала около ста бойцов партизанских отрядов из Анголы, Гвинеи-Бисау и Мозамбика, а также посылала им оружие, провизию и медицинскую помощь. В ноябре 1975 г., когда была провозглашена независимость Анголы, части Южноафриканского союза, часть регулярной армии Заира и диссидентские движения «Национальный фронт освобождения Анголы» и «Национальный союз за полную независимость Анголы» со всех сторон вторглись в Анголу. Они попытались захватить столицу Луанду и уничтожить освободительное движение «Народное движение за освобождение Анголы – Партия труда». Тито приказал направить туда военную помощь. В Анголу отправились два югославских военных корабля, что имело большое значение: как позднее заявили местные вожди, первый бой за независимость Анголы, бой за Луанду, был выигран с югославской помощью. В другой фазе в нее включились также кубинские части[2667].

Особые связи имел Тито с вождем сопротивления Родезии, впоследствии Зимбабве, Робертом Мугабе, хотя Югославия не дискриминировала и другое освободительное движение, которое возглавлял Джошуа Нкомо. Обычно руководство придерживалось правила сохранять рабочие отношения с теми освободительными движениями, которые официально признала Организация африканского единства и движение неприсоединившихся. К ним не относилось освободительное движение западной Сахары «Полисарио». Однако когда Тито умер, на его похороны неожиданно приехали и его представители. Протокол вначале предположил, что речь идет о предшественнике алжирского президента, но после осознал, что это ошибка, а не хитрость. Высокий, черноволосый юноша, объясняя, почему он хочет там оказаться, сказал: «Мы дети Тито, поэтому мы приехали на похороны поклониться ему последний раз». Конечно же, не было речи о том, чтобы отправить их восвояси, несмотря на протесты представителей Марокко[2668].

Так же как и независимость Югославии, Тито к концу жизни беспокоила и независимость движения неприсоединения. В то время, когда он посетил Кувейт, чтобы укрепить единство арабского мира, он активно вмешался и в столкновение между Эфиопией и Сомали, и пытался убедить СССР и кубинцев убрать свои подразделения из Сомали[2669]. Большую часть усилий он направил на конференцию неприсоединившихся в Гаване, куда отправился в 1979 г., чтобы из «уважения к началам движения» предотвратить раскол внутри него. Этот раскол длился достаточно долго – со встречи неприсоединившихся в Алжире в 1973 г., и Тито с трудом удалось его преодолеть. В последующие месяцы после алжирской конференции, в сентябре 1973 г., оказалось, что государства третьего мира получили больший вес на международной арене из-за подорожания нефти, о котором арабы приняли решение после Октябрьской войны между Египтом и Израилем. Подорожание нефти показало, в какой степени богатый «север» зависит от «юга» и его полезных ископаемых. Хотя повышение цен на нефть и нефтепродукты сильно задело и Югославию, Тито в разговоре с немецким канцлером Гельмутом Шмидтом этот урок обозначил как, «возможно, самое важное событие в истории человечества». Он ожидал, что индустриально развитые государства должны будут установить новые, более справедливые партнерские отношения с неразвитыми, но богатыми природными ресурсами странами. Из-за этого он поддержал предложение, адресованное генсеку ООН, – чтобы предстоящая Генеральная Ассамблея прежде всего обсудила глобальные экономические вопросы. И действительно, в сентябре 1973 г. впервые в истории ООН было созвано специальное заседание, на котором обсуждалась эта тема. Была принята декларация о новом международном порядке и создана программа действий, которую представители неприсоединившихся стран восприняли как свое большое достижение[2670]. Но эта программа не была реализована[2671].

Идея нового экономического устройства, которая в Алжире стала стимулом к действию всех развивающихся государств, решивших воспротивиться потребительскому отношению, не прижилась. Напротив, движение неприсоединившихся из-за внутренних столкновений между государствами – членами арабского мира, Азии и Африки оказалось в кризисе самоопределения. По мнению Тито, в этом виновны были прежде всего США со своей «империалистической стратегией фрагментации», которая тяготела к тому, чтобы разобщить неприсоединившиеся страны с помощью «проплаченных» режимов в Африке и Азии[2672]. Он попытался выйти из кризиса, взяв на себя роль посредника в различных региональных конфликтах и глашатая общих целей, которые были бы приемлемы для всех: разоружение великих держав и создание новой экономической системы, приемлемой для развивающихся стран. Эта политика имела свою цену. Поддержка Тито освободительного движения в Африке и на Западе вызвала недовольство и вовлекла государство в целый ряд проблем, которые были ему неведомы. Тито был настолько самоуверен, что посылал в конфликтные зоны своих военных советников (как это делали Куба и Восточная Германия) и разрешил организацию учебных лагерей для палестинцев, ливийцев и южноафриканцев на югославских территориях. Не говоря уже об оружии, которое он продавал государствам третьего мира[2673].