– Действительно, очень часто курьеров нанимают, так сказать,со стороны. Используют людей, не связанных с наркоорганизацией. Такой, дажеесли и попадет в руки милиции, ничего не расскажет. Максимум, что сообщит:место, где получил товар, да опишет внешность того, кто отдавал сумку. Только,сама понимаешь, толку от этих сведений грош. В курьеры стараются нанять людей,которые должны вызвать наименьшее подозрение: ну, допустим, женщину с грудныммладенцем, ребенка лет двенадцати, старуху.

– И они соглашаются?

– Не перебивай, – рассердился Андрюшка, – слушайвнимательно, запоминай свои вопросы, потом задашь! Еще как соглашаются! Правда,иногда бывают «слепые» курьеры.

– Господи, – всплеснула я руками, – ну ни за что бы неподумала! Человек ничего не видит, а берется за такое дело!

Андрюшка хмыкнул.

– Ну, Вилка, нельзя же начинать писать книгу и не иметьникакого понятия о предмете! «Слепой» курьер – это отнюдь не тот, кто лишензрения. Так называют людей, которые не знают, что везут наркотики.

– Это как?

– Да просто. Ну попросил тебя приятель: «Вилка, будь другом,летишь в Москву, прихвати для моего друга посылочку». Возьмешь?

– Конечно, если она не слишком большая.

– Попросишь, чтобы развернули пакет и показали содержимое?

– Да нет…

– Вот, и таких лохов, как ты, шеренги. Но не о них речь.Даже если и предположить, что этот Треш ищет курьеров через Интернет, тосовершенно невероятно, что он отправляет новенького с большой партией товара.Курьера сначала проверяют на граммах, и вообще, для крупных поставок существуютиные каналы. Потом, десять тысяч долларов никто не заплатит за перевозку.Вернее, такую сумму могут отдать, но только в том случае, если человекобеспечивает безопасность цепочки: поставщик – курьер – получатель – барыга – дилер– покупатель. Курьер – маленькая шестеренка в машине наркоторговли. Десятьтысяч баксов! Ты с ума сошла! Да ему цена две сотни, без тысяч! Ну и загнула! Иуж совершенно непонятно, почему этой Лилит дали десять дней на поиски денег.

– Как почему? Она должна добыть сто тысяч! Андрюшкаснисходительно похлопал меня по плечу.

– Милая ты моя, наивная незабудка! Если предположить, чтотовар исчез, а курьер прибыл с пустой тарой, то его никто никуда не отпустит.Сначала побьют от души, затем прикажут решать вопрос на месте – велят«подарить» квартиру или дачу. А если у бедняги ничего нет, просто убьют, чтобыдругим неповадно было. Есть еще и другие огрехи. Придется тебе всю книжкупереписывать.

Я залпом опрокинула в себя отвратительную жидкость. Отсахара кофе получился еще гаже.

– Да уж, невесело. Андрюша развел руками.

– Можешь, конечно, оставить все как есть, только на правдуэто будет похоже, как муха на крокодила. Хотя откуда людям знать… Ну, посмеетсякое-кто, оставь, не переписывай! Я иногда детективы почитываю и дико веселюсь,в особенности на тех страницах, где написано, как следователь хватаетгосударственную машину и мчится за преступником. Все брехня: и автомобиля недопросишься, и следователь…

– Значит, на истину не похоже? – прервала я Андрюшку.

– Угу, – кивнул тот, – впрочем, знаешь что?

– Ну?

– Сделай по-другому.

– Как? – машинально спросила я. Честно говоря, разговор яподдерживала просто по инерции, все, что требовалось, уже узнала.

– Предположим, в Интернете орудует шайка мошенников, – началфантазировать Андрюшка, – никакими наркотиками они не торгуют, простоотлавливают лохов и дурят по-черному. Всовывают саквояжик якобы с «дурью»,потом делают вид, что героин исчез, и начинают вымогать деньги. Вот тогда всестановится на свои места. Ясно, почему десять тысяч пообещали, их никтоплатить-то не собирался. Понятно, отчего большую партию товара сразупереправляли, не было его в сумке.

На секунду я замерла, потом заорала:

– Андрюха! Ты гений! Именно так и обстояло дело! Все,извини, бегу, где моя сумка? Пока! Кофе был чудесный! Налетая от возбуждения настены, я понеслась к выходу.

– Ты сумасшедшая, – крикнул мне вслед Андрюшка, – долбанутаяписательница!

Я выскочила из подъезда, перевела дух и постараласьуспокоиться. Интересно, отчего все окружающие меня люди так не любятлитераторов? Чуть что, начинают дразниться.

До метро было довольно далеко, но лезть в переполненныйавтобус и толкаться среди потных, злых людей не хотелось, поэтому я пошлапешком. Но не успела сделать и пары шагов, как раздался голос:

– Девушка, вы не подскажете, как проехать к Беговой улице?

Я повернула голову. На проезжей части стоял огромный,сверкающий, лакированный, похожий на троллейбус джип с затемненными стеклами.Водитель приоткрыл переднюю дверцу и выжидательно смотрел на меня. Выглядел онсамым импозантным образом. Примерно сорока лет, но уже с сильной сединой. Весьвид мужика кричал об устойчивом финансовом положении. Льняной летний костюм,слегка помятый, никак не походил на вещи, которые висят на Черкизовском рынке.Несколько дней тому назад я уломала Олега и купила ему брюки из хлопка. Так вотони выглядят тряпкой, а те, что натянуты на водителе джипа, смотрятся, проститеза каламбур, сногсшибательно.

– Беговая улица перед вами, – пояснила я.

– Но там вроде ремонт.

– Да нет, есть проезд, недавно проходила мимо.

– Там?

– Нет.

– А где?

Вот ведь тупой какой! А может, просто от жары обалдел?Градусник зашкалил за тридцать, невероятная температура для июньской Москвы.

Я подошла к джипу вплотную.

– Сейчас чуть-чуть прямо, затем левее…

– Ну спасибо, – улыбнулся шофер и швырнул мне на лицо мокруютряпку.

Я хотела было возмутиться и закричать: «Что вы делаете?» –но ноги подогнулись, тело стекло на асфальт. Последнее, что помню, это то, каксильные, просто железные руки втаскивают меня в пахнущее дорогими сигаретамикожаное нутро внедорожника.

– Ну, красота ненаглядная, открывай глазенки!

Я разлепила веки. Прямо надо мной навис водитель джипа.

– Надеюсь, ты не ждешь, что я стану целовать тебя, словноспящую красавицу, – хмыкнул он.