— Кучер? — Верити круто повернулась, пытаясь разглядеть говорившего сквозь густую листву.

— Да, барышня… Не дергайтесь, экая вы непоседа! Помните, что я вам говорил!

Верити тотчас же подчинилась бесцеремонной команде.

— Вы не замаскировались? Ну да, конечно нет. — Она хмыкнула, неожиданно почувствовав облегчение. — Если бы вы средь бела дня бродили по Лондону в маске и накидке, вас бы быстренько отвезли на Боу-стрит[3].

Ответа не последовало. Даже Гораций угомонился и притих.

— Куда подевался Гораций? — забеспокоилась Верити.

— Вот он, барышня. — Последовало короткое молчание. — Надеюсь, это не ваша собака. Я лично предпочитаю больших.

— Конечно, не моя. А что вы с ним сделали? Не вздумайте его обидеть! Моя тетушка никогда не простит меня!

— Не волнуйтесь. Он лежит на спине, блаженно раскинув лапы, а я щекочу ему живот.

— Вы поосторожней, — предупредила она. — Он может укусить.

— Животные не кусают меня, барышня… как правило. На меня напали только раз в жизни… Один зловредный котенок.

Верити строго сжала губы, категорически не желая быть втянутой в этот разговор, но кучер настойчиво допытывался, что она здесь делает в одиночестве.

— Мне захотелось побыть одной, вот почему! — сердито сказала она, возмущенная его командирским тоном. — А вы-то как узнали, что я здесь? Вы что, шпионите за мной?

— Не шпионю, а присматриваю.

— В этом больше нет необходимости, — сказала Верити, приняв решение. — Я не буду больше помогать моему дяде.

На короткое время воцарилась тишина, потом последовал вопрос, заданный в его обычной грубоватой манере:

— Почему так?

— Потому что у меня не очень подходящий характер для дел такого рода.

— Да полно, барышня. Тут что-то другое. — На сей раз тон его был мягким. — Чем вы так расстроены?

— Да ничем. Просто… — Верити глубоко вздохнула. — Я не думаю, что Брин к этому причастен. Все, что мне удалось узнать на этой неделе, так это что его друг Маркус Рэвенхерст имел какое-то отношение к приобретению той пары серых лошадей. Хотя, принадлежит ли эта пара самому Рэвенхерсту или он только помог Брину их купить, я не знаю. Брин хитер как лиса! — раздраженно пояснила она. — Он ловко избегает ответов на те вопросы, которые ему не нравятся. И честно говоря, я не думаю, что смогу из него вытянуть что-то еще.

— Это единственная причина, по которой вы не хотите продолжать?

— Да нет, не совсем. Я чувствую себя виноватой. — Она снова вздохнула. — Из-за того, что я так охотно… общаюсь с ним все последние дни, мне кажется, у него складывается совершенно ошибочное впечатление… Понимаете, я приглашена погостить несколько дней у Рэвенхерстов.

— И что из этого?

Верити тяжело вздохнула. Мужчины бывают иногда такими бестолковыми!

— Я незнакома с Рэвенхерстами, а поэтому мне остается только предполагать, что это приглашение было организовано самим Брином… Мне кажется, что он… неравнодушен ко мне.

— Это понятно, барышня. Вы очень красивая девушка.

— Ну, — ответила она, и ее щеки порозовели от удовольствия, — это было бы в высшей степени нечестно. Он может подумать, что я отвечаю ему взаимностью.

— На вашем месте я бы не стал забивать свою хорошенькую головку подобными мыслями. Вы же не единственная получили такое приглашение. Я точно знаю, что одно приглашение получила графская дочка, а еще одно — ваша подруга, молодая Фэннер.

Верити была ошеломлена.

— А это откуда вам известно?

— Моя обязанность — все знать, барышня. Известно, что майор ухаживает за ними. Они получили приглашения раньше вас. — Последовала долгая пауза. — Я думаю, что мысль о вас была запоздалой, как говорится.

— Запоздалой! — с негодованием повторила она тонким голоском. Теперь ей все стало ясно. Этот прохвост решил устроить смотрины и выбрать кандидатуру, которая больше всего подходит на роль виконтессы. Подобного оскорбления стерпеть нельзя!

— Лично я не стал бы сомневаться. Вы лучше всех. Но каждому свое, — высказался кучер.

Этот незамысловатый комплимент остался незамеченным, потому что Верити, невидящим взглядом смотревшая вдаль, молча вспоминала целую цепочку далеко не лестных эпитетов, которыми ее награждал майор.

А она-то, глупая, мучилась угрызениями совести из-за этого бесчестного негодника! Смотрины! Он заслуживает того, чтобы ему преподали хороший урок!

— Вы что-то притихли, барышня.

— Я думаю.

— О чем?

— Как мне отомстить этому отвратительному майору?

Странный звук, похожий на сдавленный смешок, донесся из кустов.

— Вот это да! Задайте ему, барышня! Только, разумеется, тогда вам придется поехать в Рэвенхерст.

Ее глаза превратились в щелочки.

— Возможно, так оно и будет.

— Я бы поехал на вашем месте. Как знать, может удастся выведать, когда Рэвенхерст помог ему купить ту пару серых лошадей. А я найду способ связаться с вами. — Листья зашелестели. — Мне пора идти, барышня. Я дам о себе знать.

В следующую минуту из кустов появился Гораций, за ошейник которого был воткнут красивый цветок. Верити протянула руку, и мягкая улыбка тронула ее губы. Почему всегда, когда кучер оказывался рядом, у нее появлялось прекрасное чувство защищенности и все в этом перевернутом с ног на голову мире вставало на свои места при одном лишь звуке его хрипловатого голоса?

Она посмотрела на нежный полевой цветок, лежащий у нее на ладони. Господи! Неужели ей грозила опасность потерять голову из-за этого загадочного, порой приводящего ее в ярость человека? Конечно, нет! Однако…

— Все, что я слышала об этом месте, — чистая правда! — заявила леди Биллингтон, пришедшая в совершеннейший восторг. — Ты когда-нибудь видела такую красоту?

Экипаж начал плавно спускаться по главной дороге к большому особняку георгианского стиля, и Верити, смотревшая в окно почтовой кареты, призналась, что не видела. Но вскоре еще больше ее восхитила хозяйка этого великолепного дома.

Верити не очень себе представляла, как должна выглядеть жена одного из богатейших людей страны. Возможно, она слегка надменная, знающая себе цену женщина с безупречными манерами. И скорее холодная, чем приветливая. Но Сара Рэвенхерст оказалась совершенно не похожей на тот портрет, который Верити себе нарисовала. Верити мгновенно почувствовала расположение к миловидной хозяйке дома, казалось лучившейся радостью от их приезда.