И осеклась, заметив Льва. Тот при виде сияющего от счастья лица няни помрачнел еще больше, отодвинул угощение и поднялся.

– Я на работу.

– В таком виде? – удивленно спросила девушка.

– Какая вам разница, в каком виде я иду на работу? – зло рявкнул на нее мужчина. – Следите за своей внешностью. Босс я, а значит, устанавливаю правила, которым подчиняются другие, ясно?

– Более чем, – холодно кивнула Люба.

Он рыкнул и двинулся к выходу, но няня побежала следом.

– Лев Сергеевич, мне нужно с вами поговорить. Это займет всего минуту, выслушайте, пожалуйста. Для меня это очень-очень важно!

Лаврентьев остановился у двери и, стараясь взять себя в руки, холодно посмотрел на няню.

– Десять секунд.

– Отпустите меня сегодня вечером на два часа, – умоляюще сложила она руки. – Я договорюсь с Анной Васильевной, даже заплачу ей за это время, но мне очень-очень надо…

– Время кончилось, – опуская руку, сухо проговорил Лев и, открывая дверь, добавил: – Нет.

– Но…

Лаврентьев, не слушая няню, направился к своей машине, и только когда подошел, оглянулся. Люба уже вернулась в дом, и Лев яростно пнул колесо машины. Позвонил водителю и приказал ехать сразу в офис и ждать там. На любые звонки, кроме его, отвечать запретил. Отключился и подумал, что все равно есть такси. Не выход. Да, он не отпустил Любу, но слышал, что она поедет на встречу с Маргаритой. Запретить выходить из дома? Чем мотивировать?

Походил взад-вперед, решившись, повернул к дому.

– Забыли что-то? – выключив моющий пылесос, удивилась Анна Васильевна.

– Маргарита! – не отвечая домоправительнице, позвал Лаврентьев.

Дочка выбежала из кухни, мордашка ее была забавно перемазана земляничным вареньем.

– Папа! – закричала она, бросаясь к мужчине. – Ты вернулся, чтобы исполнить обещание?

Лев сжал челюсти и едва не застонал: еще и обещание. Няня – это дьяволица во плоти, которая хочет довести его до белого каления!

– Конечно, – оскалился он, ощущая на себе растерянный взгляд няни. – И не только. – Поднял глаза на Любу, которая выглянула из кухни, и с ухмылкой добавил: – Собирайтесь. Вы едете со мной.

– Что? – удивилась девушка. – Зачем?

– Вам уже не нужны полчаса? – приподнял брови Лев. – Сегодня у меня время будет только с утра. А заодно я посмотрю, достаточно ли ваш вид вписывается в дресс-код моей компании.

– Думаете, стоит? – мстительно спросила няня. – На фоне нас вы будете выглядеть еще более помятым. Охрана вас не узнает и не впустит в здание.

– Если вам удастся выглядеть лучше, чем я, – не отказал Лаврентьев себе в удовольствии задеть ее за больное, – то я сам отвезу вас на вашу такую важную встречу.

– Сколько у меня времени? – деловито уточнила Люба.

– Примерно двенадцать минут, – глянул на часы хозяин дома.

– Ура! – поскакала по холлу Маргарита. – Папа берет нас работать!

– Марго, скорее, – поторопила ее няня, тревожно посматривая на Лаврентьева. – У нас мало времени.

Лев проследил, как они убежали наверх и, услышав, как хлопнула дверь, понесся к себе так стремительно, словно за ним с диким хохотом гналась Анна Васильевна верхом на пылесосе. Влетел в комнату, на ходу раздеваясь, едва не сломал душевую кабину. Так быстро он не приводил себя в порядок даже в армии! Через несколько минут, чисто выбритый, благоухающий, в новом костюме и рубашке от Армани, он уже ожидал у порога. Когда няня, на ходу подкрашивая блеском губы, выбежала и увидела его, то выронила тюбик.

– Как?! – ахнула Люба.

Лаврентьев довольно усмехнулся и, позвав Маргариту, взял дочку за руку. Выходя из дома, он ощущал себя победителем. Словно вырвал тендер из рук конкурентов. О том, что тендером была няня, а друг Павел вдруг превратился в конкурента, он не хотел думать. Главное – это победа!

В машине девушка молча мяла свою сумочку и нервно посматривала в окно, а Лаврентьев, глядя на нее в зеркало заднего вида, не мог сдержать довольной улыбки. Все получилось как он хотел, и это было замечательно. Настроение сразу стало радужным, и Лев повернулся к дочке.

– Какой у вас сегодня день?

– Точно! – подскочила Маргарита и обернулась к Любе. – Твоя очередь выбирать задание. Что придумаешь? Может, день яблочного облака? Или хрустящих лампочек?

– Нет, – с легким раздражением отозвалась няня и посмотрела через зеркало в глаза боссу. – Сегодня будет день жестокого д…

Лев приподнял брови и насмешливо посмотрел на нее: не сдержится и выскажет или проглотит и откажется от свидания? Люба отвернулась к окну и вздохнула:

– День жесткого диска.

– Как интересно! – воскликнула Маргарита. – Я уже знаю, куда мы пойдем гулять! В парке есть такой аттракцион, я видела. Там диск крутится, и он наверняка жесткий. Только я маленькая, не пустят.

– Со взрослым пустят, – проговорила няня и слабо улыбнулась.

– А ты пойдешь со мной? – подскочила дочка.

– Сиди смирно, – осадил ее Лев и, грозно глянув на чем-то воодушевленную няню, холодно проговорил: – Я с вами пойду.

– Вы? – растерялась Люба.

– Ты? – обрадовалась Маргарита, распахнув голубые глазенки. – Правда? – Потянулась к нему. – Ты лучший на свете! Прости за вазу…

Мужчина нажал на тормоза. Люба ойкнула. Когда машина замерла, Лев уставился на дочь.

– Что ты сказала?

– Прости, папа, – повторила она. – За вазу. Я больше не буду.

Растерянно переглянувшись с няней, Лаврентьев нажал на газ, но автомобиль повело. Чертыхнувшись, он дернул рычаг на себя и вышел из машины. Глянув на колесо, сразу понял, в чем дело.

– Приехали, – мрачно проговорил он. – Шине конец. – Пригляделся и рыкнул: – Жесть! Еще и диск придется менять…

– День жесткого диска! – запрыгала вокруг Лаврентьева Маргарита. – У папы один балл.

– Да-да, – проворчал мужчина, оглядываясь на оживленной трассе. Достал сотовый и уныло посмотрел на черный экран: а телефон он так не зарядил, и в машине зарядки нет. Пробормотал: – Похоже, у меня два балла. Как сказала няня, «день жестокого д»…

– Нужен телефон? – уточнила Люба и протянула небольшой смартфон. – Возьмите мой.

– Смысла немного, – проворчал Лев. – До водителя я с него точно не дозвонюсь. Хм… Придется вызывать такси и эвакуатор.

Палец завис над загоревшимся экраном, на котором в качестве заставки стояло фото: счастливые и улыбающиеся Люба, Маргарита и Павел. Лаврентьев сжал сотовый няни так крепко, что раздался треск, экран замигал и погас, зато и раздражающее фото исчезло. Лев нахмурился, а няня приподняла брови: