– Не советую, – выпрямившись, подошел ко мне Лаврентьев, – разбрасываться такими словами. Я же могу принять их за приглашение.

Я судорожно вдохнула: это он на что намекает? Или не намекает? Ох, голова кружится. Но что если… Так, Люба, спокойно. Да, ты влюбилась в босса, но это не значит, что нужно искать в его словах двойной смысл. Это лишь твое воображение! Лаврентьев привык, что на него вешаются женщины, вон ни одна мимо не пройдет, чтобы не окинуть моего босса восхищенным взглядом. Моего босса. Моего… О чем он там говорил?

– Может, пойдем на карусель? – глянув на часы, сухо спросил мужчина.

Я отмерла и, на миг зажмурившись – выброси все ненужные мысли, Люба! – весело посмотрела на внимательно наблюдающую за мной Маргариту.

– Извините, я задумалась, с какого же аттракциона нам лучше всего начать!

Конечно же, мы начали с «жесткого диска», на который Марго вошла, крепко вцепившись в мою руку. Она подрагивала и отчаянно сверкала глазами, но на предложения уйти лишь упрямо мотала головой. Нас усадили на одно сидение: Лаврентьеву досталось место с краю, мне посередине, ребенку – самое безопасное. Когда карусель начала раскручиваться, с Марго боязнь будто ветром сдуло! Девочка счастливо заверещала и, вцепившись в поручень, довольно смотрела, как меняются местами небо и земля.

Я только успокоилась реакции ребенка, как неожиданно ощутила на своей талии крепкую мужскую руку. Растерянно посмотрела на Лаврентьева, а он, прижимая меня к себе, прошептал:

– Надеюсь, вы не против. Не то чтобы мне страшно, но… Я никогда не катался на таких каруселях.

Я машинально кивнула, но продолжала всматриваться в лицо мужчины. Шутит ли он? Или на самом деле ему не по себе? Не мог же босс, воспользовавшись моментом, прижать меня к себе, потому что ему хотелось меня обнять? Нет, это точно исключено. Стоило вспомнить, как он обвинял меня в стремлении залезть к нему в штаны, так все сомнения выскочили из головы. Нет, конечно, Лев Сергеевич не заинтересовался мной. Кажется, он действительно испугался карусели. Я невольно улыбнулась: это так мило! Кажется, мой безупречный босс не такой уж непробиваемый. Вон как побледнел. Боится ли он высоты или скорости? И тут я заволновалась.

– Вас не тошнит?

– Нет, – рассмеялся Лев, но потом бросил на меня косой взгляд и тут же добавил: – Ну если только чуточку…

Я с трудом сдержала улыбку: какой храбрый! Даже сумел признаться в слабости, хотя и не сразу. Заслужил поощрение! Я обняла его за талию и громко посоветовала:

– Смотрите на меня и дышите глубже.

Лаврентьев тут же послушался: нависнув надо мной, он зацепился за меня взглядом, а грудь его начала вздыматься гораздо чаще. Глаза мужчины потемнели, губы приоткрылись, но на щеках появился легкий румянец. Кажется, несложные правила сработали, и тошнота отступила. Я, перекрикивая ветер, поинтересовалась:

– Вам лучше?

– Немного. – Голоса Лаврентьева я не расслышала, лишь распознала по движению губ.

Он еще что-то сказал, но я уже не поняла. И сам посмотрел на мои губы, будто силился прочитать по ним ответ. Карусель крутилась все быстрее, так что ветер свистел в ушах, а босс прижимался ко мне все плотнее, практически вдавливая мое тело в свою грудь. Я уже почти ощущала выступающие мускулы так, будто меж нами не было слоев ткани, но не могла отодвинуться и оставить его без поддержки.

Как же я допущу, чтобы образ великолепного родителя разлетелся в глазах девочки, если Марго заметит, что отец ее боится карусели? Нет-нет, лучше чуточку потерпеть… Но как же отвлечь себя от растущего желания воспользоваться положением и «случайно» мазнуть босса губами по щеке? Может, я сошла с ума, но не сдержалась и, закрыв глаза, на миг представила, что босс обнимает меня страстно не потому, что инстинктивно держится за кого-то, а потому что я ему нравлюсь. По телу тут же растеклась обжигающе горячая волна, щеки опалило, дыхание перехватило. Люба, зачем ты позволяешь себе мечтать? Я и сама не могла ответить на свой вопрос. Лишь сейчас осознала, как тяжело мне будет уйти через двадцать пять дней. Или уже двадцать два? Отчаянно захотелось сбежать, пока еще не поздно, и одновременно растянуть эти дни до бесконечности.

Карусель замедлила свой бег, но Лаврентьев продолжал меня обнимать до тех пор, пока аттракцион не замер. Раскрасневшаяся Маргарита хлопала в ладоши и кричала:

– Еще! Я хочу еще!

Я едва успела прикусить язычок, чтобы не повторить за ней. Да я готова не слезать с этой карусели весь день, если босс будет так же сильно вжимать меня в свое тело, но, глянув в блестящие глаза Льва, покачала головой:

– Нет, Марго, папе некогда. Он и так добавил тебе очков, прокатившись с нами. А теперь ему пора на работу.

Босс тоже смотрел мне в глаза, на щеках его танцевали желваки. Мне хотелось сжать его руку и уверить, что я не раскрою его секрет дочери, не уроню его авторитет в ее глазах, но я лишь улыбнулась. Он медленно отпустил мою талию и сухо проговорил:

– Мою дочь зовут Маргарита. Несложно запомнить.

– Ага, – кивнула я, помогая Марго освободиться от ремня безопасности.

Пусть рычит, Левушка. Я же понимаю, что он лишь маскирует то, что ему сейчас нехорошо. Но дочь этого не увидит – я быстро увела девочку, давая Лаврентьеву время прийти в себя и отлепиться от карусели. Как же сложно быть большим боссом – нельзя показывать слабость даже самым близким! Мысленно посочувствовав ему, я предложила Марго мороженого.

Когда мы уже с удовольствием поглощали снежное лакомство, к нам, разговаривая по телефону, приблизился Лаврентьев. Судя по суровому выражению лица, звонок был по работе. Пара коротких жестких фраз, и Лев опустил сотовый. Снова раздалась трель, и он прижал трубку к уху.

– Что-то не понял? Я же ясно… Кого позвать? – Мужчина бросил на меня колкий взгляд и нахмурился: – А вы кто?

У меня сердце замерло в груди, по позвоночнику прокатился холод: это же не Толя звонит? Если бы Люся нашла его и передала Толе телефон Марго, мой приятель сбросил бы сообщение. Не стал бы звонить? Или позвонил? Как отреагирует Лаврентьев на то, что я говорю на личные темы по телефону его дочери, я и предположить не могла. Нет, могла. Знала, что это ему точно не понравится.

Так, Люба, спокойно. Позвонить могли по работе или самой Марго, это же ее телефон. Я отчаянно хотела, чтобы Толик со мной связался, но это не повод подпрыгивать от каждого звонка. Лев Сергеевич больше не смотрел на меня, слушал внимательно, изредка хмыкал, бросал короткие фразы:

– Что дальше? Это разумно. Диктуйте адрес.

Закончив разговор, окинул меня странным взглядом и обернулся к дочери.

– Хочешь победить Любу, заработав еще больше очков в день, – снова глянул на меня и с улыбкой закончил, – жесткого диска?

– Да! – обрадовалась Марго. – Что ты придумал?

– Пока секрет, – неопределенно хмыкнул Лаврентьев и коротко кивнул: – Идем, сейчас за нами приедет мой служебный автомобиль.