— Очень рад видеть Вас, мисс Ален, благодарю Вас за приглашение еще раз.

— Я тоже очень рада Вас видеть. Не упустите сегодня своего шанса.

— Что Вы имеете в виду?

— Я имею в виду Ваше дело, а то ведь, знаете, отец очень негодует на Вас.

— Да, мисс Ален, — сказал я, опустив взгляд.

— Но я не собираюсь Вас отчитывать, мистер Болт, напротив, хочу Вам помочь, — сказав это, она подошла ко мне немного поближе, продолжая. — Вот, видите ту даму? Это миссис Пол, она тесно общалась с моей сестрой, хотя и не была от нее в восторге. Эрин считала, что ее недоброжелательность вызвана ничем иным, как завистью.

— Завистью? — переспросил я.

— Да, все мужчины были в восторге от Эрин, а миссис Поль лишь собирала засохшие листочки с лаврового венка Эрин. А вот тот господин в высоком цилиндре был, пожалуй, самым рьяным поклонником красоты Эрин. Ну а вот ту даму Вы, наверное, уже и сами знаете, это мисс Стоун.

После произнесения имени «мисс Стоун» мысли начали бешено скакать в моей голове, и я уже совершенно не слышал, что говорила мне мисс Ален. В чувства меня вернул мистер Кью Грегори, тот самый художник, с которым мы уже встречались некоторое время назад.

— Добрый вечер, — сказал он, обратившись ко мне.

— Добрый вечер, мистер Грегори. Кажется, в прошлый раз наш с Вами диалог не был завершен.

— Диалог? — переспросил он, — помилуйте, о чем?

— О Ваших работах, Вы говорили, что пишите картины для частных коллекций, но упомянули, что Вы бы никогда не стали тратить свой талант на написание портрета одной дамы, известной нам обоим.

— Это Вы о Маргарет Стоун говорите?

— И здесь я уже слышу свое имя, — раздался вдруг голос позади меня.

Я вздрогнул и обернулся. Это была мисс Стоун, как всегда блистающая своей роскошью и красотой. Лицезрение ее гения всегда будили во мне самые благородные и возвышенные чувства.

— Рада Вас видеть, мистер Болт, — сказала она, нежно улыбнувшись. — И Вас, мисс Ален, прекрасный вечер.

— Рада, что Вам нравится.

— О! Мистер Кью Грегори! — продолжала Маргарет, несколько добавляя голосу сарказма. — Когда же Вы, наконец, осчастливите меня вашим искусством? Знаете, господа, — говорила Маргарет несколько вызывающим тоном, — он ведь портрет мне обещал, а художник-то он видный, одаренный, вот и жду ныне его снисхождения.

— Мисс Стоун, Вы меня переоцениваете, мои картины отражают лишь суть человека. Какова суть — таков и портрет. К тому же, сейчас я пишу портрет мисс Ален, — после этих слов Грегори, видимо, чтобы избавить себя от общества мисс Стоун, сделал поклон и пригласил мисс Ален на кадриль.

— Вот видите, мистер Болт, как же своенравна эта богема.

— Да, но я не возьму в толк, отчего он так нелюбезен с Вами.

— Это длинная и неприятная история, и скорей она связана со мной, нежели с ним самим. Но прошу, никаких дел и расспросов, лучше пригласите меня на вальс, мистер Болт, я танцевать хочу! — сказала она, рассмеявшись.

— О, простите мне мою неучтивость, надеюсь, Вы подарите мне этот танец.

Сделав реверанс, мисс Стоун дала мне свою нежную белую ручку и, выйдя в круг, мы закружились в безумном опьяняющем ритме вальса. Голову мне кружил не столько сам танец, сколько моя партнерша. Ощущение ее в своих объятиях, аромат ее духов, шорох платья, тепло от ее легкого дыхания — все это сводило с ума мое естество. Звуки вальса стремительно разливались по всему залу, не оставляя нетронутым ни один уголок. Зала была переполнена яркими фигурами, бликами, музыкой, смехом, да так, что все это вызывало чувство усталости и желания смены декораций.

Завершив танец, я поблагодарил мисс Стоун и попросил ее представить меня тому самому господину в высоком цилиндре, о котором говорила мисс Ален. Маргарет легко и непринужденно подошла, обратившись к нему, после чего несколько посторонилась, чтобы дать мне дорогу, и продекларировала:

— Мистер Клод, позвольте Вам представить моего друга и прекрасного сыщика, мистера Болта.

— Очень рад, мистер Болт. Я Клод Адамс, владелец нескольких поместий и торговых судов Лондона. К вашим услугам.

— Рад знакомству, мистер Адамс, надеюсь, Вы не будете против, если я нарушу ваше веселье и задам несколько вопросов по делу, которое веду?

— О каком деле Вы говорите?

— О смерти Эрин Рэмон, вы ведь ее знали?

— Ах, да, Эрин. Очень жаль ее, конечно, — сказал он, тяжело вздохнув и отведя взгляд куда-то в пол.

— Мне сказали, что Вы были ее самым большим поклонником.

— Думаю, что не я один, — ухмыльнулся он.

— Да, но возможно, у Вас есть какие-либо предположения относительно ее смерти?

— Знаете, мистер Болт, мне кажется, это не место для подобного разговора. Приходите ко мне завтра к обеду, там и поговорим.

— Благодарю Вас, мистер Адамс, я очень рассчитываю на Вашу помощь, — окончив диалог, я увидел, что за всей этой болтовней, хотя и по делу, я упустил из виду мисс Стоун, весело танцующую уже в кругу других кавалеров.

Немного усталый, да и огорченный этим зрелищем, я вышел в соседний зал, абсолютно пустовавший в данный момент и, расслабившись в глубоком кресле, стал обдумывать свои дальнейшие шаги. Неожиданно я почувствовал мягкость тонких изящных ручек, нежно обвивающих мою шею.

— Куда же Вы ушли, мистер Болт?! — прошептал мне голос мисс Стоун, согревая щеку своим теплым дыханием. Несколько оторопев, я выдержал непозволительную в тот момент паузу, замешкавшись с ответом, тем самым явно продемонстрировав некоторый конфуз, случившийся со мной. Заметив мое смущение, мисс Стоун рассмеялась и тотчас же фривольно раскинулась на соседнем кресле.

— А вы, мистер, очень скромны, замечу я! — говорила она, смеясь. — Признаться, Вы первый такой мужчина в моем окружении.

— Видимо, это от Вашей красоты, мисс Стоун.

— Красоты? — говорила она, явно кокетничая, и торопливо обмахивала зардевшееся лицо веером.

— Да, признаться по правде… я ослеплен, оттого и робок пред Вами.

— Так значит, Вы влюблены в меня, мистер Болт?

— Вы хотите слышать от меня признание?

— Почему бы и нет? — замявшись на секунду, я отвел взгляд в сторону, судорожно обдумывая свои дальнейшие слова.

— Ну вот, я Вас смутила, — сказала она, немного расстроившись и уже, казалось, собравшись уходить. — Простите, мистер Болт, думаю, именно за эту черту меня так ненавидит мистер Грегори.

— Нет, это Вы меня простите! — парировал я поспешно, очнувшись от нашедшего на меня помутнения. — Мисс Стоун, я знаю, что Вы женщина, полная добродетелей и нравственности, поэтому я просто не позволяю себе говорить Вам о каких-либо чувствах. Мне бы очень не хотелось Вас компрометировать, Маргарет…