– Но теперь все прошло, и между нами исключительно деловые отношения. С Кирюшей, поверьте моему опыту, так лучше всего. У меня на него видов нет и быть не может. Ну что, мир?

Она протянула Лере руку в перстнях, и девушка, пожав ее и чувствуя, что от сердца отлегло, ответила:

– Мир!

Кирилл как раз снова вернулся на кухню, и Катя повторила:

– Ты же обещал сделать нам по чашечке эспрессо! Ну, живо! Дамы ждут.

После эспрессо, который оказался восхитительным (впрочем, Лере все из рук Кирилла казалось восхитительным), Катя сделала ряд фотографий и, явно оставшись довольной, сказала:

– Ну что же, а теперь перейдем к главному!

* * *

Интервью, которое последовало за этим, было долгим, горьким, мучительным, Лера то и дело прерывала свой рассказ, ударяясь в слезы, но Катя подбадривала ее, делала паузы, вела себя как лучшая подруга, что позволило им снова вернуться к вопросам и ответам на них. И когда все завершилось, то Лера вдруг ощутила небывалую легкость и, более того, уверенность, что поступила не просто правильно, а так как от нее и требовалось.

Выключив диктофон, Катя, явно довольная результатами, произнесла:

– Отлично, просто отлично! Превосходный материал, просто превосходный. Редко такой бывает…

Кирилл же, во время их интервью то и дело выходивший, чтобы поговорить по мобильному, сказал:

– Не материал отличный, а Лера отличная!

Катя, взглянув на него, а потом на Леру, с тонкой улыбкой протянула:

– Ну да, ну да. Смотри, не упусти свой шанс! Такой бывает, не исключено, раз в жизни!

Лера зарделась, а Кирилл, вертя мобильный в руках, спросил:

– Когда интервью готово будет?

Катя качнула головой:

– Ну, завтра, точнее, уже сегодня, не получится. Но послезавтра выйдет, это я гарантирую. Главный будет в восторге!

– Сегодня не получится? – жалобно произнесла Лера, а Катя успокоила ее:

– Понимаю, беспокоитесь, что «Городской курьер» выпустит свою муть уже сегодня, а мы наше серьезное интервью с вами только завтра? Ну, их статейку прочитают и забудут, а наше интервью все изменит! Еще бы, эксклюзивная информация из первых рук! Ну, мне пора, надо еще материал всю ночь готовить, чтобы успеть к планерки в десять.

Она поднялась, а потом, словно сердясь на саму себя, сказала:

– Ах, ну да, совсем забыла! Вот, сущая формальность…

Она пододвинула к Лере несколько листов с мелким шрифтом. Та, зевая и чувствуя себя полностью разбитой после предыдущей ночи и дня, полных невероятных событий, начала читать.

– Ваше согласие на выход интервью в свет в той форме, в какой оно пойдет в тираж, – пояснила Катя. – А я позабочусь, чтобы интервью стало настоящей бомбой!

Кирилл, обняв Леру со спины, прошептал ей на ухо:

– Катя профессионал, ты же сама убедилась, она не подведет!

Лера быстро подписала, и Катя, забрав листы и положив их вместе с диктофоном в сумку, поднялась:

– Ну, мне в самом деле пора. Да и не буду вам мешать. Думаю, вы сообразите, чем без меня заняться!

* * *

Однако на ночь Кирилл не остался, хотя они после отъезда Кати и занялись любовью прямо на кухне.

* * *

А потом снова зазвонил мобильный, и молодой человек, несколько раз сказав в трубку «да», завершил разговор и сообщил:

– Извини, но мне надо в город. Работы невпроворот. Да и последнюю информацию о твоем отце ведь получить из первых рук тоже надо.

Лера, страшась этого вопроса, произнесла:

– А как он?

Кирилл произнес:

– Дает показания. Не сомневаюсь, что все прояснится. Да и интервью, которое Катя сделает, все поменяет.

Он поцеловал девушку и сказал:

– Завтра с утра заеду, обещаю! Ну, пока!

Оставшись одна, Лера вдруг в полной мере ощутила, что на нее обрушилось. Плакать она уже больше не могла, да и не хотелось.

Хотелось только одного: чтобы прежняя жизнь, такая безмятежная, такая счастливая, возобновилась.

Но она прекрасно понимала: этому не бывать. Точно так же, после смерти мамы, она надеялась, что все вдруг изменится, окажется, повернется вспять. Но этого, конечно же, не случилось.

Но должно случиться сейчас!

Утром, услышав, что внизу кто-то возится, Лера по лестнице слетела вниз – и заметила сновавшего около плиты Кирилла.

– Доброе утро! – произнесла Лера, подходя к нему и чмокнув его в щеку. Это уже входило в привычку.

Молодой человек, приготовив на скорую руку завтрак для Леры и себя, поставил перед ней крошечную чашечку эспрессо.

– У тебя отличное настроение, – произнес он несколько странным тоном, а Лера пропела:

– Ну да, всю ночь не могла заснуть, проворочалась, о многом подумала. Не все так плохо, как кажется! Нельзя опускать руки. И ты прав – все будет хорошо!

Кирилл, подкладывая ей омлета с зеленью, произнес:

– Ну, ты ешь, ешь…

Что-то в его тоне не понравилось Лере, которая была полна эйфории и пришла ночью к выводу, что причин опускать руки нет. На ее стороне не только справедливость и правда, но и Кирилл.

А разве этого недостаточно?

– Что-то случилось? – спросила она, и вдруг, ахнув, выронила вилку из руки. – Бабушка?

Кирилл поспешил ее успокоить:

– Нет, с бабушкой все в порядке, я уже говорил с заведующим отделением. Кризис не миновал, но и негативных изменений тоже нет…

Лера, бросив взгляд на лежавшую на барной стойке газету, свежий выпуск «Городского курьера», поверх которого покоились ключи от автомобиля и мобильный Кирилла, заметила:

– Понимаю, эта мерзкая статья о нашей семье вышла. Ну и пусть! Катя права, одна половина жителей нашего города читает эту белиберду, а другая половина – «Наш город»!

Но Кирилл продолжал хмуриться.

Лера, подойдя к нему и на этот раз взяв его ладони в свои, произнесла:

– Ну, что такое? Неприятности на работе?

Молодой человек, отводя взор, ответил:

– Можно и так сказать…

А затем произнес слова, от которых у Леры екнуло в сердце.

– Думаю, нам надо поговорить.

* * *

Правду он ей сказал, когда они уже мчались по трассе в город. Лера, слушая то, о чем вещал Кирилл, воспринимала все как какую-то дурную шутку, как ошибку, как нечто, к ней отношения не имевшее.

Как и тогда, когда бабушка поставила ее в известность, что мама умерла.