Лидеру Воздаятелей, экзарху Акаме, велели заняться обороной. Он отправил своих последователей в разные поселения дренеев по всему миру. Тем временем Механологи создавали новые укрепления в таких крупных городах, как Храм Карабор и Шаттрат.

Сам Велен все свои силы бросил на то, чтобы разгадать причину беспорядка, царящего среди духов стихий. У него возникала мысль, что за всем этим мог стоять Легион, но он не находил доказательств присутствия демонов на Дреноре.

Тем не менее на тот случай, если Легион все же появится, Велен все свое внимание обратил на звезды. Когда он поймет, что демоны уже на Дреноре, будет слишком поздно.

Нер’зул с растущим беспокойством наблюдал за разворачивающейся войной с дренеями. Он последовал совету Рулкан, но что хорошего из этого вышло? Орки превратились в кровожадных созданий. Но еще большее беспокойство вызывало состояние стихий. После того как начались атаки на дренеев, духи стихий бесследно исчезли.

Кил’джеден почувствовал тревогу Нер’зула и попытался удержать над ним власть. Однажды ночью к шаману во сне явился ложный облик Рулкан. Призрак рассказал ему о могущественных созданиях, которые могут помочь оркам одолеть дренеев и принести гармонию в мир. Нер’зул убедил Рулкан призвать этих потенциальных союзников.

Следующей ночью одно из этих созданий откликнулось на призыв. Кил’джеден явился Нер’зулу в образе святящегося порождения стихий. Он велел орку привести Орду к победе до того, как дренеи смогут выстроить оборону, и пообещал, что победа обрадует стихии.

Нер’зул трепетал перед новым благодетелем, но вскоре его беспокойство усилилось. Кил’джеден стремился извести дренеев и жаждал, чтобы орки убивали своих противников, не ведая пощады. Казалось, благодетель был особенно одержим убийством одного из них, носившего имя Велен. Нер’зул никогда прежде не встречал столь жестокого духа. Кроме того, с тех пор как Кил’джеден заговорил с ним, Рулкан пропала, а шаман нуждался в ее поддержке как никогда прежде. Он тайно отправился к горе Ошу’гун, надеясь восстановить связь с погибшей супругой и получить совет от других духов предков.

Нер’зул не ведал, что Кил’джеден прознал о его планах. Старейшина шаманов оказался не тем лидером, на которого рассчитывал повелитель демонов. Кил’джеден приказал Гул’дану собрать союзников, которые смогут установить власть над кланом Призрачной Луны, так как больше полагаться на Нер’зула он не мог.

Гул’дан встретился с молодым, но уважаемым шаманом клана Призрачной Луны по имени Терон’кров. Чтобы заручиться поддержкой, чернокнижник продемонстрировал ему могущество магии скверны, которая, по его словам, была высшей формой шаманизма. Терон’кров же слишком долго пытался связаться со стихиями и каждый раз терпел неудачу. Впервые использовав магию скверны, он решил, что открыл способ изменить мир и помочь своей страдающей расе.

Терон’кров был одним из первых шаманов Призрачной Луны, ставших чернокнижниками, но Гул’дан переманил на свою сторону и других. Все благородные намерения этих орков исчезли с принятием скверны. Эта магия развратила их мысли и породила тьму в сердцах.

Они стали верны лишь одному Гул’дану.

Пока Гул’дан обучал чернокнижников, Нер’зул добрался до Ошу’гуна. Он воззвал к предкам со всей силой, и его воля пробила невидимый барьер, которым Кил’джеден оградил священную гору. Вихрь бесплотных голосов ворвался в разум шамана. Среди них была и его супруга Рулкан, не иллюзия, созданная Кил’джеденом, а настоящая Рулкан. Дух раскрыл Нер’зулу глаза на то, что тот натворил. Дренеи не были врагами. Врагом был Кил’джеден. Его не волновало спасение орков. Его целью было их осквернение. С помощью Гул’дана Кил’джеден вынудил Нер’зула создать Орду и развязать войну с невинными дренеями.

Затем Рулкан и остальные духи предков отвернулись от Нер’зула. Их молчаливое осуждение сломило старейшину шаманов, он осознал, что ничто не сможет ему помочь вернуть их расположение. Для верующего орка подобная участь была хуже смерти.

Стыд охватил Нер’зула. Предки поступили правильно, отказавшись от него. Он был глупцом, отдавшим орков в руки тьмы, даже не осознавая того. С опущенной головой и тяжелым сердцем он побрел обратно в Долину Призрачной Луны, думая, что же делать дальше. Шаман еще верил, что ему удастся найти способ сорвать планы Гул’дана и Кил’джедена.

Такой шанс ему не представился. Вождь, не успев добраться до Долины Призрачной Луны, попал в плен к Гул’дану и его приспешникам.

Многие чернокнижники жаждали смерти Нер’зула, но Гул’дан не стал им потакать. Кил’джеден отдал своему слуге четкие указания относительно старейшины. Повелитель демонов желал, чтобы Нер’зул воочию увидел, что станет с расой орков. У Кил’джедена были и другие веские причины сохранить жизнь шаману. Именно Нер’зул вдохновил орков на войну с дренеями. Его внезапное исчезновение вызвало бы подозрения среди кланов.

В последующие недели и месяцы Гул’дан и его чернокнижники постоянно унижали Нер’зула и обращались с ним почти как с рабом. Страшась смерти, старейшина стал слишком слабым, безвольным и боялся ослушаться своих хозяев. Постепенно орки привыкнут к все более продолжительному отсутствию вождя, и его надзиратели станут голосом клана Призрачной Луны.

Когда Гул’дан предал Нер’зула, орки продолжали свою войну с дренеями. Кланы разрушали их небольшие поселения по всему миру, но им так и не удалось захватить крупные населенные пункты. Оборона дренеев была достаточно мощной, а их армия действовала слаженно.

У орков дела обстояли иначе. Вожди Чернорук и Громмаш Адский Крик соперничали друг с другом и постоянно спорили о военной тактике. Из-за таких разногласий между кланами царила вражда. Они были Ордой лишь на словах.

Кил’джеден прекрасно знал об этом. Он наблюдал за разворачивающейся войной с растущим недовольством. Гул’дан жаждал занять место Нер’зула и взять Орду под контроль, но повелитель демонов не предоставил ему такой возможности. Тот был полезен как чернокнижник, но не мог стать лидером. Его сила крылась в уловках и манипуляциях, а такие действия лучше совершать в тени.

Оркам был нужен настоящий лидер. Настоящий вождь.

Голос Кил’джедена прогремел в голове Гул’дана. Он приказал найти для Орды другого предводителя, иначе война была бы обречена на провал, а кланы потерпели бы поражение от дренеев. Хотя Гул’дан пришел в ярость от того, что господин не позволил ему управлять Ордой, чернокнижник все же повиновался. Его страх перед Кил’джеденом был сильнее жажды власти.

Гул’дан знал лишь одного орка, располагавшего достаточной силой и уверенностью, чтобы удержать контроль над Ордой, — вождя Чернорука. Из всех кланов именно клану Черной Горы больше всего сопутствовал успех в войне с дренеями. Если бы они возглавили Орду, то смогли бы привить строгую военную дисциплину остальным оркам, а также использовать свои природные кузни, чтобы вооружить другие кланы и создать огромные боевые машины для уничтожения обороны дренеев.