— А других вариантов нет? — спросила я с надеждой.

— А надо, да? — усмехнулась Марго, наслаждаясь моими страданиями. — Не я перед старым бабником хвостом на королевском балу крутила. Скромнее следовало быть, деточка! Не строила бы ты из себя деловую и самостоятельную, глядишь, он и на другую леди глаз бы положил. А так…

— Значит, без вариантов, — окончательно поникла я, понимая, что от свадьбы мне не отвертеться. — Иссу Аарадо же предсказал.

— Ладно, есть еще один, — сжалилась ведьма.

— Какой? — оживилась я.

— Ты навсегда останешься у альдов, а мы с твоим отцом объявим тебя официально погибшей. Опознаем какой-нибудь бесхозный труп — и дело с концом. Это спасет нас от гнева короля, а тебя — от брака с его дядей. Навещать будем, помогать тоже… возможно… посмотрим на твое поведение. Но сама ты домой уже не вернешься. Никогда! Я наложу на тебя заклятие, блокирующее переход в наш мир, чтобы никто и никогда не смог обвинить графа Дорина во лжи. Подумай об этом. Подумай хорошенько, Белла! — проговорила она без тени издевки. — Потому что этот вариант избавит тебя не только от неугодного жениха, но и от богатой, сытой жизни, полной пышных балов и прочих столь милых женскому сердцу развлечений. И да… забрать тебя с лисенком в случае беды я тоже уже не смогу. Выбор за тобой, деточка. Герцог и все его богатства здесь, свобода и нищета там. Когда примешь ПРАВИЛЬНОЕ решение, позови, — сказала она и исчезла.

— Вовсе не нищета тут! — буркнула я, потому что обидно стало за лисов. Может, Арво с Олисом и не принцы во дворце, но и не бедные горожане тоже. Только ведь все это: дом, достаток, репутация… принадлежит им, а я в Альдъере чужачка, как верно заметил Ларго, и если мой альд меня выгонит…

Думать о подобном раскладе не хотелось. А вот о том, стоит ли ведьмовской оберег таких жертв — очень даже. Может, Арво и сам с градоправителем справится? Зачем я в их разборки лезу? Минут пять я все мысленно взвешивала, глядя на свою кислую физиономию в зеркале. Потом решительно поднялась, спрятала зачарованный предмет под подушку и осторожно, чтобы не разбудить Олли, спустилась по узенькой лесенке на второй этаж, где находились комнаты папы-лиса, его сына и третья… видимо, покои умершей жены Арво. Толком не постучав, потому что по-прежнему боялась побеспокоить спящего по соседству малыша, я вошла к его отцу. О сне Арво (и не только о сне) почему-то не позаботилась, нагло вломившись в его опочивальню. А стоило!

Света здесь было мало — лисы и в темноте неплохо видели, но и огонька одинокой свечи, стоявшей на столе, мне хватило, чтобы рассмотреть спину раздетого по пояс мужчины. Судя по валявшейся на кровати сорочке, застала я его за переодеванием. Краска моментально затопила лицо, растеклась по шее, зажгла кончики торчавших из-под волос ушей. Мне так много хотелось ему сказать, поделиться своими идеями, посоветоваться, когда кралась сюда, как воровка, на ощупь, но слова застряли в горле.

Я замерла на пороге, жадно вглядываясь в причудливый узор на лопатках альда. Он ажурными темными крыльями расходился в стороны от белой полоски шерсти, поднимавшейся от хвоста вверх по позвоночнику до самого затылка. Широкие плечи, мускулистые руки, узкие бедра… может, Арво и оборотень, но ведь и мужчина тоже! Почему я не дождалась утра, а пришла к нему сейчас? Разве леди так поступают?

— Что опять стряслось, неугомонная ты моя? — устало спросил альд, натягивая через голову домашнюю рубаху.

Жаль! Я бы с удовольствием еще полюбовалась… на узор его, конечно! Исключительно на него.

— Я… мне…

— Не спится? — предположил Арво, кивнув на кресло-качалку. Большое, удобное, с широкими подлокотниками и высокой спинкой — сделано под его размер и, подозреваю, его же руками. — Может, и тебя водой с медом напоить? С капелькой сонного зелья Ирмы. Лучшее средство от бессонницы.

— Арво, нам надо поговорить! — выдавила я наконец, присаживаясь в кресло. На самый краешек. Оно качнулось от моего веса, и я едва с него не слетела.

— Елы-палы, Белла! — услышала любимую фразочку лиса, когда он пододвинул меня ближе к себе вместе с креслом. — Что ж ты такая…

— Какая?

— Неприспособленная, — выдал он. — Дома, поди, пылинки с тебя сдували? — сказал, усмехнувшись. Невесело вышло, совсем. — А к неженатым мужчинам по ночам, прежде чем заходить, стучаться так и не научили.

— Я… я по делу! Важному! — сообщила в свое оправдание, чувствуя, что краснею еще сильнее, хотя это было и сложно. Следовало срочно выложить то, из-за чего, собственно, и явилась, но вместо рассказа о предложении Марго с губ слетело: — А почему ты не женат?

Действительно, почему? Молодой здоровый мужчина с ребенком на руках… женщина в доме им точно не помешала бы. Что, если альды женятся только раз в жизни? Вдруг Кэйса была его единственной любовью, истинной парой, и никакая другая ему больше не нужна? Стало неприятно и грустно. Наверное, из-за моей затеи со сводничеством, которая в таком случае пойдет к бесам на закуску. А я ведь уже пообещала Олли, что найду ему подходящую маму. Получается, солгала?

— Это и есть твое важное дело, Белочка? — вскинул бровь Арво, насмешливо глядя на меня. — Я заинтригован.

— Нет… Конечно же нет! — поспешила разубедить его я, нервно теребя браслет, подаренный Пэйвой. — Просто хочу рассказать тебе кое-что о себе. Нечто очень важное. И если бы ты взамен…

— Торгуетесь, леди? — перебил он.

— Разве что чуть-чуть, — улыбнулась, пытаясь замаскировать смущение шуткой. Вот ведь нетерпеливое я существо! Нет чтобы утра дождаться, а лучше дня и за завтраком-обедом все с ним обсудить. Но время вспять не повернуть. Пришла уже — значит, поговорим! — Я ведь про альдов ничего толком не знаю. Вдруг у вас пара, как у лебедей, одна и на всю жизнь?

— Ты бы еще с гусем меня сравнила, — фыркнул лис. — Что касается семейных отношений, тут мы мало чем отличаемся от вас, людей. Да и в остальном тоже. По сути, альды — те же люди, только двуипостасные.

— И хвостатые. — Я покосилась на белый пушистый хвост, фривольно раскинувшийся на постели позади хозяина. Красивущий! И мягкий, наверное… Вот бы погладить.

— И хвостатые, — подтвердил Арво, легонько махнув им, будто поддразнивая меня. — Истинных пар, которых выбирает зверь, как у некоторых видов оборотней, у альдов нет. Самостоятельного зверя, живущего внутри, — тоже. В любой ипостаси мы остаемся собой. Да, способность менять человеческий облик на животный, безусловно, накладывает отпечаток на наш характер, но… не более того. Тот же хвост у нас куда более самоопределяемый, нежели звериная часть натуры. Так что не бойся, Белочка. Если обернусь — не укушу, — пообещал он, разглядывая меня, сидящую напротив. — Разве что чуть-чуть, — подмигнул мне лис.

— А рисунок на спине… у всех альдов такой есть? Как хвост и мохнатые уши, — продолжила любопытствовать я. — Или это какая-нибудь брачная метка?