накурившись отравой. Вадим повернулся к помощнику от Ли и спросил:

— Кто из них главный?

Человек ли покрутил головой, рассматривая лица, и пожал плечами.

— Его здесь нет.

— Точно? — Вадим почувствовал неладное, когда помощник подтвердил, — ясно. Иди проверь того, которого я придавил на складе. Мы пока проверим остальные комнаты, а то мало ли.

Пока Вадим обследовал комнаты, то наткнулся на партию бочек с порохом. Остальные комнаты представляли из себя загаженные апартаменты, разной степени загаженности. Через минуту вернулся обеспокоенный китаец, от него пахло дымом.

— Нашел?

— Да, с дыркой в глазу, — нервно кивнул китаец.

— Что еще?

— Там же было темно…

— Вадим Борисович, пожар! — заорал русский моряк.

На амебных контрабандистов они даже не посмотрели. Вадим увидел в конце коридора, как пламя со склада перекидывается на пол и стены. На шум приоткрылась дверь в детскую.

— Ну звездец, — Вадим сначала посмотрел на бочки с порохом, и сразу бросился к к коридору. Он одним движением вырвал дверь с корнем.

Бедные дети, которых здесь держали в заложниках так перепугались, что не хотели выходить, а некоторые от усталость и голода просто не могли. Вадим схватил двух девочек и передал моряку, остальных он нес сам, привязав раненого мальчика к спине своим ремнем. Под потолком главного зала собралось черное облако дыма, контрабандисты даже не поняли, что начался пожар. Китаец и моряк положили детей, чтобы открыть главную дверь, которой похоже давно никто не пользовался.

— Разойтись! — рявкнул Вадим и выбил ее ногой.

Они выбрались из храма, когда постройка начала жалобно скрипеть съедаемая пламенем.

— Быстрее! Быстрее! — подгонял Вадим.

Они выбежали на мост, когда храм под треск старинных стен обрушился в себя и взорвался, подняв огромное раскалённое облако в небо. Жан доставал до людей, которые пришли посмотреть на пожар.

— Дочка! Доченька, — к Вадиму с опаской подбежала исхудавшая женщина и осторожно потянулась к спасённой девочке. Вадим медленно отдал ребенка, тогда к нему потянулись остальные люди, забирая детей. В конце на руках у Вадим остался только паренек со сломанной спиной. Местные объяснили, что его семья месяц как умерла от голода.

В полном молчании они потянулись к точке встречи на пустыре. Ли стоял в окружении откормленных громил и недовольно стучал ногой.

— Ва Дим, это называется тихо?

Вадим отдал мальца моряку, подошел к Ли и поднял его над землей, схватив за воротник. Охранники потянулись за оружием, а Вадим в глаза старику прошипел:

— Либо твой торговец, который три месяца подвозил еду, не узнал Господина Гао, либо твой придурковатый помощник, или ты захотел меня подставить.

У Вадима блеснули глаза. Местами на его костюме остались подпалины. Он ждал малейшего повода, чтобы свернуть китайцу голову, и Ли это почувствовал.

— Дорогой, уважаемый Ва Дим, давай успокоимся? Я тебя понял и найду виновных!

— Вадим Борисович, эта падла желтолицая оправдывается? — догадался моряк.

— Да, — на русском ответил Вадим.

— Пусть покреститься! Нехристь, — сплюнул моряк.

— Вот этот человек, — Вадим кивнул в сторону моряка, говорит, что поверит тебе, если покрестишься, Ли, что не подставлял.

— Да император с тобой! — заверещал Ли.

— Крестись, — прорычал Вадим, и Ли перекрестился, — больше предупреждений не будет, понял?

— Понял, — закивал Ли и тяжело вздохнул, — только что делать дальше?

— Что делать дальше? — удивился Вадим, — ты знаешь с кем работал Гао?

— Конечно, там много нехороших людей, — кивнул Ли Си Цин

— Тогда займи его место.

— Вадим, — Ли так удивился, что правильно выговорил имя, — я чиновник императорского дворца! Меня обезглавят за такое. И тем более, весь проклятый товар сгорел вместе с Гао!

— Ли, ты мне только что сказал, что у него покупали очень плохие люди. Так воспользуйся ядом, вытрави из как крыс. Сделай прививку всему Китаю их ужасным примером. Яд я тебе продам, правда я привез лекарство, но стоит чуть переборщить с дозой...

Еще одной причиной почему Вадим договорился с Ли именно в британском Гонконге, так это чтобы продать чистейшие обезболивающие в запаянных ампулах. Одноразовые шприцы еще не научились делать, поэтому пришлось взять огромную партию многоразовых.

— Ва Жим, это ужасно, ты монстр, — заявил Ли.

— Я ничем не хуже кого-либо на этом свете. Не я придумал эту систему, ни я первый ее применил. Но именно я трачу деньги, чтобы у моей страны было оружие отбиваться от тех же англичан. Именно благодаря мне у вас появились ружья и взрывчатка, что противостоять вторжению, хоть в каком-то виде, — холодно ответил Вадим.

Ли не осталось ничего, как жевать губы.

— Если у тебя большая партия, то я не смогу заплатить сразу…

— Заплатишь серебром через Оренбург, — Вадим достал пачку сигарет и спички, чтобы закурить, — я очень надеюсь, что мне не нужно будет посылать к берегам Китая уже мой флот и мои четыре тысячи человек? Я и так с трудом сдерживаю Живого.

От этого имени Ли дрогнул. Владелец русско-американской компании воспользовался ужасным положением в империи и отхватил земли выше Амура. Ужасные слухи доходили до Пекина об этом сановнике Российского императора.

— Ли, ты пойми, что вместе мы сможем и заработать и лучше нашим империям сделать и британцев поколотить. А если будут подобные подлянки, то это хуже затягивания в болото, — Вадим сигаретой указал в сторону зарева на горизонте, где догорал храм.

— Я все понял.

— Отлично.

— Подожди, — Ли колебался, но не долго, — если мы начнем продавать эту заразу, то нужно бить по конкурентам. Я слышал, что ты начал войну с американцами. Завтра с утра из Гонконга уходят два американских корабля, груженные серебром. Они пойдут в Индию, за новым товаром.

— Ого, вот это щедрость, — съязвил Вадим.

— Уважаемый Ва Дим, я тебя понимаю, но прими эту информацию как мое прощение, за сегодняшние проблемы.

— Хорошо, — Вадим повернулся к моряку и сказал на русском, — отдай им мальчика.

— Кто это? — не понял Ли.

— Мы спасли его от контрабандистов, остальных детей забрали люди, а этот остался без родителей, — объяснил Вадим.

— Хорошо, мы позаботимся о нем.

Они попрощались и разошлись. Следующим днем флот выгрузил товар, получив оплату и приготовился к отбытию. Они оставили орудия и