Он тяжело поднялся и, не отряхнув колен, медленно пробрел кмашине. Дойдя до нее, забрался в кабину, закрыл глаза и откинулся на сиденье —он больше не хотел видеть ни кладбища, ни деревьев, ни гор, ни парящего всеро-голубом пространстве скал особняка, ни неба, расцвеченного закатом… А вотАндрей еще долго стоял у могил, долго смотрел на деревья, горы, скалы, особняк,небо, пытаясь запомнить все до мелочей — очертания, оттенки, запахи, чтобывспоминать на чужбине… Он, в отличие от отца, не хотел рвать с прошлым, непрощался с Абхазией, он знал, что обязательно сюда вернется…

Пошатываясь, она вышла на крыльцо. После холода моргауличная жара показалась удушающей, обволакивающей, липкой, как вязкаярасплавленная карамель. Каролина вдохнула горячий воздух, а выдохнуть не смогла— он застрял в гортани, превратившись в ком…

— Вам плохо? — услышала она далекий, будто издругого измерения, голос. — Каролина, ответьте, как вы себя чувствуете?

Она вдохнула еще раз. К горячему комку в горле прибавилсяеще один, такой же большой, такой же огненный, такой же неподвижный, будтораскаленная галька…

От нехватки кислорода у Каролины закружилась голова, влегких запекло, к лицу прилила кровь…

— Она задыхается! — донеслось до нее откуда-тосверху. — Сделайте что-нибудь…

Тут ей в нос ударил противный запах общественного туалета.Каролина закашлялась, инстинктивно уткнулась носом во что-то мягкое, чтобы воньперестала ее преследовать, вдохнула — пахнуло морем и ветром — и открыла глаза.Оказалось, она лежит на асфальте, держась за Андрея, а перед ней с ватнымтампоном, воняющим нашатыркой, стоит санитар из морга.

— Пришли в себя? — спросил он, выбросив вату вурну. — Или вам «Скорую» вызвать?

— Нет, не надо, — еле-еле проговорилаКаролина. — Я уже в порядке…

— Так хорошо держались в холодильнике, а тут нате вам —срубились!

Каролина поднялась с асфальта, прошла несколько шагов, но,почувствовав слабость, опустилась на лавочку. Андрей сделал то же самое.

— Значит, это точно ваша сестра? — спросил он,усевшись.

— Это Даша… Ей выстрелили в лоб и бросили вручей. — Каролина опустила голову, как будто ей было тяжело еедержать. — Пол-лица разворочено, но я ее узнала…

— Больше ран на теле не было? — спросил Андрей,памятуя о каплях крови на полу.

— Нет… Вроде бы нет… — Она сглотнула. — УДаши всегда был слабый нос, может, по нему стукнули…

— Она была без документов?

— Да. В домашней одежде, босая… Ее увезли из квартиры,чтобы убить в лесу…

— Если при ней не было документов, как менты поняли,что она ваша сестра? Почему они так быстро вышли на вас?

— Когда Даша пропала, я позвонила своему однокласснику(он в милиции следователем работает), чтобы посоветоваться. А через полчаса онузнал о трупе. По описанию убитая женщина была похожа на мою сестру…

— Вас уже допрашивали?

— Нет, только задали несколько вопросов… — Онапокосилась на дверь морга. — Следователь еще там, велел подождать его,наверное, хочет меня допросить…

— А вы сейчас в состоянии давать показания?

— Не знаю, — беспомощно выдохнула Каролина. —Я совсем не соображаю…

— Мне тоже так кажется, поэтому надо перенести допросна завтра. Я договорюсь…

Он поднялся с лавки и решительно направился к дверям.Оставшись одна, Каролина опустила голову на колени и тихонько, без истерики,заплакала.

Наревевшись, она полезла в задний карман джинсов за платком.Платка там не оказалось, наверное, она его выронила, зато обнаружился необычныйпредмет: на ощупь что-то типа записной книжки или автобусного расписания…Только ни книжек, ни расписаний она в карманах не носила, всегда в сумке!

Каролина рывком вытащила таинственный предмет. Тупо глянулана бордовую с золотом обложку. Паспорт! Он-то откуда здесь?

И тут до нее дошло. Паспорт не ее, а Дашкин! Она случайноприхватила его, когда покидала квартиру! Именно его она рассматривала передтем, как обнаружить кровь, и когда ринулась по следу, документ остался у нее вруке… Потом она машинально сунула его в задний карман и забыла об этом… Если бывесь день в джинсах ходила, тогда, быть может, обнаружила бы паспорт раньше, ноона переоделась, вернувшись домой, а надела эти штаны только перед тем, какехать на опознание…

— Я договорился на завтра, — подал голос Андрей,который, оказывается, уже подошел к лавочке. — Вас будут ждать в отделениив десять…

— Зачем в отделении? — испугалась она. — Меняподозревают?

— Ну что вы, Каролина! Конечно, нет. Просто им нужнозапротоколировать ваши показания. Пока вы единственный свидетель по этому делу!

— Но я ничего не знаю… Дашу не видела три года, японятия не имею, как она жила все это время! Ничем не смогу помочь следствию…

— Вы уже помогли — рассказали о ночном звонке вашейсестры, дали адрес квартиры, в которой она провела последние часы своей жизни.Я уверен, что следственная бригада туда уже направлена… — Тут он заметил вруках Каро паспорт. — Зачем вы его достали? Сейчас он не понадобится.

— Это не мой… Я случайно его взяла.

— Ну-ка дайте. — Он отобрал у нее документ,раскрыл. — Та-ак. Новикова Елена Анатольевна… Не Даша, а Елена. Вашейсестре так не нравилось свое имя, что она решила его сменить?

— Я не знаю, — ответила Каро шепотом.

— Прописана в Московской области… Хм… Где вы взяли этотдокумент?

— В квартире, снятой Дашкой. Я машинально егоприхватила… — Она ойкнула, вскочила с лавки и, вцепившись Андрею в руку,потащила его к машине. — Надо быстрее ехать в ту квартиру, возвращатьпаспорт! Ведь он — очень важная улика, правда?

Андрей не ответил, он о чем-то напряженно думал всю дорогудо стоянки. Когда они достигли «Мерседеса» и уселись на сиденья, он заговорил:

— Послушайте меня, Каролина. Только не перебивая.Хорошо?

— Ладно… Но, может, поедем? Вы будете рассказывать подороге…

— Нет, сейчас.

— Ну как хотите…

— И вот еще что — предлагаю перейти на «ты».

— Согласна.

— Только позволь не называть тебя Каро… — Онпоморщился. — Это имя созвучно с другим, которое я хотел бы забыть…

— Сестра звала меня Кэт, если хочешь, можешь обращатьсяко мне так же…

— Мне больше нравится Каролина. Имя красивое и оченьтебе подходит.

— Правда? А я всегда его стыдилась и ругала маму за то,что она не назвала меня Олей или Наташей… — Она впервые за последние двачаса улыбнулась. — Итак, что ты хотел мне рассказать?