Решили встретиться у входа на аттракцион в полседьмого вечера. Пожав друг другу руки, компания стала медленно расходиться по домам.

Глава 2. Запуск

Теперь темнело рано: осень была в разгаре. Днем на улицах хозяйничал прохладный, пробиравший до самых костей, осенний ветер. Он летал по всем дорожкам городского парка, ворошил листья, что сгребали в большие кучи дворники по утрам, пробирался под полы плащей, заставляя людей вздрагивать от своих ледяных прикосновений.

Все было, как обычно, из года в год. Все шло тихо и размеренно. Здесь ничто никогда не нарушало всеобщего покоя и уклада, и в этом году все повторилось бы, если только не эта необычная карусель, что построили на пустыре. У аттракциона было странное ограничение по возрасту: «Вход только лицам за пятьдесят».

Все пришли к развлекательному комплексу, как и договаривались, в полседьмого вечера. Место было огорожено высоким фанерным забором, который был расписан сценами из цирковой жизни и веселых ярмарочных гуляний.

Все, как сговорившись, надели все самое лучшее, что у них было. Дед Макар нацепил даже несколько орденов, что получил когда-то на местной фабрике как ударник труда.

Васька пришел в своем выходном костюме, который знал весь городок: ведь он был у него один на все времена. Тщательно зачесанные на пробор волосы, смазанные гелем, придавали ему вид стареющего донжуана. Когда старичок посматривал на Марту Сергеевну, глаза его вспыхивали боевым огнем. Он переминался с ноги на ногу, готовый в любой момент сорваться с места и услужить ей, только сделай она жест.

На Марте Сергеевне было темное длинное шерстяное платье, облегавшее ее тонкий силуэт. Оно как нельзя лучше подчеркивало ее прекрасно сохранившиеся формы. Волосы были завиты в локоны и красиво уложены по плечам. Она стояла немного в стороне ото всех и курила тонкую длинную сигарету. Пришла Марта Сергеевна одна, хотя и предупредила, что с кем-то придет. Компания мужчин не была удивлена этому обстоятельству: кто был тот таинственный мужчина, которому она пообещала раньше остальных, все и так давно знали.

Внезапно ворота на территорию аттракциона слегка распахнулись. Люди, толпившиеся у входа, повернулись посмотреть на это.

К ним навстречу шел высокий худой мужчина, тот, что руководил возведением странной конструкции. Сейчас он был в чистом наглаженном одеянии, длинная седая борода расчесана и мягкими волнами покрывала его грудь.

– Дамы и господа, прошу всех вас – проходите. Мы давно вас ждем. Что же вы не постучали? – он по-доброму рассмеялся и, полностью открыв двустворчатые ворота, сделал приглашающий жест рукой.

– Прошу…

Мужчины после женщин по одному вступили на огороженный пустырь и опешили от увиденного. До того пустынное место без намека на растительность сейчас было полностью покрыто зеленой травой. Холодного ветра уже не чувствовалось, пахло летними цветами и озоном, как после дождя. На траве поблескивали капельки воды. Весь пустырь был ярко освещен светом, казалось, лившимся отовсюду.

Как только толпа людей прошла на территорию аттракциона, ворота за ними захлопнулись. Осень осталась позади, и запертые ворота не давали шанса к отступлению от этой необычной для их возраста затеи.

Люди не успели еще удивиться этим странным природным аномалиям, как их вниманием завладела сама карусель. Конструкция была залита слепящим светом, льющимся с неба. Казалось, это был солнечный свет, но такой яркости и интенсивности, что, не прикрыв глаза, было трудно смотреть на сооружение. Аттракцион был расписан яркими блестящими красками и украшен цветастыми лентами и шарами. Посетителям он казался громадным. Карусель состояла из четырехступенчатых ярусов с разнообразными местами для катающихся. Были здесь посадочные места в виде чашек с блюдцами, лошадей, львов, тигров и слонов. Пожилые люди не успели еще рассмотреть все эти замысловатые фигуры, как были отвлечены негромким покашливанием в микрофон с постамента, что был сооружен напротив карусели. Там, облокотившись на небольшую трибуну, стоял тот же высокий старик. Он тепло улыбнулся и жестом пригласил поскорее проходить на карусель.

– Дорогие наши гости, прошу вас, поднимайтесь по лесенкам и занимайте понравившиеся вам места. Прошу, прошу: ведь время не ждет – нам нужно запускать карусель.

Люди, разомлевшие от теплого воздуха и света, стали проходить по лесенкам, выбирая себе места по вкусу.

Марта Сергеевна прошла на второй ярус и села в чашку с блюдцем. Васька лихо оседлал гнедого скакуна с инкрустированной блестящими каменьями сбруей. Макар Степанович прошагал по лесенке на третий ярус и сел в повозку, запряженную оленями. Ему было хорошо сверху видно Марту Сергеевну, и он печально вздыхал, не сводя с нее глаз.

Пришедших было много. Удивительно, но всем хватило мест и в избытке осталось пустующих.

Когда все разместились, заиграла медленная вальсирующая музыка. Старик, что стоял внизу на постаменте, глядя на пришедших, произнес:

– Друзья мои, перед тем как карусель начнет свой бег, я хотел бы, чтобы каждый из вас вспомнил тот день, который когда-то кардинально изменил вашу жизнь. И подумайте, что, если бы у вас была возможность оказаться еще раз в тот же день и час, как бы вы поступили? После вашего минутного раздумья начнется запуск. Прошу вас, подумайте и представьте. Ну вот, пожалуй, и все мои напутствия. Счастливого пути, мои дорогие!

Музыка усиливалась. После его слов пожилые люди как-то сразу притихли и задумались. Каждый стал думать о том, что когда-то был такой день, который изменил полностью всю жизнь. День, который все поставил с ног на голову. Сколько раз в жизни они жалели о том времени и хотели бы вернуться назад, в прошлое, и все изменить. Что принесло бы им это? Счастье, богатство, успех? Нет, они мечтали не об этом. Когда ты стоишь на пороге окончания жизни, как-то уже не особо мечтается о славе и деньгах. Это возраст, в котором люди задумываются о том, что когда-то рядом был человек, которого любили до боли в сердце, но потеряли. Кто-то по своей глупости, кто-то из-за предательски сложившихся обстоятельств. Каждый сейчас вспомнил и прокрутил в памяти тот роковой день, который они до сих пор не могли себе простить.

Марта Сергеевна с застывшим лицом сидела и смотрела в пустоту. Да! У нее был, точно был такой день…

Васька как-то сразу сник на своем лихом коне. Можно было видеть, что его глаза, до этого смешливые, разом стали влажными. И у него такой день тоже был.

Учительница Марья Васильевна, что сидела в соседней от Марты Сергеевны чашке с блюдцем, тихо плакала, не скрывая слез. Она только успевала вытирать их со своих покрасневших щек накрахмаленным платочком. Она