class="empty-line"/>

В этот момент исчезает всё вокруг. Остаюсь только я. Настоящая я. Мои руки творят что-то сами по себе, и получается необыкновенное чудо.

Выныривая из своего мира, замечаю, как проголодалась, с самого утра ничего так и не ела. Но такого подъёма не испытывала давно. Меня немного потряхивает. То ли от голода, то ли от счастья, что закончила одну из лучших работ в своей жизни.

Ловец вышел лучше, чем я себе представляла. Коряга, побитая морем, превратилась в изящную веточку, окутанную паутиной. Если она поймает солнечный луч, хрустальные капельки росы засияют радугой. И от малейшего движения блики начнут свой неповторимый танец.

Зимой за голыми скелетами деревьев виднеется синяя полоска моря. Солнце медленно тонет в алых брызгах, забирая с собой этот день. А я, наконец, выдыхаю боль и обиду. Тёплые слёзы крупными каплями катятся по лицу. Всё обязательно забудется. Всё будет по-новому и, возможно, даже лучше. Со временем.

Только когда тёмная ночь укутывает посёлок, отлипаю от окна и иду разбираться с бардаком на кухне. По пути замечаю в окне, как перед воротами тормозит огромный чёрный танк, из которого выпрыгивает хмурая Машка.

Да когда же этот сезон неожиданных гостей закончится?!

33. Ночные разговоры

Сердце разрывается от тоски и грусти. Понимаю только сейчас, как остро не хватает её присутствия в моей жизни. Мы так редко расставались, что перерыв в несколько бесконечных дней кажется невыносимым. Особенно сейчас, когда жизнь разваливается на куски и любые попытки собрать этот пазл — неудачные. Хочется броситься в объятия и, не разжимая рук, обсудить абсолютно всё, а о чём-то помолчать.

Несмотря на то, как больно иголками колет обида и мучает непонимание совершённого ею поступка, я невыносимо соскучилась.

Машка стоит перед воротами и не может решиться нажать на кнопку звонка. Жаль, правда, что она не знает, что звонок не работает, а ворота и так открыты, за Марком я не закрывала, но тем интереснее наблюдать. Она то подходит ближе, то возвращается к приоткрытому окну водительской двери, с кем-то разговаривая.

Её приезд не единственный сюрприз. Ещё одной неожиданностью оказывается, что водительскую дверь открывает Слава.

Он обнимает нерешительную Машку и, оставляя её у автомобиля, направляется к воротам.

Переговорщик всё-таки будет. Ну, попробуем. Накидываю кофту и выхожу из дома. Он уже справился с дверью и идёт ко мне. Встречаемся на середине пути крепкими объятиями. Он задерживается чуть дольше, чем обычно, и успокаивающе гладит по спине.

— Я надеюсь, ты в лисьей шубке, зайка? Никому себя в обиду не дала? — наклоняясь шепчет на ухо и, отстранившись и заглядывая в глаза, добавляет: — Почему не позвонила, Славка?

Я пытаюсь что-то невнятно сформулировать, но слова застревают в горле. Получается только пожать плечам и спрятать взгляд.

— Эта звезда тоже партизанила до последнего. Вчера пришла. Зарёванная и пьяная в хлам. Отрезвил, освежил, привёз тебе. Поговорите нормально.

— Уверен, что стоит?

— Вам обеим нужно.

— Слав, ты…

— А я мешать не буду. Вы девочки умненькие, без меня отлично справитесь. Домой поеду.

— Как там Ая? — переключаю внимание Славы на более безопасную территорию и главную его гордость.

— Ничего, — его лицо всегда лучится светом, когда он говорит о своей жене. — В этот раз болеет апельсинами.

— Опять пацан?

Его рука ложится на сердце в притворном испуге, кошачья морда сначала кривится и тут же расплывается в самой счастливой из всех улыбок.

— Обещают девчонку, — с особой теплотой и трепетом говорит он.

— Поздравляю, Слав! Полный комплект собрал!

Я невероятно рада за него. Но чужое счастье сильно режет глаза в моей темноте. Пока обнимаемся, аккуратно рукавом вытираю слёзы из уголков глаз.

— Зайдёшь?

— Ненадолго. Сейчас пакеты выгружу и поеду. Ая рулет меренговый передала и оливье. Не успокоится, пока всех своим салатом не осчастливит.

— Машку загрузить не забудь. Она, кажется, уже приросла к забору.

Слава уходит к машине, а Машка, наоборот, робкими шагами неуверенно идет ко мне. На улице уже совсем стемнело и резко похолодало без солнца, нужно как можно скорее всех утрамбовать в дом, а там будем разбираться.

Мы ругались невероятное количество раз, но только один скандал разлучил нас. Абсолютно не помню, с чего началось, но в молчанку мы играли неделю. А потом, во время экскурсии с классом, девчонки начали обсуждать сериал, который мы с Машкой запойно смотрели. Не пропуская ни одной серии, воображая себя ведьмами. Нам не хватало третьей сестры, но это были мелочи, мы могли меняться ролями. Каждый день, после школы мы вместе бежали домой, чтобы успеть посмотреть новую серию.

Когда у девочек завязался спор, пока ехали в автобусе обратно в школу, мы одновременно не выдержали и вклинились в их обсуждение. Через пару минут всем надоело, да и не слушал никто особо, а вот мы, зацепившись, не заметили, как потеряли аудиторию и остались одни на заднем сидении автобуса. Так и ехали домой, нагоняя потерянное время друг без друга.

Сейчас всё гораздо сложнее, да и нам уже далеко не тринадцать, но я слишком сильно её люблю. Каждый раз, когда я нуждалась в поддержке, она держала меня за руку и была рядом. Машка забивала на все свои планы и просто была.

Это же и есть настоящая дружба, когда, узнавая человека, будто попадаешь домой. Рядом с ним всегда тепло и уютно. В него можно поплакать и рассказать все тайны, не боясь, что тебя не поймут или не примут.

Машка, по жизни боевая валькирия, сейчас похожа, скорее, на уставшего, грустного котика. Не стоит Костя нашей дружбы, но поговорить всё-таки придётся. Нужно начать хоть с чего-то, а страшно. Я будто острый нож держу за лезвие. Одно неверное движение — и он вскроет кожу до самых костей.

— Ты видела? — говорю, и она дёргается, не ожидав такого резкого вступления. — Они опять Коула убили. А он всего лишь хотел сделать Фиби королевой подземного мира и разлучить с сёстрами.

— Это он зря, — облегчённо выдыхает Машка, моментально понимая, что я вообще такое несу.

— Зря. Не все демоны знают, что сёстры важнее короны.

Слава, проходящий мимо, услышав наш диалог, удивлённо поднимает брови и прибавляет шагу. Судя по увесистым пакетам, отгружает оливье сразу на целую роту солдат.

— Сволочи эти демоны. Малинка, я… —