Голубые глаза смотрели серьёзно. Мне даже как-то немного неуютно стало. Но решил на подобный прямой вопрос тоже ответить прямо.

— Я тебя не знаю. У меня семья — не просто семья, а можно сказать, боевой отряд, — а что? Разве не так? По-моему, правильно охарактеризовал моих троих девушек. — Мы все друг друга знаем не первый день, и я могу на любую из них положиться. Тебя я, извини, знаю всего ничего…

— Но клятва? — задумчиво возразила Ксения.

— Клятва — это ещё не всё… — покачал я головой. — К тому же я не отказался… просто сказал: «Подумаю».

— Не отсылай меня обратно, — взгляд моей собеседницы стал просящим, — я всё понимаю. И докажу, что достойна быть рядом с тобой!

— Почему? — вырвалось у меня. Что-то последнее время частенько задаю этот вопрос.

— Вы… ты… — смутилась та, — ты мне нравишься… ты такой необычный… я хотела быть с тобой… не просто по велению матери… сама… правда!

М-да. Вспомнились слова княгини Звенигородской. Сразу захотелось сделать популярный триста лет назад жест рука-лицо. Женщины… Ну вот что ей скажешь? Типа ну его на фиг, у меня уже трое? Кстати, что-то три века назад я особым вниманием женщин одарён не был. Скорее, они его на меня практически не обращали. А тут… отбоя нет. Надеюсь, что не только из-за того, что я Древний.

«И чего ты комплексуешь, ёпта?» — фыркнул Имба. — Тормоз ты, Денис, а не Древний. Херней всякой голову не забивай. В таких, как мы, нельзя не влюбиться. Я же тебе в самом начале обещал, что все бабы наши будут. Вот разве я не прав? А ты не ценишь меня. Ну вот чего с Ксюхой оперся? Взял клятву, трахнул её… преданней девки не будет. Вот я чувствую это прямо…'

«Помолчи», — я постарался, чтобы мой мысленный голос звучал спокойно, но видимо, было в нём что такое, что действительно заставило моего невидимого товарища замолчать.

— Я же не отказал, — наконец ответил девушке, — и хорошо, можешь остаться.

— Ты не пожалеешь! — радостно заявила она, а я, саркастически хмыкнув, вдруг встретился глазами с взглядом её матери. Она как-то понимающе улыбнулась и кивнула мне, подняв вверх кубок. Я поднял в ответ. Вот, блин, семейка…

Этот разговор стал последним, если так можно сказать, не совсем приятным моим разговором на ужине. Дальше он пошёл по накатанной. Ну и напоследок мне всё же в руки вручили гитару. Ради приличия я поломался, но после настойчивых просьб княгини провёл небольшой концерт. И в очередной раз увидел, как на женский пол действует простая, в общем-то, музыка с незатейливыми стихами. Мать моя женщина! У Ксении симпатий уже восемьдесят процентов. Даже какой-то немного фанатичный огонь в глазах. И наконец я увидел преданность, пусть и два процента у Милы. Ну а Соня и Джайна не поменяли своё стабильно преданное отношение к Денису Демидову.

На этой мажорной ноте наш ужин и закончился. Советники с воеводами ушли первыми, потом удалилась Ксения вместе с матерью, бросив мне ну очень многообещающий взгляд на прощанье. А я, проигнорировав зудевшего в моей голове Имбу на тему — какой я тормоз, пока так и не решил окончательно вопрос с очередным членом семьи. И ответил разошедшейся моей второй личности универсальными словами — время покажет!

В результате мы остались вчетвером. Соня, Мила, Джайна и я. И переглянувшись, сразу отправились в княжеские палаты. Для настроения и расслабления выпили ещё пол-литра моего самогона и задушевно побеседовали. Но болтали в основном девушки, а я уже глазами раздевал Джайну, предвкушая нашу ночь.

После небольшой прелюдии, в гостиной, где мы долго и нежно целовались, переместились прямиком в спальню.

Девчонки аккуратно раздели Джайну, сопровождая этот процесс ласками, но та явно испытывала смущение и, оказавшись перед шикарной кроватью, замерла, прикрывая грудь руками.

— Не бойся, все свои. Мы здесь одна большая дружная семья, — ласково прошептала ей Мила, приобнимая за плечи. Нежные поглаживания княгини слегка расслабили девушку, по крайней мере, она перестала прикрываться, и опустила руки

— Она права, мы теперь семья, — мне показалось, что я чувствовал внутреннюю дрожь и желание Джайны, которая более всего жаждала обрести любящую семью и была готова ради этого на все. Мне даже показалось, что я читаю её мысли. — Добро пожаловать.

Джайна невольно ахнула одновременно с тем, как мои пальцы легли на её грудь. Она была мягкой, упругой и идеально помещались в ладонь. Неспешно наслаждаясь лучшим антистрессом из возможных, я медленно отвёл её к кровати. Сейчас Джайна совершенно не была похожа на ту резкую, с острым языком девушку. Какой сильный контраст. Она, наоборот, казалось такой нежной, беззащитной, хотелось утешить её, обнять и никогда не отпускать.

Мила с Соней исследовали языками тело девушки. Она стонала во весь голос, вздрагивая всем телом. Её кожу покрывали блестящие капельки пота. Вообще, зрелище двух красавиц, ласкающих острыми язычками грудь Джайны, возбуждало просто неимоверно. И я не стал сдерживаться, потянув её на себя перешёл к более конкретным шагам. Она шумно вздохнула и прикусила губу, зажмурившись, и у меня окончательно сорвало крышу.

Ночь выдалась жаркой. Джайна окончательно раскрепостилась и вошла во вкус, а мы втроём были этому только рады. В результате обессиленные и довольные угомонились мы только часам к четырём утра. Разбудили меня самым приятным способом на свете, причём было невероятно возбуждающе наблюдать как Мила с Соней учили Джайну, которая оказалась на удивление понятливой ученицей и под конец показала настоящий класс… В результате выбрались мы из постели только через час, и после водных процедур набросились на принесённый нам фрейлинами весьма плотный завтрак. В основном это из-за меня. Ну вот привык я ещё три века назад завтракать плотно. Не то, что мои девушки… чай, салатик и всё.

Кстати, все три девушки, обслуживающие нас, бросали явно завистливые взгляды на Джайну. А та уже приняла свой привычный вид. Вот всё-таки какие женщины удивительные существа — несколько часов назад это были настоящие кошки, а сейчас я вновь видел перед собой княгиню Звенигородскую, ехидную Джайну с длинным непроизносимым именем и Соню, которая среди всей моей семьи была самой бесхитростной.

«Чувак, ты молоток! — появился в моей голове Имба и его голос был невероятно довольным. — Вот видишь, как хорошо, когда следуешь советам умудрённого опытом друга».

«Это ты, что ли, умудрённый опытом друг?» — усмехнулся я.

«А разве нет?» — в голосе Имбы было столько гордости, что даже спорить с ним не стал.

Зачем расстраивать человека. Пусть наслаждается своим триумфом.

После завтрака за нами пришёл слуга и пригласил на заседание совета. Мы не стали заставлять ждать нас и сразу отправились с сопровождающими нас гвардейцами в зал.