Илия инстинктивно прижалась ко мне, ища тепла. Надеюсь, успел вовремя. Я быстро шел, хорошо чувствуя направление — это умение в крови у каждого варда. Почувствовал, что девчонка согрелась и дыхание ее стало ровным. Бросил взгляд на растрепанные волосы и бледное лицо. Она вздохнула и обняла меня, прижимаясь крепче, при этом не приходя в себя. Усмехнулся и сказал своему Зверю.

— Нам доверяют, хвостатый. Может ещё не все так плохо? Хотя, мог бы найти пару и попроще. С этой мы ещё хлебнем проблем по полной… Но ведь мы не ищем простых путей? Не так ли? — я вздохнул и продолжил занимательный монолог, перелезая через поваленное дерево, что с моей хрупкой ношей было не слишком удобно. Разумеется на ответ я не рассчитывал, ибо я хоть и мог заподозрить себя в легкой не дружбе с головой, но не до такой же степени. — Но, будь уверен, я тебе ещё это припомню, драный горный кот.

Суэльский тракт

Илия

Холодно, как же холодно. Не знаю сколько я блуждаю в этой промерзшей темноте. Я все помню и понимаю, что стою на пороге, но отчего-то никто из создателей меня не призывает. Я ведь не в первый раз здесь, только прежде все было иначе. Тогда, в первый раз, я была уверена, что если и вернусь, то не буду прежней, да и тьма Последней Дороги не была холодна. А сейчас меня испытывают льдом, вымораживая душу, уже готовую, как и в прошлый раз, сдаться и умолять отпустить из этого студеного места, где сама моя сущность стонет от одиночества и беспомощности.

Восемь лет назад все было по другому…

Храмовники никого не спрашивают о наших желаниях. Я одна из девятнадцати. Никаких неожиданностей.

День Летнего Солнцестояния пришел как-то быстро, хотя казалось бы время должно идти всегда одинаково. Пугающее испытание надвигалось со всей неотвратимостью.

Всех девочек с Даром, что попали в главный Храм давно отправили на обучение, проведя обряд посвящения. Только я и ещё восемнадцать избранниц Солнца маялись от безделья и страха грядущего Схождения Всеотца. Наверное всем давали что-то успокаивающее, иначе эти томительные месяцы убили бы напуганных детей, оторванных от семьи. Мы проводили время в основном запертые в тесных комнатках, где должны были молиться. Сестры, что были приставлены к нам, позволяли лишь прогуливаться в саду, что был разбит за храмовой оградой. Медленно, парами и под тщательным присмотром. А еще у нас были занятия физической подготовкой — логично, тело-то останется прежним, если выживет, конечно, то что ж не тренироваться пока есть время! Да и обряд пройти сильным телом, говорят, шансов поболее. Учить же чему-либо новому избранниц не имело смысла. Зачем, если из памяти испарится почти все? Все будет позже, девственно чистые страницы в головках юных адепток непременно заполнят. Тем, чем сочтут нужным. Но, я все равно читала книги, чтобы скоротать время, благо никто не запрещал, даже наоборот старшие сестры, следящие за нами, были рады, что я занята, а не плачу и не требую лишнего внимания. Так и минуло время и нужный день для обряда приблизился.

Белые, расшитые золотом одежды, сияние ритуальных монист и венцов надетых на чело. Как это все нелепо смотрится на хрупких фигурках и слегка заторможенных, но все равно испуганных личиках юных девочек. Нас ведут в главный зал, под стройное пение хора жрецов. У сверкающего, как сама звезда, алтаря возносит молитву Верховный прелат. Его руки покрыты символами, а желтое парадное одеяние украшено самоцветами. Пол покрыт мозаикой, изображающей Всеотца-Солнце, а лучи венчают древние руны. Каждую из нас подводят к своему лучу и опускают на колени, настойчиво надавливая на плечи. Никто не сопротивляется и уже не плачет, похоже слезы закончились и мы смирились с неизбежным.

Верховный продолжает возносить молитву, музыка и пение ускоряются, набирая темп и превращая ритуальную мелодию в ритмический рисунок, что помимо нашего желания захватывает, стараясь изгнать любые мысли. Голоса хора и монотонные слова становятся громче, звучат все настойчивее. Я чувствую, как сознание начинает погружаться в транс. Звуки сливаются в один гул и когда внезапно купол Храма раздвигается и на нас сплошным потоком льется солнечный свет, я проваливаюсь куда-то, полностью ослепленная и теряющая связь с реальностью.

А дальше была Последняя Дорога — место в которое попадает каждый, чей путь еще не определен. Это самое место мы узнаем сразу. Об этом пишут во многих книгах и рассказывают те, кому суждено было вернуться. Просто кажется, что для тебя открылась дверь и кто-то выталкивает твою душу за порог, где по каким-то неведомым нам критериям будет принято решение, куда ты отправишься дальше. Сейчас я знала, что «стою» на этой самой Дороге, которой меня ведет Верховный прелат Всеотца, испытывая жаром, стараясь выжечь мою память и превратить саму мою сущность во что-то иное. Это была именно его воля, его, главы Храмовников, а не Великого Отца-Солнца. Я чувствовала, что прелат лишь пользовался этой великой силой, чтобы достичь необходимой цели. Откуда знала? Может моя кровь подсказывала? Наверное, в этом странном месте у нас нет тел, но боль остается, она никуда не девается, как не жаль.

Я горела каждой частичкой существа, корчась и теряя силы, но страха не было. Просто надо потерпеть, все когда-то заканчивается и меня либо отпустят за Грань, либо вернут в мир. Глаза по прежнему были слепы, но зрения и не требовалось. Мои мысли тоже жгли, пытаясь убить во мне память, желая, чтобы МЕНЯ не было, а осталась лишь некая абстрактная сестра Каталина. В какой-то момент я почувствовала, что уже не в силах все это выносить. Если бы могла, я бы заходилась криком, но и голоса в этом месте у меня тоже не было. Казалось, все это длится целую вечность. И я уже готова была сдаться. Моя душа взывала к Древней, моля о защите, но в ответ на мольбу, лишь почувствовала, что мою сущность перестали пытаться стереть, но не оставили в покое. Перед глазами неожиданно вспыхнули нити, машинально посчитала — ровно восемнадцать. Они вонзались в то, что сейчас было мною, вплетаясь и рисуя немыслимые узоры, словно сумасшедший вышивальщик использует меня для создания одному ему ведомого шедевра. Да только все во мне противилось этому и пыталось отторгнуть эти яркие стежки.

«Сидерио, Древнейшая! Защити!»-молила рыдающая и уставшая бороться душа.

«Прости, дитя! Тебя уже выбрали и я не могу сделать для тебя ещё что-то. Но, не бойся, ты ведь не одна, избранная!»-Древнейшая ответила словами на давно забытом и запретном в Мелетии языке. И она чему-то улыбалась… Я чувствовала эту улыбку. Что же так веселило одну из создавших Террию? — «Узнаешь потом, Солнечная ведьма, следуй зову сердца!»

Да простит меня Древнейшая, но я разозлилась. Жар и боль не способствовали смирению и пониманию божественных промыслов. Ответом мне был смех. Звонкий смех, каким добрая родительница одаривает неразумное дитя, глядя на его милые шалости.