экземпляров Библии, неизвестно когда, где и кем переведенной на немецкий язык, но очень посредственно и с многочисленными ошибками. Можно с основанием утверждать, что «новая набожность» и рост знаний, связанных с делами торговли, легли в основу позднейшего гуманизма и значительно способствовали росту силы и богатства городов в Швабии и Франконии на Верхнем Рейне во 2-й пол. XV в.

В 1400 г. «черная смерть» снова возвратилась в Германию и унесла множество жизней. Адский оскал смерти затмил светлый образ Мадонны, а люди стремились поскорее вкусить все мыслимые радости от столь хрупкой жизни. В бюргерской культуре на первый план начинает выдвигаться личность, отдельный человек, в то время как крестьянский образ жизни покоился на общине, на принципе коллективизма. Стремясь выжить и успеть насладиться жизнью, люди все чаще преступали запреты официально господствующей средневековой морали, которые никогда не пользовались особым уважением, но которые никто не осмеливался нарушать открыто. Мятущийся дух предренессансной эпохи, порыв к свободе и радостям жизни отразил Джованни Боккаччо в книге новелл «Декамерон», первый перевод которой появился в Германии в 1471 г.

Власть и церковь

Превративший Прагу в столицу империи Карл IV, отец которого был французом, а мать чешкой, стал одним из самых значительных немецких правителей, но уже иного склада, чем прежние короли уходящего средневековья. Он обладал большой дипломатической изворотливостью, умел прекрасно организовывать дела и предпочитал решать спорные вопросы не войной, а заключением династических браков[27]. Во многом именно ему Богемия и Прага обязаны своим мощным экономическим и культурным расцветом, самым показательным примером которого, возможно, является основание в Праге в 1348 г. первого немецкого университета, который и поныне называется Карлов университет.

За время своего правления Карл сумел значительно увеличить собственные владения, прибрав к рукам Силезское герцогство, отделившееся от Польши, и Бранденбургскую марку. Теперь дом Люксембургов получил два курфюршеских голоса, к которым добавился и третий — королевского родственника, трирского архиепископа Балдуина. Сам Карл, амбиции которого долгое время простирались и на польскую корону, женил младшего сына Сигизмунда на наследнице венгерского трона. Но пока Карл был занят восточными проблемами, его влияние заметно упало как в Италии, так и в Германии, где его восточная политика не вызывала никакого интереса.

Карл был избран королем в противовес Людвигу Баварскому при поддержке папы, но за время его долгого тридцатилетнего правления церковная система погрузилась в хаос. Папы сидели в Авиньоне, будучи то ли гостями, то ли пленниками французского дома Валуа, а Италия, где столкнулись интересы нескольких государств, все громче требовала возвращения папства в Рим, которое и состоялось по настойчивому приглашению авантюриста и фактического хозяина Рима Кола ди Риенцы, бурную жизнь которого много веков спустя блестяще изобразил Рихард Вагнер в своей опере. Но первое возвращение папства в Вечный город стало только эпизодом, послужившим прелюдией к еще более драматичному периоду в средневековой церковной истории — великой западной схизме, когда одновременно имелись два папы, осыпавшие друг друга проклятиями и угрозами.

Верующие, которых больше интересовало только спасение собственной души, с растущим негодованием наблюдали за этим одновременно красочным и смешным спектаклем. Короли, князья и городские республики использовали схизму, чтобы избавиться от назойливых и надоевших папских притязаний. Господами своей национальной церкви стали монархи Франции и Англии, Кастилии и Арагона, Сицилии и Неаполя. В Германии политические силы раскололись на две партии, каждая из которых поддерживала своего папу. Прежде, в IX–X вв., император в таких случаях либо выбирал одного из двух пап-соперников, либо называл имя третьего по своему усмотрению. Но эти времена давно миновали, а продолжавшаяся свара двух пап вела к упадку авторитета церкви в глазах паствы, которая громко роптала и требовала наведения порядка. Возмущалась она и императором, который не был в состоянии совладать с этим фарсом. Зачем в таком случае вообще нужны папа и император? Такие еретические вопросы раздавались все чаще. И разве мог подумать император, засевший в своем замке Карлштейн, где хранились имперские регалии и редкостные коллекции, что в недалеком будущем именно народ его любимой Чехии поднимет бунт против церкви и власти?

Преемник Карла Венцель, вступивший на престол в 1378 г., совсем не покидал пределов Богемии и ни разу не ступил ногой в Германию, бывшую для него абсолютно чужой. Ленивый и вялый Венцель в конце концов вызвал крайнее негодование князей, которые не стремились иметь сильного короля, но и не хотели остаться вообще без сюзерена, являвшегося все же гарантом закона и права. К тому же они опасались, что к хаосу в церкви прибавится и неразбериха в самой империи.

Поэтому в 1400 г. терпение курфюрстов лопнуло и они, объявив Венцеля низложенным за его полное бездействие, избрали королем рейнского пфальцграфа Рупрехта, который, впрочем, тоже не оставил в истории заметного следа. Но это было связано не с его личностью, а с уже установившимся правилом избирать такого короля, у которого нет достаточной силы и богатства. Так что Рупрехт и не мог иметь большого веса, чтобы усилить королевскую власть и положить конец двоепапству, а вернее — троепапству, так как в 1409 г. Пизанский собор низложил как авиньонского папу Бенедикта XIII, так и римского папу Григория XII, избрав папой миланского архиепископа Александра. Теперь отлучения и проклятья исполнялись уже не дуэтом, а трио.

Если Рупрехт и собирался навести в церкви порядок, то этому помешала его смерть в 1410 г. Вновь встал вопрос о наследнике трона, но не было и речи о возвращении в принципе законного монарха Венцеля, полностью погрязшего к этому времени в пьянстве и чревоугодии. После некоторых колебаний курфюрсты предложили корону его младшему брату, венгерскому королю Сигизмунду, истинному рыцарю — он отличался неимоверной вспыльчивостью и всегда пустым кошельком. Едва усевшись на троне, он начал разбираться с религиозной смутой, которая была только внешним проявлением глубокого общего кризиса церкви.

Сигизмунд мог опереться на широкие круги священников и теологов, призывающих вернуться к евангелическим заповедям и восстановить нравственность церкви. Для этого требовалось созвать Вселенский собор, который стоял выше власти папы. Такой собор всегда созывался папой, но сейчас поднаторевшие юристы объявили, что, поскольку истинным главой христианского мира является император, он имеет полное право сам созвать собор. Монарх объявил о созыве собора в 1415 г. в Констанце, на южном берегу Бодензее. Собору удалось, наконец, прекратить продолжительную схизму и избрать нового папу, Мартина V. Однако это избрание было объявлено недействительным из-за нарушения процедуры. Мартин начал усиленно добиваться поддержки королей Англии и Франции, обещая им право назначения епископов и часть церковных богатств. Не стоит и