– И вы ничего не слышли сегодня ночью?

– Нет. Я вообще крепко сплю. Поэтому я был так напуган.

– А почему вы вчера поменяли свой стол и не явились вресторан «Сабатини»?

– Мне предложил Северцов. Он нервничал, когда видел вас. Емуказалось, что вы знаете, зачем мы сюда приехали. Даже признался мне, что сделалошибку, обратившись к вам. Мы вчера попросили госпожу Туманову поменять нашистолики на другой ресторан.

– Да, – кивнула она, – я предупредила Ихелину, чтоони перейдут за наш столик вместо выбывших Северцова и Ваккера, которые перешлив другой ресторан. Чтобы весь столик был наш.

– Вы его немного испугали, – подтвердил БорисСигизмундович, – и поэтому мы решили уйти в другой ресторан.

Дронго немного помолчал и затем произнес:

– С точки зрения обычной логики, вы должны быть основнымподозреваемым. Вы сговорились с Северцовым продать часть камней, вы знали,зачем он сюда прилетел, вы провели ночь в каюте рядом с ним и ничего неуслышали. И вы наверняка один из очень немногих людей, которых он мог ночьюспокойно впустить в свою каюту. Все подозрения против вас, Борис Сигизмундович?

– Вы считаете меня убийцей? – жалобно спросилювелир. – Я всего лишь был посредником и консультантом. Получаю своинебольшие комиссионные. А сюда я прилетел как эксперт, который должен былподтвердить подлинность этих камней. И больше ничего...

– Это вас не оправдывает. Вы могли быть заинтересованы всмерти Северцова. Ведь только вы и Зигнитис знали подлинную стоимость этихкамней. Верно?

– Да, – кивнул Ваккер, – но я его не убивал. Явообще не мог этого сделать.

– Что-то произошло в Токио, если, увидев меня на корабле,Северцов бросился просить меня о защите, – продолжал Дронго. – Приэтом я видел, что ему было важно не получить действительную защиту, а всеголишь иметь под рукой некий «страховочный вариант», чтобы в случае необходимостиприпугнуть кого-то из тех, кого он мог опасаться. Я видел, как он мне лжет ипро свою аритмию, и про свою возможную болезнь. С аритмией не летают в южныеморя за тысячи километров. Только жажда огромной наживы могла заставить его всебросить и отправиться в подобное путешествие. Как и вас, господин Ваккер.

– Вы все время пытаетесь меня оскорбить, – вздохнулювелир. – Я уже вам говорил, что не имею к этим событиям непосредственногоотношения. Я пришел к вам сам, чтобы помочь в расследовании.

– В случае смерти Северцова кто мог получить доступ к этимкамням?

– Никто. О них знал только Зигнитис.

– Боюсь вас разочаровать, но мне кажется, что все прибывшиес вами пассажиры так или иначе знали о вашей тайне.

– Этого не может быть, – решительно заявилВаккер, – о камнях знали только мы двое из нашей группы. Возможно, что ещезнал о них Ефимов, вернее, догадывался. Но он был компаньоном Северцова, далденьги еще Раздольскому и поэтому мог знать обо всем. Но больше никто.

– Не хочу вас разочаровывать, – сказал Дронго, –но боюсь, что о вашем «секрете Полишинеля» знали все присутствующие. А почемуСеверцов решил избавиться от этих камней?

– Нужны были деньги, – пояснил Ваккер. – У них наконец года могла образоваться большая недостача. Он должен был каким-то образомее покрыть, чтобы остаться на своем месте и вообще отвести от себя подозрения.Зигнитис обещал ему, что найдет такого клиента, который не только даст нужныеденьги, но и оформит все документы с переводом этих денег предприятию. Ведьнайти деньги, это всегда одна проблема, а вот легализовать их – еще большаяпроблема. Хотя банкиры и ювелиры говорят, что на самом деле существуют трипроблемы. Найти деньги, легализовать деньги и сохранить деньги. Третья проблемасамая сложная.

– Почему вы не говорили нам, что знакомы с Северцовым? –не выдержав, вмешалась Туманова.

– А какое это имеет значение к нашей поездке? И вообще,почему мы должны были об этом вам говорить? – удивился БорисСигизмундович. – Мы только взяли каюты рядом друг с другом. И еще с намирядом оказался Ефимов.

– Мы все рядом друг с другом, – отмахнуласьТуманова, – но только вы знали про эти бриллианты. Значит, вы его и моглизарезать.

– Как вам не стыдно. У меня уже внуки, а вы мне говоритеподобные гадости.

– Почему вы тогда не позвали на помощь, когда егоубивали? – разозлилась Лилия Леонидовна.

– Я не слышал, когда его убивали, – мрачно ответилВаккер. – Я вам уже сказал, что ничего не слышал.

– Двенадцать ударов ножом, а вы ничего не слышали, –возразила Туманова. – Я вам не верю.

– Ну и не нужно, – пожал плечами ювелир, – у васнет против меня никаких доказательств. Я действительно крепко спал и ничего неслышал.

– Это не доказательство, – она совсем забыла, чтодолжна переводить полицейскому, вступив в полемику со свидетелем.

– Есть одно небольшое обстоятельство говорящее в пользугосподина Ваккера, – заметил Дронго. – Дело в том, что он первымувидел меня на корабле. Более того, он меня знал по Москве и сразу сказал обэтом всем пассажирам. Если бы он был убийца, то промолчал бы. А если был умнымубийцей, то не стал бы этого вообще делать. Хотя... двенадцать ударов. Если быон был очень умным убийцей, то нанес бы именно двенадцать ударов, как в романе«Восточный экспресс».

– Я бы не сумел нанести двенадцать ударов ножом, –возразил Борис Сигизмундович.

– Насколько мне стало понятно, вы подозреваете именно этогогосподина? – вмешался Миго.

– Нет, – ответил Дронго, – я просто выяснил, что унего тоже могли быть причины для убийства. Но пока нет никаких доказательств.Нужно допросить остальных. Найти господин Зигнитиса с его супругой и господинаЕфимова.

– Я сейчас попрошу их найти, – подошел к телефону Миго.

– Это целый заговор, – убежденно произнеслаТуманова, – они все сговорились. Нужно проверить каждого из них.

– Мы так и сделаем, – заверил ее Дронго.

– Но этим мы не вернем Игната Никодимовича, – напомнилВаккер. – Как вы думаете, кто мог решиться на такое ужасное преступление.Вы же эксперт, должны уже сформулировать какую-то версию.

– Я уже сформулировал, – кивнул Дронго, – и еслибы вы мне рассказали о цели вашего визита вчера вечером, возможно, мне удалосьбы спасти Северцова от такой страшной участи. А пока я обязан допрашиватькаждого из вас, чтобы понять, кому было выгодно это преступление и почему егоубили?

Миго положил трубку.

– Господин Ефимов нас ждет, – немного торжественнообъявил полицейский, – его уже нашли. Сейчас ищут господина Зигнитиса,чтобы он поднялся к нам на девятую палубу.