делает бесполезной любую попытку понять или просветить массы, определить терминами социологии или философии:

Все хаотическое скопление социального вращается вокруг этого пористого объекта, этой одновременно непроницаемой и прозрачной реальности, этого ничто - вокруг масс. <.> Они не являются ни хорошими проводниками политического, ни хорошими проводниками социального, ни хорошими проводниками смысла вообще. Всё их пронизывает, всё их намагничивает, но все здесь и рассеивается, не оставляя никаких следов. И призыв к массам, в сущности, всегда остается без ответа. Они не излучают, а, напротив, поглощают все излучения периферических созвездий Государства, Истории, Культуры, Смысла.47

Поэтическое письмо Бодрийяра в этом случае оказывается единственно возможным способом описания масс как сгущений,

«черных дыр» социального космоса. Точное картографирование имплозивных областей невозможно. Поведение масс почти непредсказуемо. Электоральные прогнозы сбываются реже метеорологических. Массы как субъект истории или политики, массы как предмет изучения социологии или психологии толпы -это всегда «вещи-в-себе», безразличные к определениям, интерпретациям и попыткам внешнего воздействия.

Так выглядела ситуация с массами еще в 80-е и 90-е годы ХХ века -в то самое время, когда тезисы о «конце истории» или «конце социальности» воспринимались всерьез. Но после триумфального распространения форм электронной коммуникации, затягивания в WEB даже самых отсталых районов мира положение изменилось. Массы пришли в движение и заговорили. Например, крупнейшая социальная сеть ВКонтакте (данные 2017 года из официальной группы пользователей Команда ВКонтакте https://vk.com/team) привлекает 95 000 000 посетителей в месяц, производит 5 000 000 000 сообщений в сутки, 1 000 000 000 лайков, выкладывает на всеобщее обозрение десятки миллиардов фотографий, видео, рисунков.

Нет ничего проще, чем методом количественного анализа установить, что нужно этим массам: каковы топы поисковых запросов, скачиваний, перепостов, симпатий и антипатий. В той же Команде ВКонтакте можно найти статистику о любимых массами сетевых компьютерных играх, гаджетах, телесериалах, телепрограммах, кинофильмах, политиках, певицах, озабоченностях и надеждах. Можно узнать о самых популярных словах и темах минувшего года, товарах, услугах и т. п.

Массы нашего времени не безмолвствуют, как в пушкинском «Годунове». Массы эпохи социальных сетей находятся в процессе интенсивного производства информации, избыток которой превращает любой социологический опрос (с репрезентативной выборкой в несколько тысяч голосов) в жалкое подобие «общего мнения». Все совокупные старания представителей общественных наук, работы по «массовой психологии» - капля в море тотальной самодеятельности масс.

Кажется, что проблема уже не в слабой освещенности дальних уголков социального пространства, но в избыточности данных миллиарда датчиков и регистраторов социальной энергии. Представим себе, что какой-то участок космоса долго молчал в показаниях радиотелескопов, но внезапно взорвался триллионами организованных сигналов, терабайтами импульсов и информационных цепочек, поставив в тупик научные лаборатории мира. Именно так обстоит дело с «говорливым большинством», с переходом масс в информационное контрнаступление.

И мне кажется, что молчание имплозивных непросвещенных внутри и снаружи масс ничуть не лучше такой беспокойной болтовни. Переизбыток сообщений сливается в информационный шум, бесконечное количество данных не поддается интерпретации. Мы всё так же далеки от цели познания природы и законов социальной жизни. Неэффективная бомбардировка черной дыры научными зондами сменилась ответной экспансией темного вещества - и вот зависли компьютеры и научные теории, не способные справиться с девятым валом информационных потоков.

Кроме того, помимо скорости и объема сверхплотной информации, непонятны побуждающие эту деятельность стимулы. Трагически непознаваемы ответы раскрепощенных масс. Почему, например, сериал «Физрук» стал любимым зрелищем пользователей ВКонтакте в 2015 году? На это философское «почему» нет и не будет ответа. Возможно, вопрос вообще не к массам, а к инженерам машин желания. Как пишет Мартин Хайдеггер в «Бытии и времени»:

Как искание спрашивание нуждается в опережающем водительстве от искомого. <...> .мы движемся всегда уже в некой бытийной понятливости.48

Иначе говоря, в любой постановке вопроса (как и в социологической анкете) ответ запрограммирован на уровне «опережающей понятливости». В диалоге мы используем собеседника как зеркало своего сознания. Мы способны услышать и принять от него только то, что нам заранее понятно и интересно. Вопрос о собственном желании масс отсылает лишь к очередному групповому фантазму низов, спроектированному верхами. Выбирая между условными «Физруком» и «Универом», мы не выбираем между «природными» желаниями, но просто направляемся, как крысы в лабиринте, в правый или левый коридор макета чьей-то злой фантазии. То, что одновременно с нами следуют миллионы реципиентов-симпатизантов, не делает желание персональным.

Так что есть ли интеллектуальная жизнь в этой массе, нет ли жизни в массе - это вопрос темный. Иррациональные смены модных фетишей, сезонные колебания настроений потребителей, броуновское движение лайков и дизлайков - это доступно статистике, но не здравому смыслу. При всех метаморфозах социальной реальности, бодрийяровское описание масс как черных дыр остается верным. Но теперь эта сверхтяжелая материя социального космоса не только поглощает (например, уничтожает объясняющие и прогнозирующие ее поведение теории), но и продуцирует энергию: в триллионах сообщений, фотографий, смайлов.

Зато, когда другие пути закрыты, у нас всегда есть простое и спасительное средство - самоанализ. Снимая с повестки дня вопрос о желании масс, можно спросить самого себя о цели и стимулах регистрации в социальных сетях - этом важном акте гражданства новой социальной реальности.

Говоря о гражданстве, я не преувеличиваю: сегодня наличие аккаунта в сети Facebook или ВК - негласное, но обязательное требование социализации. Работодателю или банку так удобнее контролировать дела: выплаты, налоги, кредиты, покупки...

Кадровики изучают страничку в соцсетях тщательней, чем резюме. Фискальные службы без этих технологий - как без рук. В офисах браузер или мессенджер используется для служебной связи. Для детей отлучение от сети - худший вид родительского наказания, психологическая кастрация. Структуры власти дублируются в виртуальном пространстве (офисы, электронные приемные, кабинеты государственных услуг). За десять лет существования социальных сетей мир действительно изменился.

В условиях тотальной сетевой экспансии и виртуализации человеческой жизни системы власти не становятся открытыми и интерактивными (в идеале: более гуманными, прозрачными для нашего контроля). При этом человеческий субъект полностью включается в принудительную мобильность и проводимость властных потоков. Открывая страничку ВКонтакте, мы открываем двери всем интервенциям системы. Мы устраняем границу между интимным и внешним, переходим в зону экстимности, где понятие личной жизни фактически стирается. Любая внешняя эксплуатация теперь дополняется самоэксплуатацией субъекта -наша работа всегда с нами, как и сетевой профиль начальника, его неурочные поручения. Поколение фриланса уже догадалось, что освобожденная работа на дому - это ненормированная двойная работа. Но что в действительности заставляет нас платить эту высокую цену деловой эффективности и успешной социализованности?