Ехали недолго, грузовик остановился на причале. Хлопнула дверца, откинулся брезентовый полог, товарищ Иванов обратился к Андрею:

– Товарищ командир! Распорядитесь, чтобы на палубе никого не было, и освободите нам малый кубрик.

– Есть.

Андрей всех членов команды собрал в большом кубрике, устроил небольшую информацию о положении дел на фронте, фактически пересказал сводку Совинформбюро.

– А сейчас по боевым постам, выходим в море.

Взятая на борт группа явно не хотела, чтобы моряки видели их лица. Грузовик уже уехал. Андрей постучал в дверь, его впустили. «Иванов» расстелил карту на столе. Карта была немецкая, высокого качества, но армейской, не морской. На морских изобаты глубин, подробности. Изобаты – это линии равных глубин морского дна. Для моряков такая информация бесценная.

– Нам сюда!

И ткнул пальцем в Ачуево на кубанском берегу.

– Когда подходить будем, предупредите, я покажу конкретную точку высадки. Отходим.

– Есть.

До косы Тузла Андрей ходил, но в Азовском море не был никогда. На подводной лодке там делать нечего, море мелкое, если только в надводном положении идти. Для кораблей крупнотоннажных, идущих к Мариуполю или другому порту, есть фарватер. Отклонился в сторону и сел брюхом на мель. До Ростова, по Дону, могут подняться среднетоннажные суда. Катерники могут плавать по всей акватории, у катеров малая осадка позволяет.

К Керченскому проливу подошли в темноте. На небе тучи, ветерок. Похоже – вот-вот пойдёт дождь. Андрей распорядился перевести выхлоп двигателей под воду. Двигатели теряют в мощности, зато не слышно рёва, разносящегося над водной поверхностью на километр, а то и более. Малым ходом миновали остров Тузла, через час косу Чушку. Самые опасные места. А дальше самый полный вперёд. По расчётам Андрея через полчаса должно быть Ачуево. Но уже через четверть часа в рубку поднялся «Иванов».

– Сбросить ход, держитесь ближе к берегу.

Легко сказать. В некоторых местах, судя по карте, глубины в метр-полтора всего. Не хватало катер посадить на мель, немцам подарок будет. Тем более в этих местах линию берега уловить трудно, она изрезана лиманами, на берегах растёт камыш, осока, рогоз. Всё потому, что вода в Азовском море имеет солёность в три раза меньшую, чем в Чёрном море из-за впадения крупных рек, в первую очередь Дона. И сероводорода здесь мало, потому Азовское море рыбой полно. Летом море прогревается до дна, ведь максимальные глубины 13 метров. Так такие места ещё поискать.

– Стоять! – приказал «Иванов».

Андрей на машинном телеграфе перевёл ручку на «стоп машина». Катер прошёл немного по инерции, остановился, закачался на волнах.

– Командир, ты на берег смотри. Жди сигнал.

А какой сигнал – не говорит. Андрей про себя выругался. И всё же первым сигнал засёк «Иванов».

– Вон он! Вперёд!

На берегу моргал жёлтым фонарь. Три коротких вспышки, пауза, ещё три вспышки. До сигналов они не добрались пару кабельтовых. Да поди, угадай ночью!

Фонарь, когда подошли на малом ходу, моргнул ещё три раза.

– К берегу! – приказал «Иванов».

Катер ткнулся носом. «Иванов» выскочил из рубки, побежал на нос, переговорил коротко. Скорее всего, пароль и отзыв. Ещё пара минут, и «Иванов» вернулся.

– Пусть сбросят трап, – распорядился он.

Моряки опустили трап и снова в кубрик. Теперь на берег сошли разведчики.

– Командир, на борт поднимется человек, покажет место для отстоя. Без моего приказа не уходить.

– Так точно.

Не командир пока Андрей, а «врио». На войне кадровые перестановки частые. В наступлении жизнь взводного – три дня, а ротного неделя. Кто по ранению выбывает, а кто и убит. До войны наверх пена всплывала, кто политической трескотнёй занимался. На войне не болтуны потребны, а толковые практики. Уже на втором году войны в низшем и среднем командном звене выдвинулись мыслящие военачальники. Не шапками закидать врага, не трупами завалить, а одержать победу малой кровью, выполнить задачу. И сразу померкли Будённый, Тимошенко, Кулик. А генерал Власов вообще предал, бросил 2-ю армию, сдался. До предательства считался лучшим, перспективным генералом РККА, имел отличные характеристики. Командующего Балтийским флотом адмирала Трибуца моряки прозвали «убийцей». Немцы перегородили Финский залив сетями и минными полями. Посланные с боевыми заданиями корабли и подводные лодки гибли, не возвращались, а адмирал всё посылал и посылал.

Разведчики ушли с десантным мешком, несли его вдвоём, видно – тяжёлый. По трапу взошёл на палубу мужичок вида совершенно гражданского, с бородой. Сколько лет, на глаз определить сложно. Моряки подняли трап. Мужичок прошёл в ходовую рубку. Похоже, проделывал это не раз, шёл уверенно.

– Доброго здоровьичка, товарищ моряк! Отходим задним ходом и саженей сто к югу.

Андрей начал прикидывать – сто саженей – это сколько? Мера устаревшая, дореволюционная. Морские единицы измерения – миля, кабельтов (одна десятая мили), сухопутные – километр, метр. К своему стыду, Андрей не вспомнил. Наверное, не он один такой был. Мужичок хмыкнул.

– Ладно, я покажу.

– Чего надо-то?

– Бухточка удобная там для отстоя есть. С моря не видно за камышом, а с берега кусты корабль прикроют. Только с аэроплана углядеть можно, да и то постараться надо.

Видно, дореволюционного воспитания человек, словечки архаичные – сажень, аэроплан. Лишь бы дело говорил и толковым оказался. Вот глазастым был, это точно! И берег знал отлично. Скомандовал:

– Самый малый и штурвал влево, поворот на девяносто градусов.

– Там же берег, кто стаскивать будет?

– Крути, а то в самом деле на берег наткнёшься.

Нелепо, когда командиром корабля, пусть и небольшого, командует гражданский дедушка. Но выбора нет. К удивлению Андрея, катер не ударился форштевнем о берег, по бортам зашуршали заросли камыша и впереди стоит стена. Но катер килем не цепляет, что внушает надежду.

– Стоп и штурвал влево на девяносто.

Андрей выполнил. Мужичок явно имел опыт мореплавания, скорее всего – рыбак. Лёгкий толчок, катер мягко ткнулся носом в берег.

– Как светать начнёт, постарайтесь под иву корабль завести и на берег не сходить, костров не разводить.

– Понял, спасибо.

– Одно дело делаем, супостата бьём, не благодари. Я немца ещё в Первую мировую бил. А ноне в армию по возрасту не взяли.

Вот это да! Сколько же ему лет? Мужичок прошёл по палубе к носу, спрыгнул и исчез. Андрей выставил двух караульных, всё же они на оккупированной земле, приказал глушить моторы. Объявил личному составу отбой. Пусть отдохнут до рассвета, тем более осталось-то пару часов. И сам в каюте улёгся. Показалось – только голова к подушке коснулась, а уже караульный в дверь стучит.