class="p">«Надо же, ведь эта книга несколько недель лежала у меня на столе», – подумала она, возвращая книгу на полку и снова беря ее.

Измученная в последние три недели своими отроческими воспоминаниями, которые захлестывали ее, как волны, Камилла не решалась позвонить Стивену. Разговор с Калиньей убедил ее, что ей надо связаться с ним, но она все откладывала, не в силах придумать вескую причину для звонка.

– Вот и повод, – прошептала она.

«Оливер Твист» станет ее поручителем, а мальчик-сирота – удобным предлогом для продолжения знакомства.

* * *

В тот же вечер Камилла погрузилась в чтение романа Диккенса. Ришар уехал на весь уик-энд на конгресс, Ванесса проводила вечер у одной из своих подруг, а Люк отчаянно сражался на своей игровой приставке с гуманоидами, прилетевшими из галактики Ромул, чтобы захватить нашу прекрасную голубую планету.

Камиллу нельзя было назвать страстной читательницей. Как большинство женщин ее возраста, она открыла для себя захватывающие романы трех французских авторов, которых читала с любопытством и даже интересом: Анну Гавальда, Марка Леви и Гийома Мюссо. Она признавалась, что больше всего ей нравится «Мне бы хотелось, чтоб меня кто-нибудь где-нибудь ждал» – роман, благодаря которому писательница Гавальда стала известна широкой публике.

Сабина и Амели пытались пристрастить ее к эротической трехтомной жвачке «Пятьдесят оттенков серого», знаменитому роману, написанному англичанкой Э. Л. Джеймс. Но Камилла сдалась, не дочитав первого тома и без сожалений предоставив Кристиану и Анастейше продолжать их эротические эксперименты.

Мир Диккенса, очень далекий от того, что она привыкла читать, показался ей довольно мрачным. Но когда на маленького Оливера в очередной раз сваливались несчастья давно прошедшей эпохи, ее охватывало волнение, и она чувствовала, как в уголках глаз скапливаются горячие слезы.

Сто шестьдесят страниц сокращенной версии были проглочены меньше чем за три часа, и за все это время она прервала чтение только один раз – чтобы уложить спать сына, который, наконец, победил гуманоидов – «Ромулансов».

Она положила книжку на стол в гостиной и пошла выкурить сигарету. Одна из последних гроз уходящего лета осветила небо парижского региона, изливая потоки дождя и оставляя после себя такую умиротворяющую свежесть.

Был час ночи; она пошла на веранду, где стоял письменный стол, включила ноутбук и зашла на свою страницу в «Фейсбуке». Ее мысли блуждали, она искала все новый повод, чтобы наконец написать сообщение тому, кто мучил ее с тех пор, как снова возник в ее жизни, – словно призрак, появившись ниоткуда.

«Это просто дань вежливости! Он тебе написал, ты ему отвечаешь», – сказала она себе.

Наконец Камилла решилась. Лента новостей подождет; она щелкнула курсором на иконку «сообщение», затем на кнопку «послать новое сообщение»; она набрала первую букву «С» – появилось имя «Сабина», это вызвало у нее улыбку, затем сразу под ним – «Стивен».

Камилла взвешивала каждое слово: писала, удаляла, снова писала и снова удаляла свое сообщение. Она вспомнила замечание Амели: «В социальных сетях никто не читает тексты больше 120 букв».

«Да, шансов у меня немного; учитывая, что я привыкла к длинным выступлениям на слушаниях, краткость – не мой конек!» – подумала она.

Наконец, она нажала на кнопку «отправить»:

«Здравствуй, Стивен, не ожидала твоего звонка,

я была в отпуске в Аркашоне,

было бы неплохо как-нибудь снова увидеться. До встречи».

Едва отправив письмо, она тут же пожалела об этом.

«Какая чушь! Зачем «снова», что за глупость!» – подумала она.

Камилла налила себе бокал вина, дополнив его вкус последней на сегодня сигаретой. Шел уже третий час ночи, и ее глаза начали слипаться. Прислонившись спиной к окну, она спокойно допивала вино, собираясь идти спать.

Она затянулась последний раз, когда услышала характерный звук, означающий, что в мессенждер «Фейсбука» пришло сообщение.

– Наверное, Амели увидела, что я на сайте, и теперь будет приставать, а я спать хочу! – пробормотала она.

Решив не отвечать подруге, она навела курсор на значок «выйти» и вдруг в списке своих друзей против имени Стивена увидела зеленый кружочек: в этот час только он был на сайте!

Она открыла мессенджер:

«Аркашон! Ты помнишь дом моих родителей?»

Удивившись, она кивнула. Одно мгновение она смотрела на эти слова: они были кратким словесным портретом того Стивена, которого она когда-то знала. Все та же манера отвечать вопросом на вопрос, деликатность, которая никуда не исчезла. Стивен умел разрядить обстановку в самой сложной ситуации, его реплика была тому подтверждением.

Вопрос прозвучал неожиданно, но Камиллу сразу отпустило напряжение. Она быстро напечатала:

«Конечно, помню!»

«Так ты ищешь меня на набережной?»

Она была разоблачена и теперь не знала, что ответить. Ее пальцы застыли на клавиатуре, и она вспомнила старого Симона – конечно, это он рассказал о ней.

«Удивляешься: откуда я знаю, что это была ты, я прав?»

Она неуклюже солгала:

«Я тебя ищу? Ничего подобного!»

«Женщина лет сорока пяти с ярко-зелеными глазами, слегка наклоняет голову вправо и опускает глаза, когда смущена или удивлена».

Она не успела ответить.

«Элегантная и невероятно красивая!»

Она расхохоталась; напряжение понемногу спадало.

«По твоему описанию это может быть кто угодно!»

«Симон дал мне именно такое описание, и я понял, что это была ты… потому что…»

«Потому что – что?»

«Не буду врать, я видел в новостях твои выступления в суде. А около трех месяцев назад проходил мимо твоей адвокатской конторы с табличкой на двери».

Она была заинтригована, и ей захотелось узнать больше.

«А что потом?»

«А потом я стал ждать, когда ты выйдешь. У тебя офис в таком великолепном месте – напротив Люксембургского сада».

Камилла испытывала смущение, которое странным образом наполняло ее безмятежностью. Посреди ночи она болтала с фактически незнакомым человеком: ведь двадцать семь лет – это целая вечность. Как эта женщина, так хорошо владеющая собой, умеющая смиряться, читавшая журналы, попадавшиеся ей под руку в приемных покоях врачей, признававшая логику единственным лекарством от душевных травм, – как могла она снова очароваться тем, что осталось в далекой юности?

Она была польщена словами Стивена, но не могла избавиться от своей неизбывной, проклятой сдержанности.

«Ты увидел табличку, дождался меня и узнал? Надо же! Как так получилось?»

Ответ Стивена не заставил себя ждать:

«На все три вопроса ответ «да». Камилла, ты не изменилась, даже реагируешь так же, как раньше. Знаешь, существует такая штука, как случайность… а еще желание!»

Он продолжал, не дожидаясь ответа Камиллы:

«Ты не отвечаешь; я хотел бы тебя увидеть, познакомиться с блестящей адвокатессой, которой ты стала, я помню: это была твоя мечта в лицее. Наверное, ты счастлива!»

«Блестящая адвокатесса! Просто у