– На.

Красную обложку украшало изображение большогопирога, сверху шло название «Книга о вкусной и здоровой пище».

– Юлька купила, – пояснилмальчик, – только готовить ей некогда, может, тебе пригодится. Здесь всепросто. Вот смотри – бульон куриный. Возьмите одну тушку, опалите над огнем,выпотрошите, будьте осторожны с желчным пузырем, так как суп может приобрестигоречь…

Я слушала его как песню. Господи, оказывается,следовало сначала удалить внутренности и сварить саму курочку, а потом положитьовощи!

– Слушай, Лампа, – хитро прищурилсяКирюшка, – я тебя не выдам. Давай по-быстрому ликвидируем следыпреступления.

– Что ты имеешь в виду?

– Выкинем и суп, и второе, а Сережке сЮлькой не расскажем, прикинь, как издеваться начнут!

Я с готовностью вывалила «вкусный» ужин впомойку и вытряхнула ведро. Кирюшка сбегал за пельменями, и, когда в прихожейпоявились Сережа и Юля, я ловко кинула кусочки теста в крутой кипяток. Славабогу, книга оказалась рассчитана на молодых хозяек, и процесс варки пельменейее авторы описали детально.

На следующий день около двенадцати я входила впарикмахерскую. Четыре хорошенькие девушки, ловко орудовавшие фенами, даже неповернули голов. Наконец одна, черноволосая, недовольно процедила:

– У нас по предварительной записи.

Другая, светленькая, пухленькая, похожая натолько что выпеченную булочку, надменно добавила, окидывая взглядом моюкитайскую куртку и кроссовки:

– Прейскурант на стене, прочитайте вначале.

Я подошла к листочку. «Стрижка – 300 рублей,мытье – 150 рублей, укладка – 200 рублей».

– Рядом, через дорогу, другаяпарикмахерская, – сообщила темноволосая.

– Там дешевле, вам по карману, –добавила блондиночка.

Неожиданно мне стало страшно обидно: неужели ятак похожа на нищую? А если и впрямь у меня мало денег в кошельке, так ктодавал право этим наглым девчонкам разговаривать с клиенткой таким тоном. Небосьпредстань перед ними дама в норковой шубе, живо бы заулыбались.

Чувствуя, как от горечи сжимается горло, якашлянула и слишком громко сказала:

– Разрешите представиться, майор Романоваиз уголовного розыска, веду дело об убийстве Константина Катукова, кто из васНина Никитина?

Моментально стих гул парикмахерских орудий.

– Ой! – уронила фен черноволосая.

– Это я, – медленно пробормоталаблондинка и быстро добавила: – Пойдемте в служебное помещение, не здесь жеразговаривать.

Провожаемые любопытными взглядами, мызавернули за столик с маникюршей, прошли через коридор и оказались в крохотнойкомнатушке с маленьким холодильником и двумя стульями. На подоконнике стоялижелезная банка «Нескафе» и чайник, но Нина не собиралась предлагать мненапиток. Она прислонилась спиной к стене, скрестила на груди руки и резкопроговорила:

– Ничего не знаю, виделась с Костейпоследний раз во вторник, он был жив и здоров, больше ничего не скажу.

Я постаралась улыбнуться как можно ласковей.

– Ниночка, он давал вам ключи отквартиры?

– Ну и что? – ощетиниласьдевушка. – Между прочим, у него несколько комплектов было…

Я согласно закивала головой.

– А ваш где?

Нина моментально буркнула:

– Потеряла еще на прошлой неделе. Сумочкуу меня сперли, а там все: паспорт, права, косметика. Не верите, спросите в 12-мотделении, я заявление туда отнесла, лейтенанту Корнукову.

– И когда произошел сей прискорбный факт?

– Говорю же, на прошлой неделе, ввоскресенье. Поехала на Ленинградский рынок, а кто-то и постарался…

– Вы давно знали Костю?

Нина повела плечом:

– А какая разница, сколько? Встречалисьмы с ним раз в неделю и никаких особых отношений, кроме постельных, неподдерживали. Ну обед иногда ему готовила, а так чистый секс, и все,потрахались и разбежались.

Я вспомнила администратора Льва Валерьяновичаи, нахмурившись, процедила:

– Вот что, любезнейшая. Вы должны бытьмне страшно благодарны за то, что пришла я к вам сама, а не вызвала наПетровку. Знаете, как там неприятно? Стол железный, стул железный, все к полупривинчено… А я пока без протокола разговариваю, по-дружески. Впрочем, если ненравится, могу вызвать повесткой.

В Нининых голубых глазах мелькнул откровенныйстрах, и она сразу сбавила тон:

– Не хотите чаю?

Я ухмыльнулась про себя и кивнула.

Минут через пять в моих руках оказалась кружкас невообразимой гадостью, фруктовым напитком «Пиквик». Данное пойло следуетназывать компотом из химических ароматизаторов, но Нине, очевидно, нравилось,потому что девушка с наслаждением отхлебнула из чашки и завела рассказ. Яслушала ее внимательно, хотя ничего нового не узнала.

Нина встречалась с Костей раз в неделю и, вотличие от Лены, великолепно знала о «соперницах». Наличие других женщин вжизни любовника ее не волновало. Замуж парикмахерша не собиралась, готовить,убирать, стирать не любила, впрочем, иногда варила для Кости суп, правда, безособого вдохновения. Необременительные свидания устраивали ее полностью: вродеи мужик есть, и особо стараться не надо. К тому же Костик оказался не жадным,охотно делал подарки, возил на машине, приглашал в ресторан. Он был еще ихорошим другом: когда Нинина мать сломала ногу, женщина, растерявшись,позвонила любовнику. Честно говоря, она ожидала услышать что-то типа «извини,занят», но Костя только буркнул: «Жди» – и через полчаса приехал, снес старушкуна руках в машину, а в приемном покое сунул замороченному доктору пару бумажек,чтобы пожилая женщина не оказалась на койке в коридоре…

Больше я от Нины ничего не узнала. Выйдя изпарикмахерской, я увидела рядом дверь в дверь магазин «Тюль» и зачем-то зашлавнутрь, устроилась у большого окна и призадумалась. Кое-что в этой истории нестыковалось. И Рита, и Лена, и Нина говорили о щедрости Кости и о его привычкеводить дам сердца в рестораны… К тому же он частенько покупал женщинампрезенты, владел автомобилем, пользовался сотовым, да и квартира его выгляделавполне уютно, сверкая недавно отремонтированными стенами… Возникал естественныйвопрос: а где мужчина брал деньги? В театре он скорей всего получал копейки,актером слыл никудышным, в кино и на телевидении не снимался.