С этими словами он ужом скользнул в коридор, имы остались вдвоем. Неожиданно гладильщица шумно вздохнула, рухнула на табурети, кивнув на пустой обшарпанный стул, безнадежно сказала:

– Чего уж там, садитесь. Левчик прав,давайте тут побеседуем, коли нужда заставляет. Только я его не убивала, и Сеняникогда бы не стал ножом резать, вот из пистолета мог в состоянии аффектапальнуть, а ножом никогда.

– Отчего вы решили, что Константинаударили колюще-режущим предметом? – решила я подделаться под милицейский жаргон.

– Как? – оторопела Лена.

Я пожала плечами:

– Катукова убили выстрелом в голову.

Костюмерша вновь покраснела:

– Боже, Сеня не мог…

Я решила немного успокоить Лену и миролюбивосказала:

– Мы подозреваем, что убийство совершилаодна из любовниц жертвы, женщина, которая имела ключи от его квартиры.

Литвинова напряглась, потом полезла в карманжакетика и закурила длинную, коричневую, пахнущую ванилью сигарету. Странноедело, дым совершенно не раздражал меня, наоборот, даже показался приятным.

– Ну были у меня ключи, – размеренносообщила Лена, – еще не сразу научилась ими дверь открывать, замки хитрые.Только потом он у меня их отобрал, для другой понадобились… Сволочь он,сволочь, кобель, ненавижу, терпеть не могу.

Внезапно она ухватилась руками за голову изавыла, словно пожарная сигнализация.

– Ах, какая сволочь, так ему инадо! – вылетало из ее перекошенного рта время от времени.

Неожиданно мне стало ее жаль, наверное, Ленадо сих пор любила Костю… Я встала, подошла к костюмерше и обняла ее за плечи.Лицо Лены пришлось как раз на уровне моего живота. Женщина уткнулась в меняносом и глухо сказала:

– Вам не понять, небось живете замужем,без хлопот…

Я пожала плечами:

– Напротив, я очень хорошо знаю, что кчему. Недавно ушла от мужа, который мне изменял…

– Ну да? – удивилась Лена и поднялалицо.

– Да, – подтвердила я, – самачуть с ума от злости не сошла, когда узнала… Вы расскажите все, легче станет.

Костюмерша вытащила носовой платок,высморкалась и сказала:

– Ну слушай, какие дуры на свете бывают.

Замуж Леночка Литвинова выскочила рано,едва-едва исполнилось восемнадцать. Муж попался замечательный, не пил, некурил, целыми днями мастерил на кухне какие-то устройства. Иван служилинженером и мечтал изобрести вечный двигатель. Лену немного раздражали грязь иинструменты, но, если посмотреть вокруг, у других супруги оказались совсемникуда: пили горькую, а потом дрались. Ленины соседки по подъезду частенькозаскакивали к Литвиновой за деньгами, брали в долг до получки. Сунув требуемуюсумму в карман, вздыхали с завистью:

– Ох, и повезло тебе с мужем.

Вздыхали, вздыхали – и сглазили. Как-то разЛеночка, придя домой, обнаружила мужа в слезах на кровати. На все вопросы женымужик молчал, только кивал головой и рыдал. Испуганная Лена вызвала «Скоруюпомощь». Приехавший врач велел вызывать психиатрическую перевозку.Маниакально-депрессивный психоз – так мудрено называлась болячка. Восемь летбегала бедная баба из одной клиники в другую, но результат везде оказывалсяодинаков. Чуть подлеченного мужа выдавали на руки, за короткой фазой ремиссииследовала стадия глухой депрессии. Муж сидел, тупо глядя в одну точку, потомпытался покончить с собой. В конце концов ему это удалось, причем не дома, а вбольнице. Знакомые советовали подать в суд, но Лена даже рада была, что замужем недоглядели, потому что кончился многолетний кошмар. Года два она пожилав свое удовольствие, одна, благо квартиру имела отдельную и никто за ней неследил. Потом заволновалась. Возраст стремительно приближался к тридцати,следовало выйти замуж, устроить жизнь, родить ребенка… Но кавалеры всепопадались несерьезные – с удовольствием приходили в гости, ели изумительныепироги, укладывались спать на крахмальных простынях, но замуж не звали, а времяшло. Поэтому, когда наконец нашелся во всех смыслах положительный Семен, Лена,не задумываясь, тут же побежала в загс. Правда, червячок сомнения поднялнакануне регистрации голову – жених был не слишком красив, не больно умен, нешибко богат, а главное, Леночка не испытывала никакого трепета, когда Сеня невзначайбрал ее за руку…

Свадьба состоялась в январе, потом потеклибудни. Разнились они только программой телевидения, Сеня оказался не большимохотником до гулянок и, хотя работал в театре охранником, никогда не смотрелспектакли.

Однажды он пришел домой и спросил:

– Слышь, Ленк, тебе в ателье не надоело?

Жена, всю жизнь проработавшая закройщицей,только вздохнула. Ей не просто надоело, а обрыдло щелкать ножницами.

– В театре ищут костюмершу, –пояснил муж, – оклад на сто рублей больше, пойдешь?

Если бы бедный охранник мог себе представить,какие ужасные последствия повлечет переход жены в театр! Буквально на второйдень Леночка столкнулась с Костей. Катуков пришел за камзолом. Робея отсобственной неумелости, новоявленная костюмерша принялась застегивать крючки насюртуке. А когда она закончила работу, Костя нежно взял ее ладошку и пропел:

– Ручка какая у тебя маленькая, как упринцессы!

Лена зарделась, за всю более чемтридцатилетнюю жизнь ей никогда не приходилось выслушивать комплименты. А Константиноказался большой мастер в деле обольщения, у нее начался безумный роман.Естественно, по театру тут же разнесся слух. Что только не делал Сеня, чтобыотвадить жену от любовника: запирал на ключ, отнимал одежду, пару раз дажепоколотил!.. Но Леночка словно с цепи сорвалась. Тогда Семен кинулся с кулакамина Костю, но наглый любовник оказался сильней и в честном бою накостылялобманутому мужу по шее. После этого случая Лена категорично потребовала разводи через полгода оказалась свободна. Наверное, женщина ждала, что артистпредложит ей руку и сердце, но в их взаимоотношениях ничего не изменилось.

Леночка приходила к любовнику по субботам, кодиннадцати утра. Втаскивала набитые продуктами сумки, готовила обед, убирала,потом либо ложились в постель, либо шли куда-нибудь развеяться… А поздновечером, около двенадцати ночи, Костя на такси отправлял даму сердца домой.Раньше Леночка не спорила, она не хотела откровенно дразнить Сеню, не ночуядома, но после развода стала намекать Косте на то, что может теперь приходитьпочаще, оставаться до утра…

Но Костя только ухмылялся и отвечал:

– Извини, всю неделю занят. Даже хорошо,что редко встречаемся, каждый раз словно праздник, а то надоедим друг другу…