chitay-knigi.com » Разная литература » На руинах Империи - Татьяна Николаевна Зубачева

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 386
Перейти на страницу:
не оставляют, потом может и не быть».

Девочка забрала у него ложку и поставила на стул тарелку, положила туда салфетку, но уходить явно не собиралась. Она сидела на краю кровати, болтая ногами и разглядывая его.

Алиса считала, что за свои труды она вполне может позволить себе поприставать. Ведь она два дня терпела, не мешала ему спать, а сейчас… сейчас её время. И совсем он не такой страшный, как ей показалось вначале.

Эркин догадывался, что просто заснуть ему не дадут, но сделать ничего не мог. Привычка повиновения была слишком хорошо вбита в него, а она была слишком белой, чтобы шугануть ее по-питомничьи.

– Я Алиса. А тебя как зовут?

Он медлил. Но она может назвать его имя только Жене, а Женя знает. И он нехотя назвался.

– Эркин.

– Эр… Эри… – попыталась она повторить и рассмеялась, – Эрик, да?

Он кивнул. Эрик – так Эрик. Не худший вариант. И попробовал сам повторить её имя.

– Элис?

– Нет, – замотала она головой. – Я Алиса. Меня на улице зовут Элис, по-английски. А дома я Алиса. А-ли-са.

– Алиса, – покорно повторил он и кивнул, запоминая.

– Ой, а лекарство. Мама велела тебе принять. Днём. Вот! – она подала ему пакетик. – Я сейчас тебе морса принесу.

Она слезла с кровати и побежала на кухню. Он помял пакетик, прощупывая таблетки. Три? Утром Женя дала ему четыре. Ну, надо так надо. Алиса уже вернулась с кружкой тёмно-розовой жидкости в белых разводах от молока. Опасаясь потревожить плечо, он зубами разорвал пакетик и вытряс прямо в рот таблетки. Алиса подала ему кружку. Морс оказался чуть кисловатым и очень приятным. Алиса забрала кружку и посмотрела на него.

– Принести ещё?

Эркин покачал головой. Молоко, суп, да ещё морс… Поход в уборную всё ещё слишком труден для него. Чуть не рассчитаешь и вмажешься плечом. А уж там хоть криком кричи, хоть падай от боли.

– А сейчас что?

Вопрос удивил его, он не сразу понял, о чем она спрашивает, и переспросил.

– Что?

– Что будешь делать?

– Спать, мэм, – ответил он, сползая под одеяло.

Это обращение обычно. Для раба любой белый – господин. Но она засмеялась этому как шутке.

– Я не мэм, я Алиса.

Но он уже проваливался в теплый колышущийся сумрак сна.

Алиса посмотрела на него. Спит. Но зато она знает, как его зовут. Эрик. Смешное имя. Так никого не зовут. Но будить его нельзя. Ну и пусть. Она себе сейчас сама что-нибудь придумает. А потом он проснётся, и она ещё поболтает с ним.

…Он спал, знал, что спит. И он снова спускался по рабочей лестнице Паласа к душевым и камерам. Его шатало, и пару раз пришлось хвататься за стенку.

– Однако, умотало тебя, – сочувственно сказал надзиратель.

Не Каракатица, другой. Этот надзиратель только появился, и ему ещё не придумали прозвище. Приглядывались.

– Да, сэр, – ответил он, не думая и не понимая, что говорит.

Всё плыло и качалось. Но его тело знало, что делать, лучше него. Он содрал и сбросил в коробку обувь и в бак для грязного штаны и рубашку. Его руки взяли из другого бака кусочек мыла, а из корзины мочалку. Кто-то что-то сказал ему. Он ответил и шагнул в душевую. Его оглушил гул воды и голосов. Шлёпая по мокрому полу, он брёл, отыскивая свободное место.

– Эй, Красный, – окликнул его Живчик, – вали сюда.

Он молча встал между ним и Угольком и резким рывком открыл воду. Тугая струя едва не сбила его с ног, он закинул голову и подставил лицо. Вот так. Теперь хрен кто разберёт, отчего щёки мокрые.

– Ты чего такой смурной? – Живчик приплясывал, будто в зале на разогревках. – Каракатица влепил?

– Нет, – нехотя ответил он и добавил. – Она сказала, что претензий не имеет.

– Это первачка-то? Я видел, как тебя дёрнули.

– Первачка, – вздохнул он и, чтобы знали от него, всё равно не утаишь, лучше самому, пояснил. – Целка.

– Ага, я слышал, как Хмырь радовался.

– Первачка, целка, и без претензий? – вмешался Уголёк. – Ну, ты мастер.

– Мастер? – он усмехнулся. – На ногах не стою, вот и всё мастерство.

– Как же ты её уговорил, чтоб без претензий? – не отставал Уголёк.

– Как-как! – он уже намылил голову и яростно раздирал слипшиеся от пота волосы. – Так и уговорил. Это ты нахрапом норовишь…

– Ну, ты, краснюк…

Уголёк не договорил, судя по звукам, ему кто-то дал по затылку. Не из любви к индейцам, понятно, или к нему лично, а молод ещё Уголёк для спора. А когда он смыл пену и протёр глаза, ни Уголька, ни Живчика уже не было. Рядом мылся трёхкровка из соседней камеры. Видно, по нему Каракатица прошёлся: не моется, а так, обтирается водой, и душ пустил еле-еле…

…Эркин проснулся вовремя. Ещё немного, и он бы себе устроил душ. Хочешь, не хочешь, надо вставать. Он откинул одеяло так, чтобы потом было удобно лечь, и осторожно сел. Голова уже не кружилась, и тело, в общем-то, слушалось. Так же осторожно он встал и пошёл, стараясь не шевелить правой рукой. Он не смотрел по сторонам, не до того ему сейчас, но, уже возвращаясь, поискал взглядом девочку. Кажется, вчера, если это только ему в бреду не почудилось, он напугал её. А ему это уже совсем ни к чему.

Но она спала. Видно, как играла, так и заснула прямо на полу у своей кровати в обнимку с каким-то тряпичным зверем. Разбудить, что ли? Пол холодный. Осторожно, боясь упасть, он подошёл и наклонился над ней.

– Алиса. Не спи на полу, Алиса.

Она только поёрзала щекой по морде игрушки и не ответила. Эркин беспомощно выругался вполголоса. С одной рукой ему не управиться. И если она сейчас проснётся и закричит… не хочется думать, что потом будет.

Он опустился на корточки, передохнул и попытался подсунуть левую здоровую руку под неё. Так. А теперь… а теперь… Он поднимался, держа её на локте поперёк туловища. Конечно, она была слишком тяжела и сразу заскользила вниз, но он успел качнуться вперёд и дал ей соскользнуть на кровать. И, наконец, облегчённо выпрямился. Сердце бешено колотилось о рёбра, на лбу выступил пот. Но дело сделано. А чтоб не проснулась… Он поднял за ухо смешного зверя и положил рядом с ней. Вот так. С минуту он стоял, переводя дыхание и глядя на разметавшуюся во сне девочку, и медленно побрёл к постели. Ныло потревоженное плечо, неприятно зудела щека. Ну, щека – это пустяк. Спальником ему всё равно не быть, так

1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 386
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности