и зонтиками. которые тут сдавались в аренду, но таких было ничтожно мало по сравнению с теми кто просто загорал на полотенцах.

Я это не очень понимаю, какое удовольствие лежать голым телом на камнях, пусть даже и если между тобой и этими самыми камнями полотенце?

Да и вообще, практически все ялтинские пляжи, за исключением разве что Массандры, не отвечали моим представлениям о прекрасном.

Галька. кругом крупная галька, как впрочем и по всему крымскому побережью, ну кроме Евпатории, конечно.

Но там климат намного хуже чем в Ялте. Город-же в выжженной солнцем степи. Так что наличие песка не могло полностью компенсировать его недостатки.

На Массандре чуть-чуть не так. Здесь галька мелкая и ровная, и не надо прыгать горным козлом, рискуя повредить себе ноги.

Поэтому этот пляж и был самым полярным в городе, и местом притяжения не только огромного количества отдыхающих, но и шулеров всех мастей.

А еще,за время пока был инвалидом, я и забыл ощущения которые возникают когда идёшь голыми ногами по раскаленным камням. Хорошо хоть у меня были тапочки для плавания. Без них вообще беда. Пока дойдешь до воды ожог получить можно.

Но, несмотря на то что эта обувь пользовалась среди отдыхающих огромной популярностью, были и те кто ей пренебрегал. Притом и взрослые и дети.

Но это их дело.

Благодаря Щуплому деньги у меня были, поэтому своё первое посещение пляжа, как же я давно не был в подобных местах, я решил сделать комфортным и арендовал, с дикой переплатой, шезлонг и зонтик.

Только устроился с комфортом, разложил полотенце, засунул под лежак сумку в которой были нарезанные фрукты купленные поблизости и вода, как ко мне тут же подскочила какая-то дородная тетка с целым выводком детишек мал-мала-меньше.

— Ой, молодой человек, а вы что, один под зонтиком отдыхать будете?

Я нарочито медленно покрутил головой, и сказал:

— Ну да, вы что видите рядом со мной еще кого-то?

— Вы же не против если мы тоже им воспользуемся? Тут места еще полно а у меня дети к солнцу не очень привычные, первый раз на море.

— Мам, как это первый раз? — тут же сказал мальчишка лет двенадцати, самый старший, — я же в прошлом году в Артеке был, пока вы с папой и Машкой и Витькой в Сочи…

— Ой не слушайте его, — тут же перебила его маман, — он у меня фантазёр.

Если бы она мне так нагло в глаза не врала, я бы был совершенно не против, тем более что места действительно хватало. А так… а так я всё равно махнул рукой и сказал:

— Валяйте, но чур только не кричать у меня под ухом, — что я в самом деле, не отказывать же детям из-за их хабалистой мамашки.

В общем, спокойно полежать позагорать не выйдет. Хотя глупо этого ожидать от переполненного людьми пляжа на котором на каждом квадратном метре по два человека. Этакое огромное людское море. Но я не в обиде.

Тем более что долгое время, очень долгое. я был лишен и этого. Да и не так уж это и плохо.

Для какого-то социопата этот пляж был бы похуже одиночной камеры. Но я то не такой. Быть среди людей, хоть даже и отдыхающих на пляже. это тоже свое совё рода удовольствие. Видеть радостных, довольных людей, слушать детские крики и смех. Улыбаться красивым девушкам и видеть как они улыбаются в ответ. Чистый кайф.

Но еще большим кайфом было море.

Пусть оно похоже на суп с фрикадельками сейчас. Ну и пусть.

Тем более что всего-то и делов что поработать пару минут кролем. До того инцидента я был отличным пловцом, да и после тоже старался плавать.

Так что я отплыл до буйков и просто лёг на воду. Вдалеке от плескавшихся у берега и лежащих на гальке. Красота!

Еще и соседи оказались отличные. Буквально через пару минут в паре минут от меня остановился катамаран с целой тройкой прелестниц. Все как на подбор молодые, красивые, да еще и в одинаковых ярко-красных раздельных купальниках. Советская пляжная мода была что надо. Оставляла немало простора для воображения но и открывала многое. Если конечно обладательница купальника обладала соответствующей фигурой. Как у этих красоток.

— Здравствуйте девушки, — сказал я подплыв к их катамарану и уцепившись за него, — можно я тут немного передохну.

— Отдыхать на берегу надо, дядя, — сказала одна из них. — Тоже мне нашел отдых. Всё, девочки, мне тут уже не нравится. Как обычно нашёлся Дон Жуан, который решил познакомиться. Нигде покоя от них нет.

— Кать, а я не против, — ответила одна из её подруг, — что-ты как бука? Всё тебе не нравится. Всё стараешься парней распугать.

— Да достали они меня, парни твои! И в институте от них покоя нет. И в клубе тоже. Всё норовят подойти, помочь. Как будто мы сами с канатами и парусами не управимся. Достали!

Присмотревшись я увидел у каждой из этих четырех девушек крохотные значки на купальниках. Очень милая парусная посудина и под ней надпись «Ленинград».

— Девушки, так вы спортсменки.

— Да, яхтсмены, времена уродских феминитов еще не пришли, красота, Центрального клуба профсоюзов! — со значением ответила мне пока-что безымянная противница излишнего мужского внимания, — мы первая во всей стране чисто женская команда. Приехали сюда на регату. Вот только нас такие как ты, мужланы не допустили до соревнований, — в голосе девушки звучала обида.

— Центральный яхт клуб Профсоюзов? — переспросил я, — мой коллега и друг Володька Лотырев недавно про ваш клуб и спорт серию очерков написал.

— Лотырев? А я его помню, — тут же подключилась к разговору еще одна девушка, — хорошенький такой, он еще постоянно говорил что у него жена ревнивая. Девочки, помните?

Ответом ей стали слова согласия. Вот ведь Аова, и тут успел наследить!

— Вы, значит, тоже писатель? — спросила меня Катя, — если вы коллеги то это так.

— Верно, мы с ним писатели. Разрешите представиться. Федор Михайлович Евстигнеев. Для красивых девушек можно просто Федя. Красивые, но радикально настроенные, — кидаю взгляд на «феминистку», — могут ко мне обращаться по имени-отчеству. Ну или товарищ Евстигнеев.

— Федя, — а нус как раз четвертого не хватает. Может присоединитесь к нам? А то втроём грести тяжеловато. Того и гляди накачем себе ноги как у велосипедистов.

— Думаю, это никому не нужно, — ответил я, — ножки у вас и без этого отличные.

Сказал и подтянувшись оказался уже на катамаране. Критик всего мужского пола тут-же скривилась и подняла очи горе. А вот её подруги были наоборот рады.

Перезнакомившись, к уже знакомой мне Кате добавилась еще и Вероника, предтеча феминисток оказалась Сашей, мы поплыли вдоль береговой линии.

Хорошо быть писателем. Язык у меня подвешен что надо, а баек и интересных историй заготовлено на десятерых. А то что писатель еще и молодой и симпатичный то это вообще убойный выстрел.

В итоге все три девушки, даже Саша прекратила быть букой и оттаяла, мой пассаж насчёт имени-отчества её зажёг, но она быстро потухла, буквально силком взяли с меня обещание что мы с ними встретимся послезавтра здесь же.

Девушки вообще настаивали на завтрашнем дне, но я уже договорился с товарищем Бубуном насчёт моего визита в его совхоз. Да и округлости Галочки тоже очень и очень приятные. Даже не знаю кто сочнее, она или эти спортсменки.

Хотя тут не стоит вопрос или/или. Я успею и туда и туда.

Идея сюжета для книги у меня была, спасибо тому подслушанному разговору в троллейбусе Симферополь-Ялта, но нужно её, идею, наполнить фактурой, тем что в будущем называли заклепками.

Совхоз имени Ковпака для этого подходил как нельзя лучше.

Мы причалили к берегу и я, еще раз пообещав девушкам следующую встречу отправился к своему шезлонгу.

Попасть в ту же ситуацию что и герой Андрея Миронова в «Будьте моим мужем» мне не грозило и я быстро нашел свои вещи.

Сыграл партию в шахматы со старшим сыном безымянной тетки, парень оказался неплохим для своего возраста шахматистом и довольный улегся на шезлонг, который вытащил из-под зонтика с намерением немного позагорать.

И только я перевернулся на живот как солнце скрыла чья-то тень.

— Ага, а вот и ты, — услышал я голос щуплого, — разговор есть.

Глава 12

— Долго ты ещё? — Толян Некрасов стоял над душой и никак не давал Саньке Бекетову поймать за хвост капризную музу.

— Сейчас, одну заметку накатать осталось, — Санька хмуро гипнотизировал чистый лист бумаги, надеясь, что буквы злополучной заметки проявятся там сами собой.