– Долго же ты! – зевнул мужчина. Был он огненно-рыж и веснушчат, как большинство выходцев с Изумрудного острова. Правда, его предки где-то умудрились потерять префикс Мак в начале типично ирландской фамилии, означавшей «светлая голова». Зато сохранили генетическую особенность – голова Ола Келли оставалась трезвой и светлой в любом состоянии ее обладателя.

– Пришлось задержаться, – Гэб приятельски скользнул пальцами по протянутой для рукопожатия ладони советника, но не пожал ее. Считал – было бы точнее, как считывает сканер листок бумаги. – Как поживают наши заядлые враги? Есть новости?

– Нет. Смирились с тайм-аутом. Утром продолжим переговоры. Это была хорошая идея – спрятать курсантов в бункер. Первый и второй барьер дракониды просто снесли. И показали, что третий, видимый, их не задержит. А вот их блокирующая сеть нам оказалась не по зубам. Чувствую себя бабочкой в сачке.

– Ерунда, – отмахнулся репти. Сел в кресло напротив и устало вытянул ноги, спрятав их под журнальный стол на высоких фигурных ножках. – У них сеть только наземная, в толщу воды проникает лишь метров на сто. О наших подводных туннелях они вряд ли догадались. Берег всего-то в полусотне километров, вывезем всех.

– Почему ты не хочешь последовать плану Дэвида? Пока курсанты здесь, дракониды не будут атаковать. Это риск для людей, которых мы спасли от наемных бандитов, желающих сорвать переговоры. То есть, от смерти. Уже известно, что Борджа намеревался всех зверски убить. Не сам, конечно. Отдал бы наемникам.

– Потому что это план Дэвида. И потому что он глуп и лишает нас единственного преимущества. Мы должны отпустить спасенных без каких-то преференций для нас, иначе чем мы будем отличаться от бандитов?

– Но мы лишимся прикрытия!

– Живого щита, позорного для нас. Прикрываться студентами – немыслимая слабость и цинизм! Мы не можем позволить себе выглядеть злодеями, и без того наш семейный портрет не слишком привлекателен. Это во-первых. Во-вторых, дракониды, эти проклятые звездные мутанты, прекрасно понимают, что их агрессия – это война с нами на нашей территории, и уж мы постараемся, чтобы нападение на остров было расценено как нападение на планету, что мгновенно объединит земные расы. Мы такие же земляне, как и люди, и у нас появится общий враг. Телевидение, газеты и, главное, Сеть уже вовсю муссируют эту тему, я дал распоряжение. Потому дракониды не будут атаковать, даже если курсантов здесь не будет. Более того, у них и повода для атаки не останется. А Дэвид – идиот.

– Хм… Пожалуй, ты прав.

– Я всегда прав, аж самому тошно, – Черный криво усмехнулся. – Повод мог появиться, если бы покушение на маяке удалось и курсантка погибла. И это заставляет думать, что мой дядя заодно с кланом Борджа.

– Не может быть!

– Я даже думаю, это он сдал нашим соперникам сведения из Космической академии о каждом из группы Ренски. Слишком мало времени было у Борджа, чтобы все подготовить, и слишком быстро и точечно они сработали. Я уже не говорю о том, что на диверсию внутри маяка у злоумышленника было от силы десять минут.

– Уже известно, что перила подпилены лазерным пистолетом, а это быстро и бесшумно. Записи автономных камер стерты, а смотрителя маяка ты сам отпустил. Никаких следов посторонних не найдено, свидетелей тоже нет, сам понимаешь. Не доказать.

– Ищи, Оливер. Но не в маяке. В контактах моба моего дяди, например. Мне нужен весь его вчерашний день и все контакты по минутам.

– Будет сделано.

– И еще. Мне нужен новый донор. Пока еще есть время, я не тороплю, но сам понимаешь…

– Понимаю, – сочувственно вздохнул Оливер. – А та курсантка…

– Нет, забудь. Она мне нужна для других целей. Да и донор из нее не получится, слишком много ненависти.

– Подберу кандидатуры к завтрашнему вечеру, скину тебе на моб для выбора и утверждения.

– Буду ждать. Спокойной ночи, Оливер.

– Доброго сна, Гэб. Хотя бы на часок, – советник красноречиво посмотрел на циферблат наручных часов, показывавших четыре утра.

Дэвид Горух перестал ждать племянника лишь два часа назад. И это игнорирование без каких-либо извинений заметили этой бессонной ночью все заинтересованные лица. Габриэль пошел ва-банк.

В состоянии триумия, единого в трех лицах, дракониды поддерживали постоянный обмен информацией, жизненной силой и психоэнергетическим резервом. Каждому из троих хватало и нескольких минут расслабления, чтобы полностью восстановить боевую готовность. Триумий не терял силы, даже если сразу двое засыпали, отдавая свой потенциал бодрствующему. И Аррадор вовсю пользовался преимуществом, забыв о сне и покое.

С тех пор как гравикар треклятого Габриэля Горуха, носившего титул Принца Тени, исчез за куполом, окружавшим остров Сахреш, к изумлению Аррадора, оборвалась и его незримая связь с одной из жемчужин аль-дэй.

Оборвалась впервые с момента, как драконид ступил на мягкую траву сапфировой планеты, вдохнул ее воздух, ощутил тепло невидимых объятий еще неизвестной души.

Теперь же аль-тар испытал сосущее чувство пустоты. И неодолимую жажду, желание любой ценой ее заполнить. Вернуть изъятое. Жемчужину, соскользнувшую с нити.

В тот миг он едва удержал себя от боевой метаморфозы. Это его напугало так, как не пугал ни один враг.

Он стал зависимым? От какой-то даже еще не женщины, познавшей силу аль-дэй, а обычной человеческой девицы, нераскрытого бутона, необразованной чужеродной дикарки. Его собственности, в конце концов! Пусть даже она об этом еще не знает.

Со-мышленники по триумию, конечно, услышали его состояние, но интерпретировали не совсем верно.

«Мы вернем ее, Ар, пусть тебя это не беспокоит», – успокаивающе прошелестел мягкий голос Кайрена, их ру-тара, рулевого в отношениях с иными цивилизациями. И первого атакующего в случае неразрешимого иными способами конфликта.

«Не сомневаюсь, Кай. Но мне надо разобраться со всем этим. Я не слышал, чтобы аль-дэй имели такую власть над тарами, чтобы мы становились от них зависимыми. Мне не нравится эта зависимость».

«К хорошему быстро привыкаешь. Ты стал стабильнее, аль-тар. Сильнее. И эта сила распространяется на весь триумий. Разве это плохо?»

«Допинги всегда плохо, – отмахнулся Аррадор. – Какова будет расплата за эту силу? И, главное, кто будет расплачиваться – я или она? А если она, то чем мы будем отличаться от репти с их донорами? Будем ли мы тогда иметь моральное право обвинять их в паразитизме на человечестве?».

Кайрен не ответил. Что он мог сказать? Аль-дэй и аль-тар одной ветви были такой редкостью, что никто, кроме туманных легенд, не мог рассказать, кто и чем расплачивается в этой паре. Симбиоз это или паразитизм, как у репти? А легенды слишком часто искажают истинные события. Ру-тар Кайрен не имел привычки врать, особенно, в состоянии триумия, когда малейшее движение души тут же становится известно еще двоим.