21

Остаток субботы проходит как в тумане. Я настолько полна впечатлениями от прыжка и от Александра, что едва осознаю, что делаю. Домой я возвращаюсь уже ближе к девяти вечера и сразу после быстрого ужина, состоявшего из бутербродов, принимаю снотворное, боясь, что не смогу уснуть.

Некоторое время читаю, почти не разбирая, что происходит на страницах. Затем ещё несколько минут лежу с открытыми глазами, вспоминая нашего кота Мурзика, который забирался дома ко мне под одеяло и согревал своим теплом, затем уплываю в расслабленное состояние дрёмы.

Звонок вырывает меня из сна, где Мурзик снова рядом со мной, ритмично царапает меня острыми коготками.

Возвращаться в реальность не хочется. Я ведь тоже имею право периодически высыпаться. В конце концов, сегодня воскресенье. И даже у меня может быть выходной.

Решаю игнорировать настойчивый телефон и прячу его под подушку. Но звонок раздаётся снова. Вот бывают же такие настырные люди!

Достаю телефон и непонимающе смотрю на тёмный экран. Нажимаю кнопку включения, но по-прежнему не вижу никакого входящего вызова. Что происходит?

И в этот момент неизвестный, но настойчивый некто звонит снова. В дверь.

Подскакиваю в кровати, выбираюсь из-под одеяла, путаясь в нём, и бегу открывать. По дороге оглядываю себя, одетую в летний пижамный комплект – коротенькие шортики и маечку с персонажами диснеевского мультика о Русалочке, и решаю завернуть в ванную за халатом.

В этот момент квартиру сотрясает очередная трель звонка, на этот раз долгая, настойчивая и раздражённая.

А вдруг пожар? Тут уж не до халата.

Бегу к двери и распахиваю её, даже не заглянув в глазок.

Вот чёрт!

За порогом стоит Александр, весь из себя бодрый и улыбающийся, с пакетом в правой руке. Он окидывает меня одобрительным взглядом, приподнимает одну бровь и говорит:

– Я так и думал, что ты меня ждёшь.

– Ой, – вспоминаю о своём полураздетом виде и бегу в ванную, где накидываю на себя халат, поплотнее запахиваю и крепко завязываю узел пояса.

Вернувшись в прихожую, обнаруживаю, что Павлов уже успел закрыть дверь, разуться, и теперь он находится где-то в недрах моей квартиры. Правда, недра тут не особо глубокие, поэтому я довольно быстро обнаруживаю Александра на кухне. Он стоит ко мне спиной и что-то раскладывает на столе. По кухне плывёт аромат кофе, и я иду на него как Рокки на сыр.

– Доброе утро, – произносит Павлов, когда я обхожу стол и сажусь на табурет. – Завтрак подан, миледи.

Он садится напротив и пододвигает ко мне коробку с нарисованным сэндвичем, на картинке из-под булочки выглядывает сочная котлетка, жареное яйцо, лист салата и кружок помидора, поверх всего этого сочится аппетитный соус. Пахнет тоже вкусно, но я тянусь к стаканчику с кофе.

– Спасибо, – произношу, сделав первый глоток. Всё, как я люблю по утрам, горячий, чёрный и сладкий.

– Угадал? – он смотрит на меня с хитринкой во взгляде каким-то нечитаемым выражением лица.

От его пристального внимания мне становится неловко и одновременно тепло где-то внизу живота. Киваю и опускаю взгляд на стаканчик. Снова пью кофе.

– Я так и подумал, что ты будешь долго просыпаться, и мы оба успеем позавтракать. Тебе придётся всё съесть, Юля. – он добавляет требовательные нотки в голос, и у меня по коже бегут мурашки.

– Хорошо, – выходит какой-то тихий шелест.

Я смущаюсь и чувствую себя беззащитной. По утрам я особенно уязвима, пока окончательно не проснусь, и дневная броня ещё не успевает нарасти. Но, как ни странно, мне нравится это ощущение уязвимости рядом с Александром.

Достаю из коробки ещё тёплый сэндвич, втягиваю аромат котлеты и расплавленного сыра. Откусываю кусочек. Вкусно.

На Павлова смотреть не могу. Сейчас вернулась прежняя Юля Воронина, неуверенная и пугливая.

– Почему ты молчишь? – спрашивает Павлов.

Удивлённо вскидываю на него глаза. А что я должна говорить?

– Почему не спрашиваешь, зачем я пришёл? – поясняет он.

А точно. Я так растерялась, что мне даже не приходит в голову спросить его об этом.

– Зачем ты пришёл?

– Чтобы запереть тебя в спальне и надругаться. Много раз, – хищно улыбается он.

В этот момент делаю глоток кофе, который от испуга попадает не в то горло, и я, поперхнувшись, надсадно кашляю.

Павлов хлопает меня ладонью по спине.

– Какая ты впечатлительная. Это, конечно, тоже входит в мои планы, но попозже. А прямо сейчас, – он смотрит на часы, – у тебя осталось пятнадцать минут, чтобы допить кофе, доесть сэндвич и одеться.

– Зачем? – всё ещё не понимаю я, ошарашенная словом «надругаться» и особенно уточнением «много раз».

– Ну ты же не поедешь со мной в этой чудной маечке, – он кивает на краба Себастьяна, лучшего друга Русалочки, изображённого как раз у меня на груди и хорошо различимого под распахнувшимся халатом.

Я смущаюсь ещё больше. Мне начинает казаться, что Павлов испытывает особое удовольствие от того, что я краснею, потому что каждый раз его глаза вспыхивают предвкушением. Боюсь, что обещание запереть меня в спальне он произнёс всерьёз, и это действительно входит в его планы.

– К-куда поеду? – решаюсь всё-таки уточнить.

– А вот это, милая моя, уже сюрприз, – его улыбка напоминает Чеширского кота, Павлов меня интригует, смущает и наслаждается этим.

И я ведусь на его игру. Мне одновременно любопытно и боязно. Хочу поехать с ним и предвкушаю то, что может произойти. В какой-то момент понимаю – мысль, что Александр может стать моим первым мужчиной, уже не кажется такой невозможной. От этой мысли становится тепло внутри, а щёки краснеют ещё больше.

– Хорошо, я буду готова, – соглашаюсь с его предложением и, быстро допив кофе, отправляюсь в ванную.

– Надень джинсы, обувь покрепче и что-нибудь плотное, с длинными рукавами, чтобы не поцарапаться, – кричит он мне вслед.

А вот это уже интересно. Куда же он меня повезёт?

Быстро умываюсь, чищу зубы и одеваюсь.

– Я готова, – появляюсь перед ним.

Павлов, который только что задумчиво смотрел в окно, вдруг поворачивается и, оглядев меня с ног до головы, делает три быстрых шага, обхватывает ладонью мой затылок и впивается в губы. Я предпринимаю слабую попытку вырваться, а затем тону в поцелуе и ощущении его властных губ на моих губах.

22

Звонок телефона врывается в сознание тревожным набатом. Я с трудом выплываю из омута страсти и окидываю нас с Александром слегка замутнённым взглядом. Пугаюсь того, что вижу перед собой.

Мой халат находится где-то вне поля зрения, майка задрана высоко, так, чтобы Павлову было удобно ласкать мою грудь. На нём вообще