– Сам приготовил. Кушай, деточка, пока есть возможность, – шепнул он на ухо Вилли.

Леший продолжал:

– Царица Бякандии ненавидит злыдней, завидует их колдовской силе. Но людей она ненавидит ещё больше. Верховная наслушалась сказок своих приятелей домовых про современные человеческие города и машины, она чуть не лопается от зависти. А больше всего ей хочется попробовать сладкой воды с запахом земляники и пузырьками. Ради этого самого лимонада она готова уничтожить половину земного шара!

– Знаешь, Лёша, у меня, кажется, созрел план, как спасти мир, – вмешался вдруг Добрыдень. – Ты подкрадись к Верховной сзади и… бац! Стукни её по голове изо всех сил, – посоветовал старичок. – Тут добро и восторжествует.

Леший усмехнулся.

– Ничего себе, а ещё Добрыднем называется! Не могу я так. Я ведь теперь хороший. Нельзя победить зло его же методами.

– А люди говорят, что добро должно быть с кулаками, – возразил Добрыдень.

Леший застенчиво поднял огромные кулаки – каждый с лисью голову.

– Кулаки-то у меня есть, – сказал он. – Только ударить я не могу. Они у меня так… для красотищи. Как цветы на картошке.

Леший придвинулся поближе к Але и забормотал скороговоркой:

– Если обидеть Верховную, за неё вступятся лесные существа, а на мою сторону встанут звери и птицы. Начнётся большая война. Погибнут детёныши… Я не могу этого допустить.

– А если попросить помощи у злыдней? – предложила Аля. – Мне показалось, они не такие плохие.

Леший отрицательно покачал головой.

– Ты их совсем не знаешь. Ещё неизвестно, на чью сторону они встанут. Злыдни предпочитают не вмешиваться, потому что у них свой мир, своя жизнь. Как и у людей. Нет, нам некого просить о помощи. Это наш лес, наша Бякандия и наша собственная беда. С ней мы должны справиться сами, своими силами. Силами существ.

– Какой ужас! Какая дичь! – Добрыдень снова покачал головой. В последнее время голова у него так часто качалась, что, казалось, вот-вот открутится, как крышечка от флакона.

– Выходит, если Верховная проберётся в Царство, она станет всемогущей? – спросила Аля.

– Возможно, но это совсем необязательно.

– Как это, необязательно?

– Некоторые по возвращении из Царства ничегошеньки не помнят, да и сами ничуть не меняются. Другим это идёт на пользу, вот мне, например. Вы видели портрет в сенях?

– Ух, дда… – сказал Вилли.

– Так я выглядел каких-то тысячу лет назад. Я нарочно нарисовал этот портрет и повесил его на самом видном месте, чтобы всегда помнить о своём прошлом и не повторять старых ошибок. Сейчас я часто гуляю по Тридесятому Царству, я черпаю в нём свою мудрость. Каждый раз по возвращении оттуда я смотрю на этот мир новыми глазами и радуюсь жизни, как ребёнок.

Вполне вероятно, что и Верховная исправится, и добро возьмёт в ней верх. А если наоборот? Если она разбудит в Царстве силы зла, то недалеко и до конца света…

– Лёшенька, а когда, по твоим подсчётам, конец света? – поинтересовался Добрыдень.

Леший долго молчал, загибая большие сильные пальцы.

– Точно сказать не могу, но самое раннее – послезавтра… – ответил он наконец.

– Это же замечательно! – воскликнул Добрыдень.

– Почему? – удивился Леший.

– Так у нас целый день впереди! Представляешь, сколько ещё зверей ты успеешь сегодня вылечить! Сколько стихов написать! А я, пожалуй, блинков с мёдом напеку.

Старичок сладко потянулся.

Леший уставился на Добрыдня с таким интересом, как будто на его широком лбу, плавно переходящем в лысину, были начертаны древние письмена.

«А ведь он, пожалуй, прав, – подумал Леший. – Мужчине не к лицу переживания. Какой пример я подаю этим существам? Они же такие маленькие, а сколько в них мужества! Ещё не хватало, чтобы они приняли меня за нытика».

– Я только одного не понимаю, – вслух произнёс Леший. – Почему Верховная обратилась к существам с просьбой отобрать у меня ключ? Почему Верховная сама не придёт сюда? Она ведь тоже волшебница… Когда-то она бывала в этом доме, и перенестись через озеро не составляло для неё особого труда. Тебе, Аля, ничего об этом неизвестно? Ты не замечала в последнее время каких-нибудь странностей в её поведении? Ты ведь тоже бяка…

Аля задумалась.

– Да нет, пожалуй, всё как всегда… Вообще-то я с ней мало общаюсь. Вот если бы у Васьки спросить… Но она сейчас спит.

– Да, я знаю, – ответил Леший. – Тогда остаётся одно: надо поговорить начистоту с самой Верховной. Я не хочу больше блуждать впотьмах. Я должен знать точно, что грозит моей стране.

Добрыдень, включи, пожалуйста, бякобук и соединись с Верховной.

* * *

Старичок достал из серванта блестящий жёлтый шарик, сжал его в руке, и… одна из стен кухни засветилась. Сначала она стала голубой, потом зелёной, а потом вдруг пошла рябь.

– У Верховной опять включена защита, мы не можем сейчас связаться с ней, – Леший вздохнул.

– Ух, а я бы хотел увидеть родную нору, – Вилли пригладил усы. – Интересно, как там Васька?

В этот момент на стене-экране начали проступать очертания предметов.

– Ой, – спохватился Добрыдень, – я на шарик нажал случайно, а Вилли как раз адрес сказал в это время. Выходит, мы сейчас вашу нору увидим. Вы, деточки, забыли дома бякобук выключить.

– Это ты забыл! – накинулась на Вилли Аля.

– Ух, нет, ты…

Но то, что они увидели на экране, отбило у друзей всякую охоту ссориться. Глаза у них полезли на лоб.

На кровати неподвижно лежала Васька, лапа её свисала вниз. И вдруг указательный палец бяки пошевелился. Потом Васька подняла голову и уставилась на них мутным, невидящим взором. Спустив на пол одну лапу за другой, она встала, качнулась и направилась прямо к лестнице. Через минуту все услышали, как захлопнулся люк в норе. Васька ушла.

– Ух, ну и дела… – удивился Вилли. – Я думал, что она ещё недели две проболеет.

– Кто-то её позвал, – сказал Леший. – Тот, чья магия сильна. По-моему, она так до сих пор и не пришла в сознание.

– Да, она шла как деревянная, – заметила Аля. – Обычно Васька такая вёрткая, хоть и толстая…

– Ух, нам, наверное, пора домой, – засобирался Вилли. – Там бякобук не выключен, зомби всякие бродят… Не обижайтесь, господин Леший, мне здесь очень нравится, но я должен охранять свою нору.

Леший понимающе кивнул.

– А что это за огоньки мы видели, когда над лесом летели? – вспомнила вдруг Аля. – Красотища… Сначала огоньки врассыпную горели, а потом выстроились в линии как по команде. Это колдовство?

Леший улыбнулся.