Я делаю осторожный шаг в сторону, не сводя с него напряжённого взгляда. Всего мгновение назад он казался безвольным и опустошённым, но сейчас рывком бросается вперёд, упираясь лбом в мои колени.

— Не-е-ет… Лучше постой со мной рядом. Говори о чём угодно, только не молчи. Сделай вид, что тебе не плевать.

Я опускаю руку и касаюсь тёмных волос, зарываясь в них пальцами. Он поднимает лицо ко мне: в глазах застыло мучительное ожидание.

— Не сиди на бетонном полу, Роман. Ты можешь заболеть.

— Ха-ха-ха! У меня только одна болезнь. Но ни один врач не выпишет мне рецепт, по которому я мог бы купить себе лекарство.

Я ерошу пальцами его волосы, немного царапая ногтями кожу головы, и чувствую, как он обхватывает мои ноги руками.

— Бес, поднимайся. Я устала и хочу отдохнуть. И тебе бы не мешало сделать то же самое.

Он отрицательно машет головой.

— Вставай, Бес. Я не хочу, чтобы на моей совести была смерть парня, умершего от воспаления лёгких. До дверей моей квартиры — десять ступенек и три шага. Мне кажется, даже ты в состоянии их преодолеть.

Я высвобождаюсь из захвата его рук и поднимаюсь по ступенькам:

— Исполнишь мою просьбу, Рома?

— Любую, Снежинка.

— Не сходи с ума, пожалуйста, и не требуй ничего от меня.

Я поворачиваю ключ в замке, зная, что он шагнёт следом.

Щёлкает дверной замок, впуская нас в квартиру, дыхнувшую в лицо теплом. Я тянусь к выключателю, но Роман перехватывает мою руку и спускает сумку с плеча. Он удерживает мои запястья и заводит их себе за спину.

— Я же просила…

— Всего лишь обними меня. Пожалуйста.

Чёрт. Отчаянной просьбе в его голосе сложно сопротивляться. Я послушно скольжу ладонями по спине под его пальто. Чувствую, насколько он напряжён, и осторожными движениями поглаживаю спину через ткань рубашки. Роман прижимает меня к себе, стискивает до боли и утыкается мне носом в затылок. Жадно дышит, втягивая воздух с запахом моих волос и парфюма.

Он цепляется за меня так жадно и неистово, словно в моих пальцах зажат карабин, на котором удерживается его канат, раскачивающийся над пропастью. И сейчас, стоя в темноте коридора, я понимаю, что не смогу разжать пальцы, позволив ему упасть.

От мягких осторожных движений Роман расслабляется. Напряжение покидает его тело с шумными выдохами. Горячим дыханием мне прямо в волосы. Он что-то говорит еле слышно, но слов не разобрать. И не хочется. Земной шар остановился и… продолжил движение без нас, выкинутых далеко за пределы его орбиты.

Глава 18. Бес

Медленно-медленно её ладошки гладят мою спину. Их холод я чувствую даже через ткань рубашки. Холодные прикосновения отрезвляют лишь затем, чтобы вновь наполнить меня до краёв. Но уже чем-то другим. Не бешеным сумасбродством и одержимостью, но тем, чему я ещё не могу подобрать название. Я мог бы простоять так целую вечность, но Снежинка здесь правит балом: отстраняется, скользнув руками на грудь. Я накрываю её руки своими ладонями. В темноте видны лишь очертания её силуэта. Хочется увидеть, с каким выражением в глазах она сейчас на меня смотрит? Хочется и одновременно страшно двинуть рукой влево, нащупывая выключатель. Вдруг на дне зрачков плещется только презрение и жалость?

— Я не хочу провести весь вечер, стоя на пороге собственной квартиры, Бес.

Приходится отступить и разжать объятия. Она щёлкает кнопкой выключателя и присаживает на пуф, чтобы снять полусапожки. Я опускаюсь быстрее неё и расстёгиваю замок.

— Я сама, — тянет ногу на себя.

— Позволь мне.

Удерживаю ногу за икру и стягиваю сапожки по очереди. Тонкий капрон чулок не защищает от холода — кожа совсем ледяная. Кроваво-красным просвечиваются миниатюрные ноготки на пальчиках ног.

— Ты совсем заледенела.

— Долго ждала такси.

Я выпрямляюсь и снимаю пальто, чтобы не сидеть у её ног. Потому что чувствую, ещё одно мгновение — и снова начну вытворять какую-нибудь дичь. Она проходит вглубь квартиры. Совсем другая, чуть более расслабленная, чем обычно. Наверное, правду говорят, что только в стенах дома мы становимся самими собой.

— Проходи располагайся. Я оставлю тебя ненадолго.

Она щёлкает светом в зале.

— Нет, не надо. От аквариума приятно светит.

— Мне тоже нравится. Успокаивает. Тебе бы не помешало завести себе рыбок, Бес.

Снежана скрывается в спальне и выходит через минуту с одеждой под мышкой.

— Я могла бы предложить тебе свой халатик, чтобы ты переоделся. Но, боюсь, он будет тебе коротковат. Или что-нибудь из мужского, но…

Я отвечаю резко, не давай ей договорить. Даже думать не хочу о том, что кто-то из мужчин бывает здесь, в её квартире, ходит, оставляя повсюду следы своего присутствия, погружается в неё нарочно медленно или быстрыми резкими толчками. От дурных мыслей темнеет перед глазами и перехватывает дыхание.

— Нет.

И чуть спокойнее добавляю, заставляю себя не беситься:

— Я останусь в своей одежде. Или сниму рубашку.

— Хорошо. И на самом деле мне нечего тебе предложить. Единственную мужскую футболку я выкинула.

Меня подбрасывает вверх от беспричинной радости.

— Но может быть, вот это тебе подойдёт.

Она швыряет в меня серым комком ткани. Безразмерная уродливая футболка с эмблемой университета.

— Презентовали за участие в активной жизни университета?

Снежана улыбается:

— Вроде того.

Я расстёгиваю рубашку и скидываю её на диван. Снежана, склонив голову набок, рассматривает меня и немного краснеет, заметив синяки и кровоподтёки на левом плече. На том плече, в которое она вгрызалась зубами, царапала меня своими ногтями, пока я вбивался в неё у стены в аудитории.

— Одевайся, Бес.

Снежана проходит мимо меня, направляясь в ванную, и оставляет меня наедине с собой на долгих шестнадцать минут. Я просто слежу за минутной стрелкой часов, висящих на стене. Кажется, что она ползёт слишком медленно. Я перевожу взгляд на аквариум, следя за плавными движениями рыбок. В них на самом деле есть что-то умиротворяющее, как в отдалённых всплесках воды, доносящихся из ванной.

— Я буду на кухне.

Её голос раздаётся над ухом совсем близко. Кажется, я едва не заснул, сидя на диване.

— Иди в ванную, Бес. Просто смой с себя этот день.

Я послушной марионеткой двигаюсь в заданном направлении.

— Буду пахнуть твоим клубничным шампунем для волос?

Она изумлённо поднимает брови:

— Я похожа на ту, которая пользуется подобной дрянью?