– Скоро приедет. – Я помог Ари добраться до парковки.

Девушка села на бордюр и молчала, на меня старалась не смотреть.

– Ты не должен был, – негромко сказала Ари, когда я садился в такси: не хотелось видеть их вместе.

Ее слова звучали не в стиле: «Ты не должен был, но спасибо», это было: «Какого хрена ты лезешь не в свое дело, Рэтбоун? Ты не должен был!» Я воспринял ее сбитую речь так. Господи, как наивно было… на миг… подумать…

– Но я помог, ясно?

Захлопнул дверцу, назвал свой адрес. В зеркало заднего вида я с болью наблюдал за по-прежнему любимой девушкой.

– Спасибо.

Мне послышалось. Не иначе.

***

Через полчаса на мобильный пришло смс от Джерада: «Ты помог, спасибо. Прости. Мне не хватает тебя». Не могу простить. Вся злость на него, хотя сначала винил во всем Аристель. Но Джерад – ножище в спину.

«Как она?»

«Смешала алкоголь и какую-то дрянь. Промыли желудок. Еще раз спасибо».

Я кинул телефон на сиденье. Не могу поверить, вместо того чтобы соблазнять Карен, я прошу водителя бесцельно ездить по городу под Hurts и ностальгирую: именно я вытаскивал Ари из историй, в которые она обожает влипать. Сейчас ее спасает Джерад, он отвозит ее в больницу, он сидит с ней в палате, он винит себя, что проглядел. Он. Он. Он. Не я.

– Софи, – тихо-тихо, сомневаясь. Я не помнил, как набрал ее номер. В отчаянии скользнул пальцами по экрану и долго слушал гудки, потом ее звонкий голос на автоответчике. – Софи, я скучаю. Возвращайся.

***

Рассвет. Небо цвета чайной розы провожает от автомобиля до дверей квартиры Ари. Легкий ветерок подталкивает, торопит зайти. Мне нужно сюда? Можно сюда?

Простыни смяты – она уехала, не застелив постель. Аромат малины и карамели кружит голову; я лег в кровать и провалился в сон.

Присутствие здесь должно уничтожать, но я, напротив, ощутил спокойствие. Время остановилось. Тут ее личные вещи, ее аромат, ее жизнь со мной. Она любит сбегать, любит вычеркивать, будто ничего не было. Всегда удивлялся: Ари легко оставила родителей, меня. Способна ли она на привязанности? Или страдаю только я?

Звон ключей. Шуршание в замочной скважине. Удар по входной двери.

– Черт!

Я открыл глаза и скатился с кровати, ударившись о тумбочку. Потер затылок и не сразу сориентировался, где нахожусь. Очередной удар по двери. Не показалось. Я доковылял до прихожей, на ходу разминая затекшую спину, потом вытащил из замочной скважины свой ключ. В нее тут же просунулся другой ключ и дверь распахнулась с ироничным криком открывшего:

– Ну, наконец-то! Аллилуйя!

Не знаю, кто шокирован сильнее: Ари, застывшая на пороге квартиры и глядевшая на меня, как на привидение, или я – заспанный, помятый и такой же удивленный. Нелепая встреча. Ари могла оправдаться, а я…

– Что ты здесь делаешь? – очнулась Ари. – Второй раз за сутки задаю тебе этот вопрос. Преследуешь меня?

Да-да, скажи еще боишься, что я тебя изнасилую. А ведь…

Ари положила ключи на тумбочку и скрестила руки на груди. Выглядела Аристель безумно сексуально, даже лучше, чем в клубе. Непривычно строгая новенькая одежда: зауженные черные брюки, майка, приталенный пиджак, туфли на высоком каблуке. Абсолютная противоположность вчерашней Ариэль.

Я вспомнил, как взял ее на этом полу в свой первый визит. А если…

– Зачем пришел? – спросила Ари на тон громче. – Мой акцент мешает понять слова?

– У тебя нет акцента, – буркнул я. Хотя акцент был, слегка заметный, скорее топорно-немецкий, чем ломано-русский. – Я пришел… пришел… искать записную книжку.

Ари фыркнула и отвернулась к зеркалу. Она сняла пиджак, туфли и прошла в спальню. Без каблуков и строго пиджака Ари выглядит как девушка из Сан-Диего. Юная, наивная, влюбленная.

Я оперся о стену, дабы не потерять равновесие – картинки прошлого и настоящего сместились. Мы точно не вместе? Она не вернулась из кофейни? И сейчас не будет отдыхать за просмотром телевизора, не позовет меня составить ей компанию? Нет, не верю.

– Собираешься искать?

– Что искать? – не понял я, преодолев расстояние до спальни.

Ари усмехнулась и достала из прикроватной тумбочки резинку для волос. Завязав локоны в неопрятный пучок, отвернулась к окну и распахнула шторы. Спальня озарилась светом, а взору открылся беспорядок, пыльная мебель, увядшие цветы.

– Так и думала – соврал. Записную книжку ты не терял, у тебя ее вообще нет.

– Есть. Терял. – Упрямо буркнул я. – А ты что тут делаешь?

– Это моя квартира, забыл? – с улыбкой напомнила Ари, но в темных глазах заметна печаль. – Пришла за вещами.

– Вещами?

– Продам ее. Ты против?

– Против! То есть… зачем? Тебе нужны деньги?

– Нет, – без прежней уверенности ответила Аристель. – Эта квартира мне не нужна.

– Я купил, я и продам, договорились? Деньги твои. Собирай вещи, – последние слова прозвучали так, будто я выгоняю девушку, и я поторопился уйти. – Закроешь.

Уже миновал коридор, достиг входной двери, когда услышал:

– Ладно…

Останови меня, Ари. Тебе плохо – попроси остаться. А лучше возвращайся. К чему гордость? Мы оба несчастны. Вижу. И не понимаю, почему мы не можем быть вместе. Я прощу Андерсона, ты простишь Софи. Квиты. «Не всё так просто, Рэтбоун. Ты не в первый раз оступился».

Я покинул квартиру.

***

Такого рассеянного кретина, как я, нужно еще поискать. Минут пять топтался на пороге, не решаясь вернуться. Забыл бумажник! Я дернул ручку – не заперто – и зашел внутрь. А может, я хотел вернуться.

Тихо. Чересчур тихо для человека, который собирает вещи. Вот мой бумажник. Я взял его с тумбочки и не знал, что делать дальше. Отражение в зеркале тоже не знало. Глаза выглядели зелено-карими, моргнул – нет, привычный цвет: зеленый, без примесей, озеро на глубине в тине. Пригладил непослушные волосы. Смахнул пылинки с рубашки.

Я мог уйти, но…

– Ари?

Она сидела в спальне, у комода. Вокруг разбросана одежда, косметика и фотокарточки с полароида. Ари склонилась над одной из фотографий, даже когда я позвал громче, не отреагировала, поэтому я дотронулся до ее голого плеча.

– Ты ушел, вроде, – Ари старалась говорить ровно, но я видел слезы, застывшие в уголках ее глаз. – Опять забыл что-то? – подняла голову и улыбнулась: иронично, по-доброму.

– Не поверишь, да… – Голос сел, и я говорил шепотом. – Тебе помочь?

Ари вскочила и разорвала фотографию на две половины; кинула на пол обрывки и поспешила к комоду. Пока она с хмурой сосредоточенностью вытаскивала вещи и кидала на пол, пытаясь сформировать кучу, я поднял то, что осталось от снимка: на нем мы, вместе. Любимое фото Ари: в студии нас сфотографировал Логан. Обнимаемся на диване, смеемся. Были ли мы счастливы так, как я идеализирую в голове?