– Рэтбоун? Стивен Рэтбоун?

Я мысленно выругался, но, изобразив привычную улыбку «да-да, я весь ваш и у меня всё великолепно», опустил руку во внутренний карман куртки в поисках маркера: полезно брать его наравне с бумажником и ключами.

– Какой сюрприз! – взвизгнула девушка с нагловатой улыбкой.

Понадобилось не более секунды, чтобы понять, кто передо мной. Черт возьми, я согласен на фанатку. На самую безумную фанатку из всех существующих. Но Бекки Хантер… После общения с Ари мне хотелось спокойствия, а не тайфуна.

– Привет, – выдавил я, скалясь в натянутой ухмылке.

Следовало ожидать: Бекки сестра нового владельца Cotton Candy и одна из самых надоедливых журналисток, что я когда-либо видел. Джерад говорил: она жаждет засветиться на первой полосе. В общем, психованная версия Софи Штерн. Благодаря Джераду мне удавалось избегать общества Бекки: как только пронырливая особа замечала нас, Андерсон заводил с ней такой долгий и нудный разговор, что я мог пересечь границу, а Бекки болтала бы дальше. Но Джерада со мной нет.

– Как поживаешь, Стив? Что у тебя за шумиха на личном? – низенькая шатенка села на барный табурет. – Интересно! Слышала, ты уехал на неделю из города.

– Всё нормально, – отмахнулся я, гоняя по стакану кусочек льда.

Я правда уезжал: подвернулись съемки в популярном сериале, и Марти предложил «Развеяться, попробовать себя в чем-то новом, повысить рейтинги». Я сбежал. От нее. А в итоге, вернувшись, в первый же вечер встретил ее в клубе. Мистика! Но рассказывать о приключениях на съемках (я напивался, трахал ассистенток, громко играл на гитаре и дрался с персоналом) сплетнице-журналистке подобно самоубийству. Благо, Марти и Шон всё замяли и у съемочной группы остались «Только положительные впечатления о сотрудничестве с мистером Рэтбоуном».

– Как ты, Бекки?

– Замечательно! Вернулась из командировки! Была на Гавайях! – заверещала девица. – Неужели спокойно поболтаем и с тобой нет этого, как его там, Джерарда?

– Джерада, – поправил я. – Ты тут одна? Или с подругами отдыхаешь?

В глазах Бекки вспыхнули ревнивые огоньки.

– Нет, я сама по себе! Но из общих знакомых здесь Карен и Джуди. Ну, как тебе заведение?

– Карен… Карен…

Я совсем перестал слушать Бекки. Знакомое имя.

– Модель из агентства Эвана, – подсказала журналистка. – Что думаешь насчет совместной фотографии, Стив? Неплохая запись в Twitter выйдет.

Мне было плевать и на Twitter, и на фото, и на Бекки. Я вспомнил Карен: она скрасила мне вечер на дизайнерском показе, на котором Grape Dreams выступали. После показа я уединился с моделью в туалете. Карен похожа на Софи, а значит, и на Ари. Оливковая кожа… темные локоны вьются… черные глаза… губы как бутон розы… длинные ноги…

– А почему нет! – выпалил я, со звоном поставив бокал на стойку.

Оригинал мне всё равно не светит – я с досадой глянул наверх, в сторону лофта.

– Ты о чем, Стив?

– Извини, мне пора. – Я поцеловал журналистку в щеку и вскочил со стула, но Бекки вцепилась в мой рукав, чудом не порвав куртку.

– Одно фото.

– Нет, – спокойно ответил я и вырвал локоть из цепких пальцев.

– Отлично! – крикнула вслед назойливая девица. Ее круглое лицо пылало. – Я напишу, какой ты на самом деле хам, Рэтбоун! Твой благородный образ будет развеян!

– Пиши, – отозвался я, глазами выискивал Карен, – что хочешь!

Я заметил похожую девушку – ее золотистая кожа блестела, как дискотечный шар, – и, предвкушая, устремился к цели.

Мимо пронеслась Ари, вихрем из сладко-пряного аромата духов, копны взлохмаченных кудрей и влажного от пота тела. Майка прилипла к ее груди, очертив на ткани горошины-соски. Ари было плохо: сквозь музыку я различил ее сдавленный кашель, когда Аристель промчалась в нескольких сантиметрах от застывшего меня, к выходу.

– Стивен! – Да, та девушка действительно Карен, и она заметила меня. Кокетливо улыбаясь, модель помахала.

Пара шагов. Обаятельная улыбка. Коктейль в подарок. Танец. Комплимент. Флирт. Такси. Номер в отеле. И всё – Карен будет моей.

А где-то в толпе Ари… Готов поклясться, я заметил в ее глазах слезы.

– Гребаная девчонка, – процедил я сквозь зубы и направился к выходу.

***

Я тенью шагнул на улицу. Ари, держась рукой о стену, кашляла, ее рвало. Она издавала квакающие звуки и проклинала некого Робби. Чертыхалась тихо, но я слышал, так как стоял рядом, у лестницы.

Некстати я вспомнил: мы выбежали сюда, когда я приехал за Аристель и подрался. Кажется, прошла целая вечность. Сейчас я застыл, не зная, что предпринять. Из-за тени крыши Ари не могла меня разглядеть, да ей было не до меня. Пахло скисшим молоком.

Я вмешался, когда Ари завалилась на грязный асфальт; ее колени вмиг покрылись пылью и грязью. Аристель шипела, отхаркивалась. Смазанная красная помада на побелевшем лице сделала девушку похожей на грустного клоуна. Уйти сейчас или, хуже того, продолжать наблюдать – бесчеловечно.

– В больницу или к Джераду?

– Что? – прохрипела Ари, пытаясь сфокусировать на мне взгляд затуманенных глаз. Совсем одна. Как Джерад мог отпустить ее? Как мог позволить употребить наркотики?

– Идем, – я взял девушку за запястье и потянул на себя, помогая встать.

Ари попыталась вырваться, но спровоцировала в организме очередной приступ рвоты. Выглядела бледной, руки холодные, лоб и щеки горят. Ответ очевиден – больница. И будь моя воля, я ни за что не отвез бы ее обратно к безответственному придурку Джераду.

– Убери… от меня… руки. – Ари вырвалась, но ее попытка бежать провалилась: вновь девчонка упала в мои объятия. – Не хочу… тебя… видеть.

Я обнял ее за плечи и потащил, как тряпичную куклу.

– Сейчас позвоню ему, – сообщил я. Говорить трудно. Кашлянул. Мне придется отпустить ее сегодня. Я должен. – Он заберет тебя отсюда.

Аристель промолчала, я набрал номер.

– Рэтбоун? – перекрикивал шум Джерад. Он что, на тусовке?!

– Какого хрена ты позволил ей уйти? Какого хрена отпустил?! – Я видел протест в глазах Ари, но не мог остановиться. – Любит он, как же!

– Что стряслось-то? – Стало значительно тише – видимо, Джерад вышел на улицу. – Я на работе, она дома. Почему ты?..

– Потому что ТЫ должен приехать СЕЙЧАС ЖЕ в ее старый бар!

Сбросив вызов, я прикрыл глаза. Вдох-выдох. К черту. Ее. Его. Всё. К черту. Но я знал: никакая Карен мне не поможет. Больше всего на свете я хотел забрать Ари домой, уложить в постель и гладить по голове, пока она не уснет. Малышка, я никогда не смогу всерьез злиться на тебя. Возможно, и ты когда-нибудь простишь?