— Я её и не выбирала, — слабо улыбнулась я, ощущая чуть ли не облегчение в груди. — И продолжить не особо хотела бы.

Темнейший потянул на себя, и опёршись ногой об ветки, я тяжело перебралась на балкон, всё ещё пытаясь отдышаться. Сердце стучало в груди как ненормальное, а ноги еле держали меня, грозясь подогнуться и упасть на колени прямо перед Темнейшим. Впрочем, учитывая то, что он сделал для меня, это было бы минимум моих благодарностей.

— И кто же вас так? — наклонив голову и сощурив глаза, всё же поинтересовался он, стоя в каком — то шаге от меня.

Я запустила руку в волосы, выдёргивая мелкие веточки и застрявшие листики. Страшно было представить, что я вообще сейчас являла собою — вся в красных следах, синяках, с порванным платьем и без одной туфли, которой лишилась ещё во время полёта. Прямо глобальное преображение за каких — то пару минут! И что самое ужасное — застал меня такой никто иной, как сам Темнейший!

Нечаянно выпутав из волос заколку, отчего половина причёски тут же развалилась, я поморщилась. И даже не церемонясь завертела головой, освобождая волосы из плена. Тяжёлые пряди, завитые в кольца, посыпались на плечи и спину, когда заколки с тихим стуком покатились по полу. Лишь диадема осталась, прочно сидя на моей голове. Кажется, она единственная, кто не пострадал.

Я взглянула на Темнейшего, который всё это время наблюдал за мной, и только набрала воздуха, что бы ответить, как рядом послышался шум крыльев. В следующий миг, даже не успев опомниться, я уже стояла в стойке, вцепившись пальцами в кинжал и зло оголив верхнюю губу. От столь быстрой реакции я удивилась: как Ис вообще могла пропустить удар в сердце? Что же это за человек такой?

На бортик, тяжело дыша и гневно сверкая глазами, приземлился Анор. Сначала его взгляд пронзил меня, и только после остановился на Темнейшем. Крылья ниита тут же обессиленно опустились, а сам он, быстро спрыгнув, чуть ли не с размаху упал на колено.

— Господин, прошу прощения за мою сводную сестру. Если она потревожила вас, то понесёт за это наказание. Я лично доставлю её к Аваху и…

— Это ни к чему, — перебил его Темнейший, жестом приказав подняться на ноги. Анор покорно встал, опустив голову и сложив за спиной крылья. — Она не помешала мне. Но кажется тебе, Анор из дома Ааров, зачем — то она нужна.

— Так и есть, — замешкавшись, кивнул Анор, бросив в мою сторону предупреждающий взгляд. — Исара крайне неосторожна. Она поскользнулась и упала. Я заметил и поспешил ей помочь.

Ниит не видел этого, но на губах Темнейшего скользнула усмешка, а взгляд его вмиг стал ледяным и презрительным. Он не верил словам Анора, и я не удивлюсь, если видел всё то, что происходило наверху. Не знаю, что ожидало тех, кто лгал самому Темнейшему, но мне вмиг сделалось жалко Птолаю. Она ведь такая… хрупкая. Узнает, что с её новоиспечённым муженьком сделал Темнейший, так точно умрёт не дослушав до конца.

Скрипя зубами, только ради Птолаи, я вмешалась:

— Он прав. Я поскользнулась и упала, — негромко произнесла я, почувствовав удивлённый взгляд Анора. Пришлось даже выпрямиться, убрав за спину кинжал и продолжить: — Это моя вина.

Я буквально почувствовала, как глаза Темнейшего замерли на моём лице, но лишь нахмурилась, сверля взглядом пол.

— Хорошо, я верю, — словно делая одолжение, устало произнёс он. — Можешь идти, Анор Аар, но Исара останется.

Нехорошее предчувствие закралось в сердце, и я украдкой взглянула на ниита. Но тот не смотрел на меня, поспешив уйти как можно подальше, не скрывая в глазах облегчение и остатки страха. Так и хотелось повернуться и выкрикнуть ему в спину: «Трус!» Он даже не попытался меня вызволить! Ну ничего, я ещё поквитаюсь с этим недомерком! Благо, живём на одном дереве, да и фантазия у меня богатая.

— Зачем ты солгала?

Я вздрогнула от неожиданности, переведя взгляд на Темнейшего. Привалив спиной к бортику балкона и скрестив на груди руки, он выжидающе смотрел на меня. Серебристый свет от луны облегал его фигуру, делая её ещё могущественней, и в то же время прекрасней. От этой мысли мне стало не по себе, пускай я не посмела оторвать взгляда от его лица.

— Не хотела, что бы вы лишали меня удовольствия мести, — призналась я, почувствовав, что даже дышать стало легче.

— Месть? Для такого, как Анор, это слишком низко, — вдруг усмехнулся Темнейший.

— И что же вы предлагаете? — уголки моих губ дрогнули в ухмылке, и я нерешительно подошла к нему, облокотившись локтями об бортик. — Можете поделиться советом?

Темнейший с прищуром взглянул на меня, и я вновь заметила, как оживились его глаза, как вся усталость в них на время пропала. Не верилось, что я стою сейчас и разговариваю с самым опасным существом, правящим вечной зимой. И оттого это казалось даже волшебным.

— Я слышал, что корни афумуса обладают крайне отрицательным эффектом на полёты ниитов, — задумчиво произнёс он. — Их обычно используют для заживления ран, но стоит корню попасть в организм… это вызывает мало приятный эффект.

Не знаю почему, но я вдруг улыбнулась — первые за пребывание в этом мире. Качнув головой и рассыпав волосы по рукам, я закрыла ладонями лицо и тихо рассмеялась. О боже, неужели я и вправду буду кому — то мстить?! Но похоже, иного выхода просто не остаётся, а преподать урок одному наглому нииту я обязана.

— Какой вы жестокий, — качнула головой я, отняв от лица руки, хотя улыбка всё ещё осталась на губах. — Но я запомню. Это весьма полезный способ вновь не оказаться там, где ты не имеешь власти.

— Только не переборщи, — негромко посоветовал Темнейший, так и заставив вновь взглянуть на него. — Впервые кто — то смотрит мне в глаза.

— Прошу простить, — поспешила отвести взгляд я, уставившись на красные руки с ободранными ладоням.

— Даже мой брат избегает смотреть на меня в открытую, — продолжил меж тем Темнейший.

— Если вам это не нравится…

— Нет, ты можешь смотреть, — перебил меня он. — У тебя крайне необычные глаза, ты знала?

— Я даже толком не знаю их цвет, — призналась я, вновь подняв на него взгляд. — Я полукровка. Неполноценный ниит, не достойный с вами общаться. Так что простите, но мне пора.

Даже не дожидаясь ответа, я заспешила вниз по коридору.

Сердце почему — то болезненно сжалось, и стало грустно. Я хотела остаться, хотела ещё с ним пообщаться, послушать его голос, но в то же время понимала, что привлекаю излишнее внимание. А это уже ненормально. Ненормально смотреть в глаза тому, кого боятся все, и улыбаться при его словах. Я не должна этого делать.

Мне совершенно не хотелось возвращаться в зал, и я даже почувствовала облегчение, когда на выходе из коридорчика заметила Маву. Привалив спиной к стене, она сидела на полу, с удовольствием уплетая пирожки с прихваченного подноса. Заслышав шаги, она подняла глаза на меня, так и заставив даже усмехнуться. Вся её мордашка была перемазана сине — зелёным кремом, а на золотом воротничке виднелись крошки.