— Нет? — сказал он. — Это хорошо.

Дэвид говорил серьезно, выражение его лица, как и все поведение, изменилось.

— Позволь мне задать тебе один вопрос. Как ты думаешь, Элли любила бывать на свежем воздухе?

— Бывать на свежем воздухе?

— Ну да. Из всех курильщиков она была единственной, кто не мог зажечь спичку. Я видел, она при мне однажды пыталась. Просто удивительно, она пользовалась зажигалкой потому, что спички представлялись ей слишком мудреными. Прошлой зимой я всерьез подумал, что она погибнет, пытаясь справиться со снегом. У нее нет сапог. Она напрочь лишена чувства самосохранения. Не может водить машину. Создана жить в городах и заниматься искусством. А теперь подумай, сколько усилий потребуется, чтобы самостоятельно спуститься с этой горы. Ответ звучит так: много. Я пробовал.

— Я думала, она все время тайком бывала в Берлингтоне, — сказала Стиви.

— Вместе со мной. У нее там есть друзья, а у них — машины. Я помогал им попадать на территорию школы, шаманя с камерой на въездных воротах. У Элли множество талантов, но умение и ловкость в их число не входят. И вот ты говоришь мне, что она незаметно сбежала, ничего с собой не взяв, не захватив даже телефона, что ее никто не ждал на подъездной аллее на задах школы… что она перебралась через реку. Мостом Элли не пользовалась. Сразу после ее исчезновения Ларри послал на дорогу людей. Река холодная и быстрая, футов десять глубиной. Значит, она бежит одна несколько миль в темноте, вниз по склону горы, перебирается через реку, выходит на дорогу, но при этом ее никто не видит…

— Ну хорошо, — сказала Стиви, — хорошо, к чему ты клонишь?

— К тому, что здесь кое-что лишено смысла, и я хотел бы, чтобы ты сделала привычное для себя дело и покопалась в ее вещах, пока их никто не забрал. У тебя отлично это получается, а ничто другое мне в голову не приходит. Элли — моя подруга, а я понятия не имею, где она. И если кому-то и под силу выяснить, где она и все ли с ней в порядке, то только тебе.

Это что, ловушка? По виду похоже.

Хотя он изложил все достаточно ясно, чтобы Стиви почувствовала: его слова могут оказаться правдой. Дэвид и Элли всегда были близкими друзьями. Впервые приехав в Эллингэмскую школу, Стиви увидела, насколько они были увлечены друг другом, и подумала, что у них любовь. Но ошиблась: они действительно просто дружили.

Кроме того, Дэвид неглуп. Он знает: стоит заронить в голову Стиви идею, как та пустит корни и тут же станет разрастаться. Ее лозы будут оплетать каждую утреннюю мысль, пока не подчинят себе всю остальную умственную деятельность и не оставят ей лишь буйные джунгли желания отправиться на поиски.

К тому же жестяная баночка из-под чая появилась у нее как раз из комнаты Элли.

— Тебе и самой хочется, и ты это знаешь, — сказал он. — Джанелль работает над своим проектом и заперлась в мастерской, а Нейт ничего не увидит.

Они встретились всего десять минут назад, но библиотеку уже успели заполонить белки, и Дэвид предложил ей забраться в чужую комнату.

Это был дом. Все в точности подтверждалось.

Когда Стиви с Дэвидом вошли в гостиную, в «Минерве» было тише обычного. В качестве единственного свидетеля выступала лишь голова лося, и Стиви на мгновение задумалась, не установили ли в ней камеры. Например, в глазах. Может, Эдвард Кинг хотел наблюдать и видеть, когда его сын отправляется спать?

Глупая мысль. Глупая и нервная. У нее вспотели ладони. Дэвид дышал ей в затылок, Стиви спиной чувствовала его тень, будто у той отросли пальцы.

— Джанелль! — позвала она.

Тишина.

— Нейт, ты здесь?

Одна лишь лосиная голова пялилась на них наверху.

— Да говорю тебе, — сказал Дэвид, — все принадлежит нам. Мило и уютно.

В доме — во всем доме — только Дэвид и она. Одни.

— Дверь… заперта?

Дэвид вытащил из кармана ключ.

— Где ты его взял?

— На сей счет можешь не беспокоиться, — ответил он.

Хотя на улице светило яркое полуденное солнце, в коридоре коттеджа «Минерва», освещенном лишь крохотным витражным окном у лестницы в конце холла, было очень темно. На стене висел светильник, однако днем его никто не включал. Стиви тихонько прошла мимо двери Джанелль, миновала свою и направилась в конец, где их ждала комната № 3.

Она лишь самую малость отличалась от комнат Джанелль и Стиви: немного большей шириной и наличием алькова. Там были свалены три небольшие коробки, значит, какие-то вещи еще остались, хотя, конечно же, не все. Когда Стиви была здесь в последний раз, на кровати громоздились кучей цветастые одеяла и покрывала. Повсюду валялся всякий хлам: принадлежности для рисования, краски, пастельные мелки, карандаши, горжетки, кучи грязной, но яркой одежды, книги, фотографии, рисунки, оплавленные свечи, бутылки из-под вина с торчавшими из них павлиньими перьями. Сейчас ничего этого больше не было. Кровать приобрела первозданный вид — небольшой деревянный казенный каркас с затянутым пленкой матрацем. Стихи и рисунки, которые Элли повесила на стену, там и оставались, напоминая старое граффити. Цитаты, тексты песен, отрывки из стихотворений на французском и английском языках, хлесткие мазки цвета, броские и пестрые рисунки, брызги краски… Мозг Элли представлял собой яркое деятельное пространство, и она украшала его содержимым свой мир.

Один из методов осмотра места происшествия сводится к тому, чтобы начать с большого, а потом двигаться к малому. Стиви так и поступила. Сначала обошла комнату по периметру, глядя на рисунки и распечатки, проверяя ящички и шкафы, чтобы посмотреть, не осталось ли там что-нибудь.

Столешницу, как и прикроватную тумбочку, по-прежнему покрывал толстый слой пудры и воска.

Стиви открыла дверцу шкафа. Там не оказалось ничего, кроме скомканного пластикового пакета для покупок из супермаркета. Убедившись, что комната сама по себе не может ей ничего рассказать, она занялась коробками, внимательно просматривая каждую из них. В верхней, как и говорил Дэвид, оказалась одежда — удачные приобретения из магазина эконом-класса и шмотки в стиле парижских панков. Вычурные винтажные футболки, просторные брюки, в каких любили щеголять хиппи, тряпки, не поддающиеся определению. В следующей коробке хранилось снятое с кровати постельное белье, а в самой нижней — полотенца и банные принадлежности. Стиви внимательно осмотрела набор шампуней и гелей для душа с логотипом известного супермаркета, французское масло для ухода за телом и сложила все обратно в коробки.

— Что-нибудь нашла? — спросил Дэвид, стоя у окна. — Как там клетки твоего серого вещества?

Она махнула ему рукой, чтобы отвязался.

Все, находившееся в этой комнате, Элли привезла с собой в Эллингэмскую академию. И волшебную коробочку тоже хранила здесь. Стиви должна была постараться. Что это помещение могло поведать ей об Элемент Уокер?