Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Всё так, как ты описала. Слово в слово.
— Лжец!
Зазвонил телефон. Ксения вытащила его из кармана и взглянула на экран.
— Не определяется. Странно… Алло? Кто это?
— Ксения Витальевна Дроздова?
Волхов слышал голос из динамиков, он сразу ему не понравился — искажённый, грубый. Мягко говоря, недружелюбный.
— Да, с кем я говорю? Представьтесь.
— Тебе стоит быть осторожнее в своих изысканиях. Не лезь, куда не надо. Или мы заставим это сделать.
— Кто ты? Представься, прежде, чем угрожать!
Но в ответ послышались гудки. Девушка испуганно уставилась на экран, будто тот мог показать что-то ещё, а затем повернулась к Волхову.
— И как это понимать?!
— Ты какие-нибудь эти свои расследования сейчас проводишь?
Из-за растерянности Ксения не сразу сообразила ответ.
— Д…да. По поводу того хирурга, которого убил Жнец. Там какая-то тёмная история с его прошлым, я хотела разобраться.
— Понятно… — капитан тяжело вздохнул. — Короче, едем в отделение. Тебе угрожают расправой.
━─━────༺༻────━─━
Ксения была не на шутку испугана. Как ни странно, но впервые в своей карьере наглой журналистке пришлось столкнуться с угрозами в свой адрес. Помимо тех, что она от самого Волхова, конечно.
Именно страх позволил капитану получить сразу все материалы проведённого ею расследования. Материала было действительно много: вырезки из старых газет, скрины постов из городского паблика за лохматые годы, а также комментарии к ним. Кое-какие личные данные Равшанова: образование, документы, даже характеристики от однокурсников. Но самое главное — связи с этнической ОПГ, активно помогавшей замять вопрос с покалеченной девочкой.
— Понятно, откуда руки растут. Ты на хрена в эту историю влезла, скажи мне?
В удивлении Ксении читалось глубокое непонимание самого наличия вопроса.
— В смысле на хрена? Человек, оказывается, людей калечил, некоторым судьбу поломал, а после спокойно работал в медицине, так ещё и с повышением считай: из ПГТ в областной центр, заведующим.
— Ну, его и посадили бумажками заниматься, чтобы меньше к людям подходил. Сама же откопала, вон: «брал только простые операции».
Ксения взбеленилась от негодования. Живая мимика девушки изобразила с десяток выражений лица от возмущения до злости.
— Ты правда не понимаешь?! Игорь, что с тобой такое?! Он не получил наказания, мог дальше калечить людей, а всё потому…
— Наказание он получил, допустим, — оборвал её Волхов. — И что ты хотела добавить к нему? Плясать на трупе засранца, копаясь в грязном белье? Кому от этого легче станет?
Ксения вскочила, ладонями хлопнула по столу, от чего ручка подпрыгнула и покатилась к краю.
— Да как ты можешь?! Ты действительно не понимаешь, что из-за таких вот случаев появился Жнец?! Именно потому, что всем было легче забыть про справедливость. За Равшановым стояли люди, которые до сих пор не понесли наказания. Они и сейчас продолжают давать взятки, покрывать преступников, творить зло. Если мы ничего не будем с этим делать, мы не лучше их самих!
Девушка выпалила всё на одном дыхании, отчего тяжело задышала. Волхов остановил ручку у самого края, засунул её в органайзер.
— Сядь.
Он был не в лучшем расположении духа, поэтому голос получился жёстким и бескомпромиссным. Ксения дрогнула, медленно опустилась на стул.
— Прекрати расследование. Это слишком опасно, понимаешь?
— А на что тогда нужна полиция?
Волхов не ответил. Ксения смотрела на него с укоризной, даже с презрением. Это было тяжело.
— Вот заявление, — она поставила внизу страницы размашистую подпись и хлопнула бумагой по столу. — Принимайте, товарищ капитан. Делайте вашу работу. А я пойду делать свою.
Она вышла из кабинета, хлопнув за собой дверью. Волхов остался в одиночестве с новым делом в разработке, от которого прямо-таки веяло большими проблемами.
— Может, закрыть её на пару-тройку месяцев? — озвучил он сам себе возникшую вдруг идею, изучая материалы расследования. — Поводов наберётся, думаю. Передохну заодно от её закидонов…
Мечты отступили, когда на телефон пришло сообщение от Захара Петровича. Волхов просил его о встрече, и теперь время настало. Наконец получится расспросить старика поподробнее о сверхъестественном опыте в богатой событиями карьере.
━─━────༺༻────━─━
Егерь ждал в хижине лесничества на опушке. Территорию охраняли собаки, отобранные специально для этого дела, поэтому гостя снова встретили канонадой лая.
Бревенчатый дом выглядел уютно, красиво вписываясь в пейзаж леса, граница которого пролегала за оградой. Из каменной трубы валил дым, в стоящей рядом баньке, откуда доносились звуки выливающейся воды, была распахнута дверь.
Когда Волхов подошёл к ней, в проёме как раз показался Захар Петрович с пустыми вёдрами в руках.
— Здравствуй, Игорь! Рад видеть.
Он поставил вёдра на скамейку из распиленного вдоль бревна, протянул руку в приветствии.
— И тебе не хворать, — Волхов ответил более сдержанно. Поверить в происходящее до сих пор было сложно. — Думаю, ты понимашь, зачем я пришёл.
— Да, понимаю, — Захар нахмурился, махнул рукой, приглашая следовать за собой. — Как ты сам? Тяжело переживать такое — сам знаю.
— Тяжело, — согласился Волхов. — Но семье Дани намного тяжелее.
Они вошли в хижину, обставленную самым что ни на есть мужицким образом — домашним уютом здесь и не пахло. На голых стенах висели связки трав, банные веники, на верёвках, пересекающих потолок, сушилась пахучая рыба. Самым приятным глазу был большой камин с двумя старыми мягкими креслами напротив. Они отделяли условную кухню, посреди которой стоял тяжёлый самодельный стол от условной спальни с широкой, самодельной же кроватью. Всё здесь было сколочено грубо, но надёжно, практично. Собственно, обитал в хижине точно такой же Захар Петрович Зверев, так что ничего больше и не требовалось.
— Садись, сейчас чаю вскипячу, — Захар указал на обеденный стол со скамьями по бокам вместо стульев, а сам направился к плите.
Волхов сел. Нос дёрнулся от странного запаха, смешавшего приятный дух сушёных растений со своеобразной вонью рыбы. Как ни странно, сочетание оказалось недурным. Захотелось взять палатку, удочки или ружьё, да уйти в дикую природу на пару дней, отдохнуть от всего происходящего.
— Ну, рассказывай, — Захар сел напротив. — Как оно выглядело?
Волхов удивился, что старик сразу затронул суть дела, но, наверное, так оно и должно было быть.
— Старуха. Длинные грязные волосы, кожа… такая… такая серая, как у покойника. Одного глаза нет, а второй будто дыра,
