– Я – майор Джарра Телл Моррат, новый руководитель вашего звена, – начала я официальным командным тоном. – А это мой заместитель, капитан Фиан Эклунд. Для начала мне нужно установить ваши специализации, чтобы я могла составить план работы по систематическому поиску свидетельств каких-либо контактов с пришельцами в истории Земли.

– План работы? Мы уже третий день работаем, – возмутился пожилой профессор.

– И чем именно занимались?

– Начали с очевидного – паники в связи с летающими тарелками в двадцатом веке. Конечно, вам об этом неизвестно.

Я уже поняла, с кем говорю: профессор Ли из университета Осириса. Тридцать лет назад он получил Нобелевскую премию по истории, но с тех пор мало чем отличился.

– Имеете в виду события в тысяча девятьсот пятидесятых, за несколько лет до запуска первого спутника? – уточнила я. – НЛО и Розуэлльский инцидент. Версия причастности к ним инопланетян не раз опровергнута, хотя и утверждалось, что свидетельства просто скрыли. Вы нашли что-нибудь важное?

Профессор выглядел обескураженным, но быстро взял себя в руки:

– Мы передали несколько любопытных сведений полковнику Торреку.

– Он не счел их полезными. Это все, чего вы добились на сегодня?

Остальные стояли молча, позволяя своему самозваному представителю вести разговор.

– Да, – подтвердил профессор Ли.

– Мы должны продвигаться быстрее и методичнее. Я только что завтракала с теми, кто несет службу в космосе и умрет первым, если сфера окажется враждебной. Любая мелочь, которая поможет определить, чего ждать от чужеродного объекта, жизненно важна. И времени у нас, скорее всего, крайне мало. Итак, мне нужно знать не только тот временной период, на котором вы специализируетесь, но и в каких еще областях вы разбираетесь.

Наступила мертвая тишина. Предоставить мне информацию – значит, признать мое главенство, к чему ученые совсем не стремились. Я поняла, что провалилась. Если их не волновал Драго и его отряд на орбите, тогда мне нечего сказать, чтобы достучаться до этих людей. Можно уходить прямо сейчас, потому что…

Один из наблюдателей выступил вперед и заговорил:

– Конечно, мы должны сделать все возможное, чтобы помочь. Я профессор Чан, университет Земли. Специализируюсь на периоде с восьмисотого по тысячные годы нашей эры, плюс-минус пять веков. Боюсь, период слишком ранний, чтобы принести пользу.

Я сдержала вздох облегчения и постаралась ответить как можно спокойнее:

– Вовсе нет. Согласно моей собственной теории, у нас больше шансов обнаружить свидетельства визита инопланетян глубоко в доистории. Ничто не мешает человеку с телескопом увидеть ту сферу на орбите. В наши дни люди сочтут, что она относится к солнечным батареям Земли-Африки, но столетия назад…

Я сделала пару заметок о Чане в своем файндере и повернулась к другому члену группы – женщине. Немного поколебавшись, она бросила виноватый взгляд на профессора Ли и призналась, что в целом знакома с периодом с 1600 по 1950 годы и специализируется на доистории Земли-Европы.

Это решило дело. Один за другим мне ответили остальные, кроме решительно недовольного нобелевского лауреата. Когда я наконец взглянула на него, он сложил руки на груди, выражая свое неодобрение классическим языком тела, и выпалил:

– Мы ведущие эксперты в своих областях и не нуждаемся в неквалифицированном руководителе, у которой еще молоко на губах не обсохло.

Молоко не обсохло?! Меня охватило непреодолимое желание перебросить наглеца через комнату, чтобы стереть ухмылку превосходства с его лица, и сказать, куда он может засунуть своего Нобеля, но я выбрала более достойный подход:

– Вы ведущие эксперты, но не обладаете моими знаниями о военной тактической ситуации. Я не должна быть специалистом в доистории. Должна лишь знать достаточно, чтобы понять настоящих экспертов. Вы принимаете это или нет?

Профессор Ли не отступал:

– Нет. Звеном должен руководить настоящий профессионал. Например, я.

Это полностью прояснило его позицию. Моя также была ясна. Полковник Торрек велел избавиться от любого, кто не готов сотрудничать.

Я указала на дверь:

– Пожалуйста, идите соберите свои вещи. Служба безопасности сообщит вам, можете ли вы вернуться на Осирис или будете ждать на другой базе, пока ситуация не станет достоянием общественности.

– Я первый специалист в своей области! – взъерепенился Ли.

Я проигнорировала его и повернулась к остальным:

– Профессору Ли потребуется замена. К тому же, я хочу пригласить палеонтолога. Окаменелости нам вряд ли помогут, но нельзя пренебрегать любым шансом что-то обнаружить. Кто-то знает подходящего человека?

Чан назвал имя, и я проверила его в своем файндере.

– Она из университета Земли, – уточнил кто-то. – Нам нужен еще один примат?

Я сдержала порыв придушить говорившего, просто повернулась и посмотрела ему прямо в глаза. Очевидно, он не знал обо мне, и сейчас было не лучшее время его просвещать.

– Пока находитесь на этой планете, вы – гость инвалидов. Они настоящие эксперты в земной истории, и вы будете относиться к ним с подобающим уважением.

Невысокий бородатый мужчина увидел выражение моего лица и нервно отступил:

– Я не собирался никого оскорблять. Профессора Чана все называют «обезьяной», и он не возражает.

– На самом деле, профессор Берген, возражаю, – спокойно и с достоинством отозвался Чан. – Плохо уже то, что все награды достаются внеземным ученым, хотя их работы хуже наших, и все об этом знают. Не хватало еще, чтобы вы в глаза называли меня животным.

Берген залился краской:

– Я искренне прошу прощения. Я не подумал, каково это для… для инвалидов.

– Извинения приняты, – кивнул Чан. – Жизнь земных академиков крайне огорчительна. Благодаря анонимной подаче материалов мы можем опубликовать часть статей, но любая наградная комиссия исключает нас под тем предлогом, что мы не можем отправиться на церемонию награждения. Мы живем не в век Исхода, установить прямую телесвязь – не проблема, но… – Он с грустью пожал плечами.

– Я принимаю вашу точку зрения. И раз сам состою в нескольких комиссиях, даю слово, что предложу установить прямую связь с земными учеными. У меня лишь один голос, но можно попытаться.

– Если вы выступите от нашего имени, мы будем очень благодарны, – сказал профессор Чан. – Нас самих никогда не слушают.

Меня задела реакция Бергена. Стоило вспомнить стычки с Петрой…

– Дадим этому палеонтологу шанс, – решила я.

Нобелевский лауреат еще мешкал, так что я повернулась к нему:

– Хотите сами порекомендовать себе замену, профессор Ли?

Он ничего не ответил. Я догадалась, что он разрывается между гордостью и желанием остаться участником одного из самых драматических событий в истории человечества, поэтому решила пойти на мировую: