Императорские солдаты устремились на врага, их лошади скалили зубы, пробегая мимо меня. Обо мне все позабыли, и я спряталась в тенях у ворот, наблюдая за тем, как шаньсэнь и его сыновья резали любого, кто осмеливался встать у них на пути. Ханюцзинь засиял от заклинания, которое я наложила на его плащ, и призвал своих людей бороться и умереть за него.

Но мое внимание привлек не шаньсэнь и не император, а женщина среди вражеского полка, – женщина, которую я никогда прежде не видела, сидящая на жеребце цвета слоновой кости.

Ее лицо озарила улыбка, пока она безмятежно ехала в бой. Даже на коне она выглядела неестественно высокой. Ее мускулистые руки и ноги были обнажены, за плечами развевался плащ. Ее длинные белые волосы с черными полосами на висках сверкали, точно перламутровая броня. Как и император Ханюцзинь, она была прекрасной, необыкновенной и такой завораживающей, что некоторые солдаты замирали, чтобы поглазеть на нее. По моему горлу поднялась тошнота, когда я увидела блестящие когти, которыми она сжимала поводья, острые зубы, скрывавшиеся за улыбкой, – не столько безмятежной, сколько роковой, как я поняла при приближении женщины, – и ее глаза.

Окаймленные жидким золотом янтарного и медового оттенков и алые, как кровь, посредине.

Глаза демона.

– Гиюрак, – прошептала я. В своем человеческом обличье.

Двигаясь со сверхъестественной скоростью, она в мгновение ока убила трех императорских солдат. Вокруг нее образовывались горы из трупов, пока она танцевала между мечами и пиками. Гиюрак была слишком быстрой, чтобы человеческая рука могла ее коснуться, ее когти были достаточно острыми, чтобы пронзать плоть… и кость.

Я видела, что она сделала с солдатами Ханюцзиня при нашей прошлой встрече. Неважно, женщина она или тигрица; демону достаточно коснуться, чтобы убить.

Ханюцзиню ни за что не победить в этой битве.

Я погнала свою лошадь вперед. По моей команде она громогласно ударила копытами о землю и помчала к императору.

– Вам не победить! – крикнула я ему. – Нужно отступать!

Ханюцзинь отмахнулся от меня широким рукавом, и двое его стражей обступили меня по бокам, чтобы я не могла последовать за ним.

Канонада заглушила мои крики, но затем я услышала оглушающий рык Гиюрак и свист, с каким она рассекла когтями воздух, когда кинулась на императора.

Во мне свирепым потоком забурлила сила. «Ты можешь его спасти».

У меня была лишь секунда, чтобы принять решение. Я уже нарушила свое обещание Эдану, так почему бы не прислушаться к голосу? Почему бы не поддаться?

«Если ты ничего не сделаешь, император умрет».

Я ускользнула от стражей Ханюцзиня и схватила его за щит, стаскивая с лошади.

Демон врезался в меня, вместо него, и отдача была настолько сильной, что я вылетела из седла и больно приземлилась на спину.

Моя лошадь упала замертво. Гиюрак вытащила когти из ее крупа и вскочила на ноги, готовясь снова напасть на императора.

– Бегите! – крикнула я Ханюцзиню.

Прежде чем Гиюрак успела прыгнуть на него, я вцепилась в подол ее плаща и дернула на себя, чтобы сдержать. Она развернулась и замахнулась на меня тигриными когтями.

Как и любой портной, я не проходила военную подготовку. Как бы я ни плясала из стороны в сторону, пытаясь уклониться от ее атак, я все равно почувствовала, как ее пальцы зацепили мою кожу.

Будь я человеком, ее прикосновение убило бы меня. Но на моей ноге не осталось ни раны, ни даже царапины.

Багряные зрачки Гиюрак сузились.

– Невероятно.

Позабыв об императоре, она начала кружить вокруг меня, игнорируя битву вокруг нас. Ее движения были плавными и ленивыми, рассчитанными на то, чтобы я почувствовала себя дичью перед хищником.

Мы обе знали, что мне не убежать. Она была быстрее и намного сильнее меня.

Я потянулась за кинжалом, спрятанным за поясом.

Гиюрак схватила мою руку.

– Ты, – прохрипела она, узнав оружие, которое я использовала против шаньсэня в Осеннем дворце.

Демон посмотрела на меня, и ее лицо омрачилось от осознания.

– Тебе здесь не место, – прошипела она мне на ухо. – Сестра.

По моей спине пробежал холодок. Я крикнула: «Джин!» – и достала кинжал из ножен, а затем пронзила грудь демона сияющим метеоритом. Гиюрак раззявила рот в крике, ее белые волосы взметнулись вокруг меня, плоть покрылась волдырями и загорелась. Я вонзила клинок глубже, глядя на то, как алые глаза демона темнеют до цвета тлеющих углей, пока наконец она не превратилась в облако дыма.

Облако приняло форму тигра и поплыло в сторону поля боя, выискивая свое убежище, – амулет шаньсэня.

Я не стала долго наблюдать за ним. Мой пульс отбивал барабанную дробь, лезвие кинжала продолжало петь в моей руке.

Повсюду вокруг меня господствовал бог смерти. От армии императора почти ничего не осталось. Если я ничего не сделаю, мы проиграем.

Я начала прокладывать себе путь через поле битвы к крепостным стенам, где оставшиеся лучники Ханюцзиня лихорадочно обстреливали шаньсэня и его людей.

Но сколько бы стрел ни вонзалось в спину военачальника, он становился только сильнее. Вскоре он будет у ворот в Осенний дворец.

«Позволь нам помочь тебе, Сентурна. Призраки Лапзура выиграют этот бой для тебя».

Соблазнительно. Очень соблазнительно. Все, что от меня требовалось, это одно слово. Одна мысль.

«Нет».

Применение магии демонов приведет к ужасным последствиям.

Я сжала кулон. Источаемое им тепло неприятно грело мне грудь, напоминая о том, насколько холодная моя кожа.

Ранее, когда я работала над плащом императора, кулон хранил молчание. Амана не приходила мне на помощь. Но сейчас он задрожал и слабо засиял солнечным светом.

Смех солнца одолеет армию шаньсэня и заставит его отступить. Он выиграет бой для Ханюцзиня.

Но осмелюсь ли я призвать Аману?

Сила ее платьев была со мной, крепко запертая в кулоне. Прежде я не мешкала. Но теперь я вспомнила, что произошло, когда я создала плащ Ханюцзиня, – как кулон окутала тьма, ненадолго окрашивая его в черный, подобно амулету демона.

Мои платья – единственный щит против внутреннего демона. Если я призову магию Аманы – если пожертвую платьем из солнца, чтобы спасти императора, – то рискну ослабить свою защиту.

«Твоя единственная альтернатива куда хуже». Амане я доверяла больше, чем любому демону, даже своему собственному.

Взяв кулон в ладонь, я выпустила платье из солнца. Оно вылилось наружу, как мерцающий песок, широкая юбка окутала мои ноги, а корсаж затянулся на талии. Моя одежда исчезла под сиянием платья, и смех солнца наполнил меня, заглушая шепот призраков Лапзура.