Но я заметила.

Он так исхудал, что телосложением больше походил на ребенка, а его лицо осунулось, из-за чего он выглядел вдвое старше своих лет. Некогда густые и блестящие волосы стали тонкими, а уголки губ, перекошенных от злобы, опустились вниз.

– Мне стоило бы убить тебя за то, что ты сделала.

Его слова прозвучали очень тихо, но они так и сочились ядом.

Я не поклонилась ему. В тот момент я решила, что больше никогда не буду этого делать. Ну и что, что я освободила леди Сарнай и ее возлюбленного? Без меня император уже был бы мертв.

Я встретилась с его ледяным взглядом.

– Так убейте меня и покончим с этим.

Ханюцзинь раскраснелся от злости и дал мне пощечину.

Моя голова откинулась назад, но скорее от шока, чем от силы удара. Я быстро пришла в себя и снова посмотрела на императора.

Это его разгневало, и он явно вознамерился снова меня ударить.

– Вы боитесь, – вызывающе заявила я. – Ваши министры заметили, как вы изменились, а ваши враги среди придворных – те, кто раньше боялся вас, – теперь строят заговоры. Вы знаете, что ваш трон в опасности. Даже если бы перед вами не было угрозы в лице шаньсэня, кто-то вовне все равно свергнул бы вас. Предал бы вас.

– Если произнесешь еще хоть слово, я прикажу отрезать тебе язык.

– Нет, – глумилась я. – Я вам нужна. Вы не можете возглавить Аланди, выглядя…

– Как? Вот так? – рявкнул Ханюцзинь, показывая на свое лицо и корча его в жуткой гримасе. – Шаньсэнь привел свою армию к моим воротам. Мы на войне, и я возглавлю Аланди независимо от того, как я выгляжу.

Его голос источал отчаяние. Невзирая на всю браваду, он знал, что в таком виде народ за ним не последует. Я почти ему сочувствовала. Может, в глубине души его действительно заботило будущее нашей страны.

– Вы не одолеете его без моей помощи. Я могу возобновить чары Эдана. Я могу вернуть вам былое величие.

Как только эти слова сорвались с моих уст, я резко замолчала. Откуда они взялись? Я не знала, как возобновить императорские чары. Но я не могла остановиться и говорила, как одержимая.

«Ты все сможешь, Сентурна. Мы тебе поможем».

Я сжала челюсти, пытаясь выбросить эти голоса из своей головы. От прилагаемых усилий мое спокойствие покачнулось. Глаза вспыхнули и подернулись алой пленкой. Ханюцзинь резко втянул воздух; я видела, что его встревожил мой внешний вид.

– Да что ты такое?

– Платья даруют мне магию. Только мне. – В подробности я не углублялась.

– Ты не чародейка, – сказал он, пялясь на меня. – Ты…

«Демон?» Я подняла кулон и слегка приоткрыла орех, чтобы он засиял от силы солнца, луны, и звезд.

Демонский ли это амулет? Я по-прежнему не хотела в это верить. С каждым днем его могущество весило все тяжелее и тяжелее, и хоть оно не противилось тьме внутри меня, оно также не принимало ее. Пока.

– Я владею силой Аманы, – заявила я, хоть слова и застревали у меня в горле, лишь отчасти отдавая правдой. – Ее магия сильнее даже магии Эдана. Как еще, по-вашему, я победила шаньсэня?

– Это из-за тебя свадьба не состоялась, – огрызнулся Ханюцзинь, но больше угрозами не раскидывался. Я видела по тому, как мой кулон манил его взгляд, что он польстился на мое предложение.

Он верил мне.

– Прекратите поиски лорда-чародея, – сказала я, воспользовавшись его молчанием. – Его клятва нарушена, и теперь он бессилен. А я, в свою очередь, помогу вам.

Ханюцзинь смерил меня таким уничижительным взглядом, от которого любой из его министров упал бы на колени, дрожа от страха.

Наконец он ответил:

– Если ты преуспеешь, я подумаю о помиловании для твоей семьи. Но не для лорда-чародея.

– Мне понадобится мешочек, который забрали ваши люди, – твердо сказала я. – Все, что внутри него, поможет мне с чарами. И еще мне нужно достаточно ткани, чтобы сшить новый халат.

– Плащ, – решил Ханюцзинь. – Ты зачаруешь мне плащ. Я хочу, чтобы он был готов к рассвету. В ином случае я буду убивать по одной швее за каждый дополнительный час.

Двери за ним захлопнулись. Спустя минуту в мою комнату ворвался страж и кинул мешочек к моим ногам.

Когда я заглянула внутрь, то увидела лишь ножницы и альбом для набросков. Во мне вспыхнула паника, но затем я вывернула мягкую кожу мешочка. На пол упали метеоритный кинжал, ковер, зеркальце и флейта Эдана.

Я прижала мешочек к груди и вздохнула с облегчением.

Едва я успела спрятать все обратно, как пришла одна из старших швей. Она горбилась, словно ее недавно отхлестали по спине, и отказывалась смотреть на меня.

В ее руках был сверток с материалами и нитями для наряда его величества.

«Мне жаль», – хотелось мне сказать перед ее уходом, но слова так и не сорвались с моих уст.

Весь оставшийся день я работала над плащом с инкрустированным золотом капюшоном и вышитым сзади драконом.

Но как вернуть императору его былое величие? У меня не осталось магии с путешествия – ни слез луны, ни смеха солнца, – чтобы вплести их в наряд.

Даже мои ножницы не хотели творить магию ради него.

– Амана, помоги мне, – молила я шепотом снова и снова.

Но она не прислушалась к моим просьбам. Моя беда в виде зачарованного плаща для императора не была достойна внимания богини-матери. Кулон на моей шее оставался неподвижен, платья молчали.

Даже ножницы не гудели. Что же делать?

«Ты в точности знаешь, какая тебе нужна магия, чтобы приукрасить Ханюцзиня».

Я резко подняла голову. Затем потянулась к метеоритному кинжалу и замахнулась им на тени, ползущие по полу. Отчасти я ожидала увидеть там Бандура, чей смех отразился бы от стен.

Но рядом никого не было. Никого, кроме демона внутри меня.

Мои пальцы крепче сжались на рукояти.

– Джин, – прошептала я.

На лезвии засияли прожилки метеорита. Как и прежде, при прикосновении к каменному краю я почувствовала укол. Но на сей раз клинок был не прохладным, а теплым. Я отдернула пальцы – их закололо, словно в них впились крошечные шипы.

Окинув изучающим взглядом обоюдоострый кинжал, я погладила железную часть, а затем прижала пальцы к каменной.

«Не используй амулет, – предупреждал меня Эдан. – Чем больше ты будешь полагаться на его магию, тем труднее тебе будет противостоять превращению».

Но если я этого не сделаю, шаньсэнь победит. Аланди будет потеряна.

Если бы леди Сарнай осталась, обстоятельства сложились бы иначе. Но теперь все зависело от меня. Мне придется сражаться с шаньсэнем в одиночку.