От мыслей о Кирши у Атли заскребло под рёбрами. Где он сейчас? Жив ли? Нет, конечно жив, в этом Атли не сомневался. Он приложил руку к груди, ощущая невидимую, едва тёплую нить клятвы. Такой тонкой она была, только когда Кирши покинул Северные Земли и отправился в путешествие с Хару. Значит, и теперь он далеко. Атли надеялся лишь на то, что Кирши в безопасности. А нить клятвы рано или поздно вновь сведёт их вместе, так же как и после смерти Хару. И Атли снова сможет обнять его, снова стать целым, настоящим.

– Нам бы сделать тебя более незаметным. – Голос Леля заполнил голову Атли, возвращая в реальность. – Я могу наложить заклинание отвода глаз, но оно ненадёжное и действует недолго. Весть о том, что капитан Воронов сбежал от Зорана, разлетится быстро, а у тебя слишком приметная внешность, особенно…

– Шрам? – Атли неосознанно коснулся щеки, с ненавистью вспоминая недавнее свидание с отцом.

– Я хотел сказать глаза. – Лель внимательно следил за каждым его движением. – Но да, шрам тоже достаточно запоминающийся.

Атли неожиданно смутился, отвёл взгляд и прочистил горло.

– Эм, так можем посмотреть в хранилище, – сказал он. – Вдруг найдём подходящий артефакт. Да и хорошее оружие нам не помешает. Превращаться каждый раз в Волка проблемно, а биться нам, возможно, придётся.

Лель удивлённо захлопал глазами:

– Хранилище? Думаешь, от него что-то осталось?

– Надеюсь. Зал укрывал сотни опаснейших артефактов, думаю, Белогор должен был позаботиться о его безопасности. Крыло Воронов же не полностью обрушилось. Может быть, мы сумеем пробраться сквозь завалы?

– Даже если так, как мы попадём внутрь? Хранитель с ключами сгинул.

Атли победно улыбнулся:

– Благодаря тебе. Ну или мне. – Он достал из кармана капитанскую брошь и подбросил на ладони. – Это не только украшение и знак отличия, но и ключ. Ты думаешь, как Ярослава сумела попасть внутрь в обход хранителя и стащить меч Велеса?

Рука Леля потянулась к груди, где прежде висел кулон капитана Журавлей, прямо рядом с татуировкой Чернобога. Но теперь пальцы сомкнулись на пустоте, и Лель виновато посмотрел на Атли:

– Я снял свой, чтобы… чернокнижники…

– Можешь не объяснять, – отмахнулся Атли, пряча брошь обратно в карман. – Ну что, пойдём?

– Прямо сейчас?

– Ночь – отличная возможность провернуть всё незаметно!

* * *

До рассвета оставалось всего несколько часов. Лель привёл Атли к выходу из подземелий, где теперь красовалась глухая стена. Атли точно помнил, что, когда здесь его проводила Сорока, никакой стены не было. Он удивлённо осмотрел аккуратную кладку, и тут же она зарябила, превращаясь в груду каменных обломков. Волк зарычал и недовольно затряс головой – он не любил, когда чувства его подводили.

– Немного чар земли и скрывающие руны. По сути, то же заклинание отвода глаз, только для неживых предметов, – пояснил Лель, хотя Атли ничего не успел спросить, и указал на белые знаки: – Если не приглядываться, то завал выглядит как обычная стена. Но если решишь посмотреть внимательнее, то морок сразу рассеется. Не самое надёжное средство, но лучшее, что я могу.

Лель приложил руку к обломкам и медленно выдохнул, будто бы прислушиваясь. Отбросил косу за спину и отступил на шаг, сложил ладони на уровне груди и начал медленно разводить их в стороны. Камни задрожали. И не только камни – Атли чувствовал, как заволновался пол под ногами. Груда камней загудела и пришла в движение. Лель коротко выдохнул и сделал руками круг, камни повторили это движение и расступились, образовав небольшой проход. Атли поспешил протиснуться в него, Лель скользнул следом и, сделав ещё один пасс, заставил камни лечь на прежнее место. Гул земли под ногами стих.

Атли затушил факел, и мир тут же потерял краски, сделавшись серым. Главный корпус упирался в небо обломками стен, и на дно этого заснеженного «колодца» заглядывала белая луна. Здесь Синее пламя не пощадило ничего, удивительно, что остались хоть какие-то стены. Лель оглянулся на Атли и ойкнул:

– Твои глаза стали золотыми и… светятся.

– Так бывает, когда нужно видеть в темноте, – улыбнулся тот. – Твой друг-оборотень тебе разве всякие свои штуки не показывал?

Лель подошёл ближе, проигнорировав колкость, и зачарованно уставился на Атли, смотря так пристально, что тому стало неловко.

– Частичное обращение, такое редкое явление, – пробормотал Лель. – Очень интересно… Удивительно, радужка увеличилась, и зрачок…

– Давай сходим в хранилище и потом я тебе дам поразглядывать… – Атли запнулся и взъерошил волосы, подбирая слова: – Что ты там хочешь разглядывать…

Лель моргнул и закивал, ничуть не смутившись:

– Да, ты прав. Лучше поторопиться, извини.

От гарнизона не осталось практически ничего – обглоданные руины, вычищенные до основания Синим пламенем. Окна лишились витражей, пол усыпали осколки и камни от разрушенных потолков, только кое-где сквозь снег и мусор проглядывал рисунок, украшавший мраморный пол. Тел не было – от них пламя оставило только пепел, который ещё несколько дней падал на Даргород вперемешку со снегом.

Атли повернул голову и вгляделся в темноту, туда, где когда-то находился кабинет Аньяны, командующей, которая погибла, защищая Гвардию.

– Она могла бы стать замечательной командующей, – угадал его мысли Лель. – Со временем она смогла бы всё изменить, построить новую Гвардию. Я по-настоящему верил в неё.

– Возможно, что-то она всё же успела изменить, – отозвался Атли. – Она привела в Гвардию тебя, а ты спас меня. Кто знает, может быть, вместе у нас что-нибудь да получится. Что-нибудь хорошее. В том числе и ради неё.

– Все эти годы я трусливо оставался в стороне. Аньяна, хоть ей и было очень страшно, в стороне не осталась. Теперь и я не могу.

Они постояли так несколько минут, молча наблюдая за медленно падающими хлопьями снега. Он бесшумно ложился под ноги, оседал на волосах и щекотал щёки, тая от соприкосновения с кожей. А потом, не сговариваясь, они двинулись дальше.

Атли шёл впереди, прокладывая дорогу, Лель, который мало что видел даже при свете луны, старался не отставать, но то и дело спотыкался. Они уже почти достигли крыла Воронов, когда острый слух Атли различил шаги. Следом за ними ветер принёс и голоса.

– Говорю тебе, я что-то почувствовал. Земля гудела, – произнёс голос. – Тут кто-то есть.

– Мёд в тебе есть, – ответил второй.

Чернокнижники! Шерсть на загривке Волка встала дыбом, Атли схватил Леля и толкнул в тень обрушившейся лестницы, которая когда-то вела в столовую. Лель сдавленно охнул, но Атли прижал его к стене и приложил палец к губам.

Шаги неумолимо приближались откуда-то сбоку, со стороны главной лестницы. Теперь и Лель их слышал, глаза его расширились от страха, и Атли почувствовал, как он затаил дыхание, а сердце его забилось быстрее, увлекая за собой и сердце Атли. Он закрыл глаза, стараясь не шевелиться – одно неловкое движение, и их обнаружат.